Сергей Шведов - Мир в кайф для альтернативно одуренных[СИ]

Свет в полукруглом кабинете погас. На негодующие возгласы приглашенных председательствующий сурово шикнул:

— Прошу простить за временное неудобство, но совещание пройдет в полной темноте. К нам приглашены высокопоставленные особы, которые не хотели бы засвечиваться.

— А нельзя хотя бы ночник или аварийное освещение, что ли? — раздался истерический женский визг. — С детства темноты боюсь.

— Господа офицеры и генералы! Попрошу соблюдать военную дисциплину. Мы не в раде и не в думе, чтобы устраивать цирковое представление ради телекартинки. Первым с отчетом выступит командир третьей группы. Общее внимание на экран!

Смотреть приходилось в потолок. Это очень неудобно, затекала шея и резало в высыхающих глазах. К тому же человеческие фигуры на изображении вытягивались и приобретали причудливые очертания. Но такой способ просмотра секретных видеоматериалов считался самым защищенным от несанкционированного копирования.

На экране побежали кадры скрытой съемки.

…никто не ожидал такой прыти от древнего старичка. В один миг он раскрыл складной ножик и вонзил в горло молодой женщине в белом халате…

— Результат стопроцентный, — прокомментировал командир третьей группы. — Повод для нападения — отказ в льготной путевке на санаторное лечение. Объект нападения — замминистра здравоохранения. Умерла через пять минут после фонтанирующего артериального кровотечения.

… окровавленная женщина пытается приподняться на носилках и снова падает без сил…

— Нападавший, наш криптоагент, отделался помещением на принудительное лечение в психушку. Возраст — 83 года.

— Отлично сработала третья группа, — серьезным тоном одобрил председатель. — Посмотрим, чем порадует нас командир второй группы.

Изображение было нечеткое — едва лишь можно разобрать, как какой-то чудак возится с ретортами и пробирками в подвале, переделанном под химическую лабораторию.

— Рецепт приготовления напалма на основе хозяйственного мыла пришел нашему криптоагенту во сне.

— Эффект сомноиндукции, — горделиво напомнил председатель. — Разработка нашего управления… Качественно сработала вторая группа. Продолжим просмотр.

…на экране молодой офицер покинул цепь охранения и кинулся к подъехавшему джипу открыть дверцу. Прибывшая вип-персона снисходительным кивком ответила на любезность поклонника ее таланта и в тот же миг от удара в живот влетела обратно в салон авто. Ударивший звезду офицер охраны вынул из-за пояса пластиковый пакет, молниеносно надорвал его, вылил мутное содержимое на жертву и щелкнул зажигалкой…

— Ожоги девяносто восьми процентов тела, несовместимые с жизнью, — с гордостью сообщил командир второй группы.

— А криптоагент?

— Самоликвидировался на месте выстрелом в висок из табельного оружия. Повод для нападения — безответная любовь.

— Блестящее исполнение! — похвалил председатель. — А чем порадует нас командир первой группы?

— Ваше высокопревосходительство, я буду вынужден сделать, если возможно, слегка затянутое вступление.

— Мы не торопимся, вступайте…

Только что по госпрограмме десталинизации закончился очередной месячник борьбы с пережитками проклятого советского прошлого, которое мертво, но до сих пор упорно хватает живых. По себе это чувствую, кстати сказать. На этот раз мероприятие было посвящено родимым пятнам советской карательной психиатрии — нетерпимости к людям с явными душевными расстройствами и «пограничникам» в маргинальных состояниях. За равные права умственно расслабленных и здоровых! Долой сегрегацию по уровню умственного развития — «смотри на меня как на равного»!

Я уж было подумал, что после очередного месячника борьбы навсегда избавлюсь от советских предрассудков, вошедших в меня с генами предков. Но не так уже легок путь в мировую цивилизацию из проклятого «совка».

Вот возвращаюсь с работы на общественном транспорте, с горечью осознавая, что во мне осталось слишком много нетерпимости к тем, кто хоть чем-то отличается от меня. Что-то во мне еще не так как надо. Я пытался доказать самому себе, что на самом деле прочно овладел канонами либерального мировосприятия. Но действительность тут же показала, каков я есть на самом деле, причем в самом неприглядном виде. Всего одна поездка по городу на автобусе домой, а столько разочарования в себе!

Толстый парень достал из мотни свое хозяйство перед опешившей девушкой:

— Как увидишь, так полюбишь!

Мне так и не удалось заставить себя смотреть на него как на равного.

— Спрячь свой срамный уд, козел похотливый, — отпихнул я развратника.

— Не трогайте его, он — псих! — умоляюще прошептала кондукторша. — И справка есть, сама видела своими глазами.

— Меня в полицментовку не сдашь, — загыгыкал дурак. — Справка всегда при мне, а вот тебя сейчас так отделаю, что и тебе такую же справку выпишут после травматологии.

В конце нашей недолгой потасовки, псих выскочил из автобуса, обкладывая меня матюгами на прощание. Ему на помощь пришел целый салон пассажиров. Автобусная общественность возмутилась моей нетерпимостью к тому, на кого я должен смотреть как на равного.

Возможно, от растерзания на клочки толерантной толпой меня спасло только то, что на следующей остановке в автобус вскарабкался еще один ненормальный, такой худенький и весь в сереньком. Тот сразу навалился на кондукторшу всем щупленьким тельцем, словно ему места мало было, и стал тереться о нее, роняя слюну.

— Что вы толкаетесь?

— Так давка же, меня тоже толкают.

— Никакой толкучки нет, автобус свободный, — сказала кондукторша.

— Еще один кретин, — догадался я вслух.

— Как вы смеете! — в один голос возмутились пассажиры. — Кондуктор, вызовите полицмилицию. Тут нетолерантный экстремист демонстрирует свою звериную нетерпимость к равным, но разным по психическим особенностям людям.

— Этот псих опасен даже для вас самих, — попытался оправдаться я.

— Доказать, что ты такой же кретин, как я? — налетел на меня щупленький в сереньком. — Я тебе диагноз в миг выпишу по шнобелю.

Я резко оттолкнул придурка от себя.

— Прекратите насилие! — закричали мне пассажиры.

— Будьте спокойненьки! — завизжал щупленький в сереньком с пеной у рта. — Я научу его толерантности.