— Вот вам «Бьютимейкер», мисс. Тридцать шиллингов и шесть пенсов.
Эта реплика весьма важна — она повторяет название изделия и цену.
Лора Смайт, держа тюбик прямо перед собой, идет на камеру. Этот прием повторяется в каждой последующей передаче, чтобы зрители отчетливо видели, как изо дня в день заметно изменяется ее внешность.
Комментарии:
— Итак, Лора Смайт сделала решительный шаг, которому суждено было изменить всю ее жизнь. В результате она стала красавицей. Завтра в этот же час и по этому каналу вы увидите, как «Бьютимейкер» начинает придавать ей подлинную красоту и очарование.
Женский голос добавляет:
— «Бьютимейкер». Только тридцать шиллингов и шесть пенсов. Сегодня же приобретите тюбик в ближайшей аптеке. Наконец, ровный и глубокий мужской голос:
— «Бьютимейкер» сделает вас красивой!
«Если скажу им, как прекрасна ты,
Они не поверят, они не поверят…»
Реклама в прессе подавалась более сжато и не так драматизированно, но принцип был тот же. Основой служила история современной Золушки, в которой роль крестной матери-волшебницы выполнял «Бьютимейкер». Каждый день появлялись новые фотографии, но во всех объявлениях неизменно выделялся небольшой овал с текстом, где Лора и еще одна особа вели разговор о непревзойденном качестве крема «Бьютимейкер». Самый ход метаморфозы был немного сокращен вначале. Лора становилась настоящей красавицей через четыре или пять дней, а после того, как факт чудесного перевоплощения был в основном завершен, следующие перемены проявлялись уже медленнее. Тюбики крема быстро исчезали с прилавков магазинов во всей стране. Спрос на них возрастал, и производственные цеха «Черил» вынуждены были все время увеличивать выпуск. Рекламная кампания только развертывалась, а новое изделие уже получило полное признание.
Пол Дарк наблюдал за развитием событий с мрачной иронией. Он обратил внимание, что ни в одной газете не было редакционных комментариев и вообще каких-либо высказываний по этому поводу. Только «Ивнинг Диспетч» поместила небольшую едкую заметку, в которой говорилось:
«Где теперь Лора Смайт — девушка, чье лицо стало широко известно благодаря мощному рекламному буму всех времен? Она выехала в Голливуд, потому что там красота дает самые высокие материальные прибыли. Очевидно, лицо красавицы скоро появится в кинофильмах и на экранах американского телевидения в обмен на поток долларов в несколько миллионов».
Дарк, который после отъезда Мери в Антиб не имел от нее никаких сообщений, немедленно позвонил в «Диспетч» Джефкоту, надеясь получить от него какие-либо известия. Джефкот по-дружески предложил поговорить где-нибудь за кружкой пива. Через час они встретились в погребке на Флит-стрит.
— А я считал, что вы имеете ответы на все «почему», — подчеркнуто произнес Джефкот. — Когда мы встретились в последний раз…
— Тогда вокруг этого плелось до черта всяких интриг, — объяснил Дарк. Шпионами и контршпионами. Я действительно ничего не мог сказать. Но со временем вынужден был оставить это дело.
— Я и сам наткнулся на подобный барьер. Наш корреспондент в Лос-Анжелесе проговорился несколькими намеками, но мы не имеем права печатать ничего, что могло бы повредить рекламе. Этот тип Фасберже имеет огромные связи.
Дарк мрачно уставил глаза в кружку.
— Что вам известно о Мери Стенз, иначе говоря, о Лоре Смайт?
— Очень мало. Ее поселили в большом особняке в лучшем районе Голливуда. Фирма «Парагон» подписала с ней долгосрочный контракт. Национальный телецентр тоже. Кроме того, заключен договор с косметической фирмой «Глория» насчет совместного производства крема «Бьютимейкер». Эта девушка — большой бизнес, Пол.
— Понятно.
— Любая огласка в прессе запрещена, как видно, до особого разрешения Фасберже. Вы слышали о Рее Сомерсе?
— Слышал.
