От сырой воды, пацан,
всякая зараза.
Ну а если вскипятить —
то хоть из унитаза!
— Прокипятим сначала, так что ищи по пути дрова. Да, вот это сойдёт. И это тоже. Нам много не надо, только канчик согреть. По крайней мере, вода в реке есть, это уже плюс. Хотя, если присмотреться, то видно, что раньше она была повыше. Видишь, следы на опорах моста? Вот дотуда и была. Здорово упала, на пару метров, видать, где-то дно треснуло. А была судоходная, по высоте пролётов судя. Видишь, как центральный задран? Ну, то есть был, до того, как упал почти весь? Это для того, чтобы суда под мостом проходили. Небольшие, речные, но всё же корабли. Да вон, посмотри туда, это баржа. Сейчас она на дне торчит, а раньше глубины хватало. Впрочем, нам с тобой, пацан, пароход всё одно не нужен, а для плота воды хватает. Что глазами лупаешь жалобно? Вода закипела? Ладно, ладно, твоя каша первая. Дорогу молодым. Со вкусом… да вы издеваетесь? Гниёрмы? Спасибо, что не «говнямбы». Ну кто в здравом уме может назвать еду «гниёрмой»? Но ты, я смотрю, лопаешь хоть бы что. С голодухи и гниёрма заходит. Уже всё? Зря ты так, если быстро есть, то хуже наедаешься. Я, правда, в детстве такой же был. «Жрёшь, как в жопу лопатой», — говаривала про меня бабуля. Но я всё равно старался слупить побыстрее — так меньше чувствовался дивный вкус её стряпни. Та ещё гниёрма была, поверь. Нет-нет, эта порция моя, «мистер жалобные глазки». Потерпи, я тебе потом ещё одну заварю, в счёт пропущенного завтрака. А гниёрма-то не так плоха, как можно было подумать, надо же. Если яблочный пирог обмазать солидолом, выйдет почти то же самое. Так что, ещё порцию этой дряни тебе? Ладно, ладно, отъедайся. А то поймают нас людоеды, меня сожрут, а тебя с позором выгонят. Не будем, скажут, мослы эти глодать, мы себя не на помойке нашли! Представь, как будет обидно? То-то же… Нет, теперь чай. Если эту размазню сверху горячим не залить, то она хрен переварится. Так и выйдет, как вошла. И даже вкус гниёрмы останется, хоть снова жри. А с чаем — милое дело, всё так усваивается, что аж посрать потом нечем. Да пей ты спокойно, не спеши, сегодня уже никуда не пойдём. Не вижу смысла. Река, если верить этой пародии на карту, течёт на юг, нам тоже надо на юг. Топать по берегу глупо, пусть река нас сама несёт. Так что давай отдышимся, отдохнём и хорошенько пошарим вокруг на предмет «из чего бы построить плот». Нужны какие-нибудь брёвна — достаточно большие, чтобы не тонуть под нашим весом, но при этом достаточно компактные, чтобы их кантовать в одно рыло. Потому что из тебя, уж извини, грузчик как из кузнечика — ломовая лошадь. Доски тоже не помешают, на настил пустим. Ткани какой-нибудь плотной можно, сделаем навес, а то и палаточку сообразим. Лист железа — костёр на нём разводить. А значит, и дрова, чтобы пореже к берегу причаливать. Река широкая, и пока мы плывём, то точно ничей агрорадиус не зацепим. Поэтому в идеале нужно что-то типа якоря, а это прочная верёвка и тяжёлая железяка на ней. Чтобы собрать плот, очень недурно было бы с полведра гвоздей, пилу и молоток. Потому что связывать его верёвками, конечно, тоже можно, но эта конструкция будет колыхаться, как желе, и расползаться, как говно. У меня есть опыт, я в детстве три раза чуть не потонул на плоту, каждый раз бабуля драла меня как сидорову козу и учила, как правильно.
