Будущее России - Александр Петрович Петров

Затишье перед бурей

В столовой НИИ было пусто. Пара парней и девушка взяли по комплексному обеду и устроились за столиком. В НИИ было тихо. Ведущие специалисты на выходных, заведующий улетел на консультацию, а «пехота» готовит кафедры к работе. Профессор прилетает завтра. Не в первый раз. На кафедрах и в лабораториях сейчас просто проверяют ещё раз. «Закрытое», оборонное НИИ пусто и сонно, но это затишье перед бурей. Разговор зашёл о работе.

— Опять этот пень приедет, привезёт материал. Снова весь институт будет носиться, как ужаленный.

— Ты бы помолчал. Каждая его командировка в Лондон — это технологический прорыв. Весь институт на нём защитился. И ваши работы — через его поездки.

— А кто там у него?

— Дипломница. Говорят, занимает немалую должность в их оборонке.

— Ты о чём? Армия Возрождённой Англии? Курам на смех. Пограничники, полиция, и всё. Даже их ФСБ — частное.

— Вот именно. Она — в СЕМЬЕ.

— А ты откуда знаешь?

Разговорила профессора. Много чего рассказал.

Они ещё сидели, разговаривая, но зазвонил телефон.

— Алло. Здравствуйте, Михаил Иванович. Всё готово. Строго по списку. Как всегда. Запас 10 %. На складе ещё комплект лежит. Да. На испытаниях. Нет, не передавали. Обещали на следующей неделе. Хорошо, проверю ещё раз. Да. Да. До свидания.

— Ну что?

— Иваныч приказал ещё раз проверить наличие материалов. Пошлите. Ему надо направить отчёт. Римма, ты на склад. Проверь там запасы. Начальство нервничает.

Они встали, отнесли разносы на стол грязной посуды, и пошли. По пустому коридору гулко раздавались их шаги. Завтра всё пространство института будет заполнен звуками шагов, речи, скрипом дверей, шумом колёс. Но это завтра, а сейчас затишье перед бурей.

Курьер.

Лайнер приземлился. Пока пассажиры выходили, технические службы извлекали багаж из отсеков самолёта. Среди пассажиров стоял и мужчина лет 40-45-и, лысоватый, невзрачный, в простом плаще и с портфелем в руках. Он стоял, как и все, в общей очереди на регистрацию. Обычный пассажирский рейс Лондон — Москва. Как обычно разгружается в особой, частной зоне аэровокзала. Но в зоне регистрации начинается общая зона. К мужчине подошёл сотрудник безопасности аэропорта, представился, попросил пройти во внутреннюю зону. Остальные пассажиры смотрели, как того увели. На личный досмотр, или досмотр ручной клади. Сотрудник безопасности отвёл пассажира, передав его в руки других сотрудников, и вернулся в зал.

Внутри его ждали два сотрудника ФСБ. Отдали честь, протянули руки. Он по-дружески пожал их. Полез в карман плаща, достал багажную карту. Капитан её взял и ушёл получать багаж, а он пошёл с полковником вниз, к служебному входу аэропорта. Там их уже ждал микроавтобус и пара машин сопровождения. Они постояли, подождали багаж — солидный и тяжёлый дорожный чемодан с большой наклейкой «ВВЕРХ». Его осторожно положили в машину, прикрепили. Все сели, и картеж поехал в Подмосковье, в один из «закрытых» НИИ. Профессор уже знал, что институт его уже ждёт. Что сегодня он будет до самого вечера раздавать задания, секретари будут распечатывать материал, сотрудники будут готовить лаборатории. Теперь 3 месяца институт будет «стоять на ушах», осваивая привезённые им методики. Потом результаты отправят в отдел испытаний. А ему через 3 месяца снова лететь в Лондон к своей дипломнице. Он знал, что ему дают только те технологии, что устарели и заменены. Но и на них он сделал себе имя в «закрытой» научной среде. Они позволяют защищаться сотням кандидатов и докторов. Они сдвинули технический прогресс России далеко вперёд. За ними охотятся все разведки мира, кроме МИ-6 Возрождённой Англии и разведки Великой Колумбии. Он знал, что он сам весьма посредственный, и в науке, и в организации. И его сотрудники зачастую сразу усовершенствуют то, что он привозит. Но это не важно. Ни кто кроме него не зайдёт свободно в это НИИ Возрождённой Англии. Ни кто не вынесет из него даже клочка бумажки. На этом держится его влияние, его лидерство, уважение к нему. А к нему в институт присылают самых талантливых студентов. Многих из них можно сразу ставить кандидатами технических наук. А он покорно исполняет роль курьера, получая свою зарплату, премии, награды. И он понимает, что премии и награды — заслуга его института, и его дипломницы, что когда-то возвысила его, простого кандидата, вырвав его с истинного места, обычного сотрудника, «рабочей лошадки» лаборатории электрических токов и магнетизма. Но сейчас у него много работы. И плотная опека ФСБ далеко не лишняя.

Вулкан.

Компьютеры работали чётко и ровно, как и спутники, что просматривали Камчатку. Он подошёл к ним с кружкой кофе в руке. Посмотрел графики, картинку. Всё спокойно. Попереключал фильтры. Ничего. Его беспокоил рост тектонической активности. За последние две недели на 2 %. Две недели назад он вернулся из командировки, где с помощью спутников изучал тектонику участка океана. Составил карту, прогнозы, возможные сценарии. Спутники — новинка в геологии. Не его идея и исполнение, но он участвовал в написании программы расшифровки. Сейчас три из них, по его просьбе, переданы ему для работы.

Камчатка. Он сам оттуда. Отец был геологом. Часто уезжал в экспедиции, а потом стал брать его с собой. После школы — в инженерный ВУЗ. Теперь он вулканолог. Именно вулканы Камчатки стали темой его диссертации. Именно за ними он наблюдал сейчас. Лениво текли цифры, линии толчков, картины состояния коры. Рост на 2 % за две недели. Это мало, но это и много. Мог начаться прорыв, а мог и не начаться. Он ещё раз переключил фильтры. Нагрев, трещины, структура, плотность, положение «котлов», характеристики магмы в них. Отклонения минимальны и разнонаправленны. Что-то будет, но что? Это может разрядиться в виде выброса тепла вверх, тогда активируются гейзеры. Или в виде выброса газов вверх — извержение или просто газовый выброс. Один из котлов привлекал его особое внимание. Он нагрелся и «нагнал» давление. Но над ним твёрдые и тугоплавкие породы, не прорвёт.

Выпил кофе, посмотрел в пустую кружку. Надо бы ещё, но уже поздно. Да и статью о геологии Камчатки надо писать. Две недели он изучал её. В некоторых местах наука ошибалась. Сканеры со спутников показывали другое. Включил свой ноутбук, стал писать. Но глаза слипались. Сохранился, вышел из файла. Ещё раз осмотрел компьютеры. Всё стабильно. В соседней комнате есть диван. Вышел, лёг, укрылся. Мгновенно уснул.

Спутники. Он не понимал, на каких принципах