Письма из апокалипсиса - Татьяна Белова

Ира орёт в трубку, впрочем, Ира всегда орёт в трубку, можно было бы привыкнуть.

– Приезжай, приезжай!

– Тьма, кто умер?

–Тьфу на тебя! Никто! Пожалуйста, приезжай!

Гудки на той стороне значат, что тебя собственно не спросили, а поставили перед фактом.

Раз…два.. три… Раз…два.. три…

Самое сложное начать вспоминать.

Новостройка. Ира и Игорь затянули пояса и влезли в ипотеку. Теперь у них новая, огромная квартира. Пустая. Третьим живёт эхо. Новостройка. Ира и Игорь затянули пояса и влезли в ипотеку. Теперь у них новая, огромная квартира. Пустая. Третьим живёт эхо.

Спят на матрасе, едят на полу, но рай ведь в шалаше, правда?

Захожу, скидываю кроссовки, иду мыть руки.

Ира мельтешит перед глазами, сияет как медный таз, с кухни шлейф дивных ароматов домашней еды.

– Что, – спрашиваю, – Игорю выделили грант на его исследования? Какая муха тебя укусила, что ты встала к плите, да ещё с утра пораньше.

– Сейчас четыре часа дня, милая.

– Говорю же – рань!

– Я беременна, – говорит Ира и добавляет: – И я не шучу!

Я смотрю в пол и не знаю, сочувствовать ей или радоваться. Ира же в эйфории, которая делает важным только здесь и сейчас, бросается мне на шею, и приходится постараться, чтоб устоять на ногах. Она хоть и худая, но выше почти на голову, когда-то в до-полётном и до-прилётном, беззаботном детстве она занималась в секции баскетбола, где и познакомилась с Игорем.

До вечера Ира мечется по квартире, то на подоконник присядет, то в шкафу начнёт рыться, то в сотый раз пересчитает тапочки, всем ли хватит. Ира изо всех сил пытается выглядеть уверенной и счастливой. Получается у нее плохо.

Часы идут, я с опаской поглядываю на дверь. Мы давно не собирались. Последний раз за неделю до твоего отлёта. Почти полтора года прошло.

Настя с Федей разошлись, но оба клятвенно обещались быть. И обещали без скандалов. Марина "выросла в цене" и чтобы дозвониться, пришлось перезнакомиться со всей армией её секретарей. Юля сказала, что приедет, но только со своей новой девушкой. Ира закатила глаза, но смиренно кивнула.

Заранее знаю, что все будут делать вид, что тебя не существует. Заранее злюсь, но так даже легче.

К восьми приезжают первые гости и внимание Иры переключается на Федю, красивого, наглого и загорелого. Настя держится независимо, но ни от кого не ускользнуло, что приехали они все-таки вместе. Да и флаг им в руки. Любимые грабли и хоть до девятого круга. Кажется, мир достаточно сошёл с ума.

Вырвавшись из Ириных объятий, Федя врывается в кухню:

– Кого я вижу!

Эхо разбегается по углам. Штормовые басы бьются о стены и потолок, как волны. Красивый голос и улыбается зараза так, что… хочется улыбнуться в ответ.

– Теплее-теплее… Как жизнь, Кристи? – восклицает Федя и стискивает меня в объятьях, я на мгновение застываю, сдерживая внутренний протест.

Ты не войдёшь в эту дверь, можно расслабиться и обниматься с друзьями сколько угодно… Почему не получается?

Выскальзываю из его объятий, улыбаюсь и отхожу к окну. На улице темнеет. Часы уже показывают четверть девятого. В коридоре снова шум. Голоса.

Федя вдруг смущается, пожимает плечами и исчезает в полумраке прихожей, где толпятся наши знакомые тени.

Да, именно тени.

Половина девятого. Ты ведь знаешь, как я себя чувствую? Знаешь.

Со всеми перездоровалась, со всеми переобнималась, теперь хожу и раздаю бокалы, открываю бутылки, вырываю периодически телефонную трубку из рук Иры, она так и норовит позвонить Игорю, который опаздывает.

–Глава семьи не опаздывает, глава семьи задерживается, – хохочет Федя, но улыбка его уже не столь ослепительна, темнота за окном осязаемо надвигается. Сквозь огромные окна без штор, отлично просматривается болото до самого горизонта, колючая проволока, ветряки и прожектора, которые вот-вот погаснут.

–Ну! И где? – спрашивает Марина и плюхается на матрас, нисколько не стесняясь короткой юбки. – Пить вообще сегодня будем? Игорь нас догонит.

Все смеются, Ира порхает отяжелевшей бабочкой. Прибавляет радио.

– Вы пока разливайте, мы с Кристи закуску принесём, – и тянет меня за рукав.

20.45.

– Где он?

Спрашиваю, хотя уже вижу, что Ира сама ничего не понимает. Она растерянно отвечает:

– Должен быть уже дома. Он заканчивает в семь обычно.

Связь вот-вот пропадёт. Свет погаснет.

Знаю, что это бесполезно, но пытаюсь отвлечь Иру и спрашиваю:

– Все свечи на месте? Ты проверь, а я пока… салаты принесу.

Ира бежит проверять. Скрипит дверь кладовки.

Набираю номер. Жду. Звонок проходит, но очень медленно. Отчётливо тикают часы.

Краем уха ловлю волну радио:

– Здравствуйте! И мы снова вместе, 00 ФМ и «Письма из Апокалипсиса» приветствуют вас, сегодня мы услышим очередную историю…

Гудки сменяются приятным мужским баритоном: "Вы позвонили на номер, который по просьбе клиента больше не обслуживается "

В недоумении смотрю на экран телефона.

Голос из динамика звучит громче.

– Меня зовут Игорь Савчук, мне 37 лет, я генетик, работаю в лаборатории…

Раздается крик, телефон выпадает из рук, я бросаюсь в комнату.

– НЕТ! Ублюдок… Нет! Как ты мог… Нет! – кричит Ира и мешком валится на пол. Федя кидается к ней.

У Насти в пальцах лопается бокал.

Юля одним щелчком выключает радиоприёмник, и в этот момент часы бьют девять.

Свет гаснет. За окном вспыхивают прожектора.

В городе наступил комендантский час.

Интересно, какая информация с Земли успела до вас дойти, прежде чем оборвалась связь? До Марса, по самым оптимистичным расчетам, вы добрались за полтора месяца… Если добрались. Примерно в это же время над Байкалом, не отражаясь в воде, не оставляя даже ряби, повисло нечто. Прозрачная сфера.

Вот они твои боги, малыш. Они здесь.

Страх смывает культурный слой и из человека наружу лезет зверь. Сначала, как любопытная обезьяна, человек обнюхал, потрогал, постучал, потряс, а потом начал стрелять. Никто и не вспомнил про “Пятый элемент”, про то, что зло порождает зло, страх был слеп и глух, человек начал защищаться. Нет, сфера не выросла в размере, она осталась так же прозрачна как и была изначально, но в первую же ночь после обстрела, на всей планете прервалась связь. Вся. И ни один учёный не смог объяснить, как это случилось и что теперь делать. Прошло долгих восемнадцать часов паники, прежде чем всё вернулось. Само собой, необъяснимо. Официально было заявлено о временной потере связи со спутниками и электромагнитном излучении, источник которого пока не