Поэтому мой четвёртый плот уже годился для сплава по Миссисипи, хотя всей акватории у нас был пруд, где и корову не утопишь. Почему именно по Миссисипи? Ну, вся эта идея с плотом пришла мне в голову, когда я начитался Марка Твена. Там у него пацанчик был типа тебя, такой же чумазый оборванец, звали его Гек. И вот этот Гек как раз по Миссисипи на плоту и сдриснул вместе с беглым негром Джимом. Миссисипи — река. Такая здоровенная, что эта против неё как котик пописал. А негр — это чёрный человек. Не потому, что чумазый, как ты, а кожа такого цвета. У вас такие не водятся, а у нас полно. Их долгое время держали за второй сорт и люто угнетали, а потом передумали и стали не менее люто облизывать. У нас ежели чего в башку встрянет, то удержу не знают, не то, что у вас. В общем, эти самые негры были одно время рабами у белых. Белые — это как мы с тобой, если нас отмыть, чем я, кстати, в ближайшее время и планирую заняться. У нас на сегодня по плану, во-первых, найти место для лагеря, с перспективой организовать при нём плотостроительную верфь, а во-вторых, помыться и постираться. Мыло у меня есть, но повода его применить давно не было, воды едва хватало на попить. Так что, пацан, готовься — будем приводить тебя в соответствие санитарным нормам. Хотя бы приблизительное. Что нос морщишь? Не нравится? Ну да, «все мальчишки — грязнули». Так моя школьная подружка говорила, Оксана. Она-то была девочка-девочка, юбочка-бантики, губки-глазки, косички-локоны. Но это в школе, на ближнем пустыре Ксюха превращалась в такую оторву, что куды бечь. Эх, Ксюха-Ксюха…. Ладно, не будем о грустном. Будем о неграх. Рабы — это когда один человек заставляет другого на себя работать бесплатно. От обычной трудовой занятости отличается в основном тем, что наёмный рабочий кормит себя сам, а раба кормит хозяин. Поэтому на круг наёмный труд выходит выгоднее, и позднее от рабства отказались как от нерентабельного. Но книжка старая, про те времена, когда это ещё не до всех дошло. Люди вообще плохо принимают, что всё «бесплатное» дороже. В общем, негров ловили в Африке — это место такое, где они водятся. Там все чёрные, примерно, как у вас тут все были белые, а теперь просто грязные. Помнишь, про Робинзона? Вот, такие, как он, робинзонили негров через океан, чтобы те работали. Работать негры не хотели, и их заставляли — методами весьма болезненными, но эффективными. Я же говорю, мы конфликтная цивилизация легального насилия, не то, что вы. От этого насилия негры старались удрать в другую часть страны, на Север. Там уже сообразили, что негров гораздо выгоднее нанимать за гроши, чем гонять кнутом, а на Юге ещё тормозили. Сельское хозяйство традиционно более архаично, да и поломать мотыгу куда сложнее, чем станок. В общем, чёрный негр Джим сдёрнул с плантации в компании белого, хотя и чумазого пацана в поисках места, где его не станут лупить кнутом, а будут принуждать к труду монетарно. Ему казалось, что это чем-то лучше. Чем там дело кончилось, я уже не помню, потому что в детстве меня захватила сама идея путешествия на плоту: ты сидишь, лежишь, спишь, жрёшь — и при этом перемещаешься в пространстве. Небыстро, но и спешить особо некуда. Тогда мне казалось, что это наилучший из возможных способов странствовать, и вообще образ жизни моей мечты: лежать на пузе и пыриться в проплывающие мимо берега, купаться в любой момент, когда захочется и, разумеется, не ходить в школу. На счастье бабули, никакой Миссисипи у нас поблизости не было, а в пруду далеко не уплывёшь. Иначе точно сбежал бы из дома на плоту. Возможно, пришло время исполнять детские мечты, а, пацан? Когда-то же надо… О, глянь какая штука! Не зря таскались вдоль берега, как знал! Знаешь, что это? Это, дружок, большой речной катер.
Судя по его виду, он своё уже отплавал, но задействовать его как временную базу можно попробовать. Смотри, его выкинуло носом на берег, но не разбило, засел он прочно, стоит почти ровно. Если до сих пор не развалился, то сколько-то ещё поживёт. Судя по размеру, в нём должна быть как минимум пара кают, так что ты сможешь спать, не слушая мой храп, а меня никто не будет пинать ногами. Ну и вообще, мало ли что полезного найдётся? Давай-ка я тебя подсажу, вот так. Нет, не ходи внутрь без меня, сейчас залезу. Следов вокруг нет, так что я бы поставил на то, что там пусто, но мало ли… Вот, видишь, я уже здесь. Старина Ингвар ещё в хорошей форме, спасибо тюряге с её спортзалом. Да, палуба пыльная и по ней никто до нас не ходил. Ну-ка… Нет, и мертвечиной не пахнет. Было у меня такое опасение, но, кажется, повезло. То ли не было на судне людей, то ли они выжили и ушли. Ладно, пойдём посмотрим, какими сокровищами одарит нас эта «Мария Селеста»… Это корабль так назывался, старый, ещё парусный. Прославился тем, что его нашли дрейфующим в море без экипажа, причём там чуть ли не недоеденный обед на столе в кают-компании, куча продовольствия и воды, никаких признаков бунта или нападения пиратов — в общем, всё на месте, а моряков как хреном сбрило. Много любителей загадок голову ломали, но никто так и не выяснил, что же там на самом деле случилось. С тех пор «Мария Селеста» считается символом загадочных исчезновений, хотя лично я бы повнимательней пригляделся к тем ребятам, которые её нашли. Потому что «ничейное» судно с грузом — хороший приз, а была там команда или нет — один океан ведает. И акулы. Смотри-ка, как раз две каюты, через коридор. Да, бельё придётся выкинуть, сырость его доконала, но сами койки нормальные. Кроме того, стоит поискать в шкафах… Да, точно, вот запасные комплекты. В шкафу сухо, не заплесневели, только пылью пахнут. О, а тут кухня! Точнее, камбуз, моряки мы или нет? Я — так точно да. Помотало меня по морям. Бабкино однажды взыграло — и погнало в плавание. Есть что вспомнить. Так, жратвы нет, но я и не ожидал. Зато есть плита, которую можно топить дровами, и, о чудо! Посуда! У каждого будет своя кружка! И кастрюля, где можно запарить сразу две порции каши! И чайничек! Вот они, простые радости нищеты — разбогатеть очень просто. Какому-нибудь капиталисту приходится годами угнетать рабочий класс, чтобы увеличить состояние на жалкие пару процентов, а мы в мусоре порылись — и богаты! Ты доволен, пацан?