— Он заправляет прессой. Наш корреспондент пытался достать у него разрешение, но тот даже разговаривать с ним не стал. Девушку они тоже прячут от посторонних глаз. Наверно, до тех пор, пока будет снято запрещение.
— А когда это должно произойти?
Джефкот пожал плечами.
— В любое время. Возможно, именно в этот момент.
Но он ошибся. Прошло еще четыре дня, прежде чем взорвалась рекламная бомба.
— С пятницы я в отпуске, — коротко заявил Бэзил Бомон. — Конечно, с благословения шефа. Итак, на две недели «Обсервер» остается без ответственного редактора. Это значит, что все мои обязанности ложатся на вас, Пол. Что и как делать, вы знаете. Наличного материала, полагаю, хватит.
— Хватит еще на месяц, а может, и больше, — сказал Дарк. — Все согласовано. Если не возникнет что-нибудь новое…
— Можете действовать по своему разумению. Не обращайтесь к Хеннингеру, если этого можно избежать. Он не любит, чтобы его беспокоили повседневными редакционными делами.
— Обещаю не беспокоить, разве что случится что-нибудь чрезвычайное, вроде атомной ракеты над Нью-Йорком или же летающего блюдца в Гайд-Парке.
— В обоих случаях я мгновенно буду здесь, — решительно ответил Бомон.
Дарк закурил сигарету.
— Куда едете?
— В Алжир. Там у меня есть знакомые. Надеюсь, что смогу соединить приятное с полезным и раскопать на месте какие-нибудь интересные факты о внутриполитической ситуации в стране.
— Это было бы неплохо, — заметил Дарк. — Я и сам охотно поехал бы с вами.
— Хеннингер не разрешит. На ближайшие две недели «Обсервер» остается на вас. Не делайте ничего такого, чего не сделал бы я.
— Не буду делать, — пообещал Дарк.
Но выйдя из кабинета ответственного редактора, он увидел уже в своем воображении будущий номер «Обсервер» с цветными фото прекрасного лица Лоры Смайт на обложке и яркой желтой строчкой внизу, на которой черными большими буквами была выведено:
«Афера «Бьютимейкер». Подробное сенсационное разоблачение».
XXIII
Началось с шумного и шикарного приема, устроенного для прессы в одном из павильонов студии «Парагон» в Голливуде, на который прибыли представители почти всех американских газет и журналов, а также многих международных агентств. Рей Сомерс не забыл пригласить корреспондентов радио и телевидения. Кроме того, в течение вечера среди гостей время от времени можно было видеть целые созвездия перворазрядных звезд экрана, манекенщиц и других знаменитостей кино. Торжественное представление отличалось таким размахом, что не могло не получить широкую огласку.
Мастерски изготовленные из гипса и фанеры декорации превратили павильон в роскошный стильный зал с эффектным мягким освещением, в котором женщины выглядели привлекательней, а мужчины — мужественнее. Торжественные звуки фанфар оповестили о кульминационном событии вечера. Темно-красный бархатный занавес, закрывающий небольшую эстраду в конце зала, раздвинулся, и усиленный громкоговорителями голос произнес:
— Дамы и господа! С большим удовольствием приглашаем вас познакомиться с новой яркой звездой фирмы «Парагон», самой красивой женщиной мира, мисс Лорой Смайт!
Вспыхнули юпитеры, бросив на девушку лучи ослепительного света. Телеоператоры нацелили на нее объективы своих камер. Одетая в роскошное вечернее платье цвета темного изумруда, Лора с минуту стояла неподвижно.
Из громкоговорителей полилась нежная, сентиментальная музыка. Девушка медленно двинулась вперед, спустилась по ступенькам с эстрады и направилась туда, где стояли Джулиус Айвенберг и директоры фирмы «Парагон».
Раздались аплодисменты. Это был стихийный, единый порыв, в котором чувствовались искренний восторг и удивление. Гости хлынули к эстраде, чтобы ближе разглядеть Лору Смайт.
В относительно тихом уголке Эйб Шварц, бледное лицо которого сияло от удовольствия, возбужденно говорил Рею Сомерсу:
— Она ошеломила их. Рей, просто ошеломила! И все это смотрели телезрители. А у этих стреляных газетных воробьев даже языки отнялись!
