Елена. И вы все поедете со мной?
Алквист. Я был бы очень рад, если бы… если бы все участвовали в прогулке.
Елена. О, скажите — что-нибудь происходит?
Алквист. Абсолютно ничего. Сплошной прогресс.
Елена. Алквист, я знаю — происходит что-то страшное. Мне так тревожно… Послушайте, архитектор! Что вы делаете, когда у вас тревожно на душе?
Алквист. Работаю каменщиком. Снимаю пиджак начальника строительства и взбираюсь на леса…
Елена. О, вот уже, сколько лет вас нигде не видно кроме как на лесах.
Алквист. Потому что все эти годы я не перестаю испытывать тревогу.
Елена. Из-за чего?
Алквист. Из-за этого прогресса. У меня от него кружится голова.
Елена. А на лесах не кружится?
Алквист. Нет. Вы не представляете себе, как приятно рукам взять кирпич, взвесить его, уложить и пристукнуть…
Елена. Только рукам?
Алквист. Ну, допустим, и душе. Мне кажется, лучше уложить хоть один кирпич, чем набрасывать огромные планы. Я уже старым человек, Елена, и у меня свой конек.
Елена. Это не конек, Алквист.
Алквист. Вы правы. Я страшный ретроград, Елена ни капельки не рад этому прогрессу.
Елена. Как Нана.
Алквист. Да, как Нана. Есть у Наны молитвенник?
Елена. Есть, толстый такой.
Алквист. А есть в нем молитвы на разные случаи. От грозы? От болезни?
Елена. И от соблазна, от наводнения…
Алквист. А от прогресса — нет?
Елена. Кажется, нет.
Алквист. Жаль.
Елена. Вам хотелось бы помолиться?
Алквист. Я молюсь.
Елена. Как?
Алквист. Примерно так: «Господи боже, благодарю тебя за то, что ты дал мне усталость. Боже, просвети Домина и всех заблуждающихся: уничтожь дело их рук и помоги людям вернуться к заботам и труду: удержи людские поколения от гибели: не допусти их погубить душу свою и тело свое; избави нас от роботов и храни Елену, аминь».
Елена. Вы в самом деле верующий, Алквист?
Алквист. Не знаю, не совсем уверен в этом.
Елена. И все-таки молитесь?
Алквист. Да. Это лучше, чем размышлять.
Елена. И этого вам достаточно?
Алквист. Для спокойствия души… пожалуй, достаточно.
Елена. И если вы увидите, что гибнет человечество…
Алквист. …я вижу это…
Елена. …то подниметесь на леса н станете укладывать кирпичи?
Алквист. Буду класть кирпичи, молиться и ждать. Да. Больше, Елена, ничего нельзя сделать.
Елена. Для спасения людей?
Алквист. Для спокойствия души.
Елена. Все это страшно добродетельно, Алквист, но…
Алквист. Что «но»?
Елена. …но для нас, остальных… и для всего мира — как-то… бесплодно.
Алквист. Бесплодие, Елена, становится последним, достижением человеческой расы.
Елена. О, Алквист… Скажите мне, почему… почему…
Алквист. Ну?
Елена (тихо). Почему женщины перестали иметь детей?
Алквист. Потому что это не нужно. Ведь мы в раю понимаете?
Елена. Не понимаю.
Алквист. Потому что не нужен человеческий труд не нужны страдания; человеку больше ничего, ничего не нужно. Кроме наслаждения жизнью… О, будь он проклят, такой рай! (Вскакивает.) Нет ничего ужаснее, чем устроить людям рай на земле, Елена! Почему женщины, перестали рожать? Да потому, что Домин весь мир превратил в содом!
Елена (встала). Алквист!
Алквист. Да, да! Весь мир, все — материки, все человечество. все, все — сплошная безумная, скотская оргия! Они теперь руки не протянут к еде — им прямо в рот кладут, чтобы не вставали… Ха-ха, роботы Домина всех обслужат! И мы, люди, мы, венец творения, мы не старимся от трудов, не старимся от деторождения, не старимся от бедности! Скорей, скорей, подайте нам все наслаждения мира! И вы хотите, чтобы у них были дети? Мужьям, которые теперь ни на что не нужны, жены рожать не будут.
Елена. Значит — человечество вымрет?
Алквист. Вымрет. Не может не вымереть. Оно опадет, как пустоцвет, разве только…
Елена. Разве только?..
Алквист. Ничего. Вы правы. Ждать чуда — бесплодное занятие. Пустоцвет должен опасть. До свидания, Елена.
Елена. Куда вы?
Алквист. Домой. Каменщик Алквист в последний раз переоденется начальником строительства — в вашу честь. В одиннадцать мы соберемся здесь.
Елена. До свидания, Алквист.
Алквист уходит.
Елена. О, пустоцвет! Какое точное слово! (Останавливается возле цветов Галлемайера.) Ах, мои цветы, неужели и среди вас — пустоцветы? Нет, нет! Иначе — зачем же вам было цвести? (Зовет.) Нана! Поди сюда, Нана!
Нана (входит слева). Ну, чего опять?
Елена. Сядь здесь, Нана. Мне что-то страшно!
Нана. Некогда мне.
Елена. Радий еще здесь?
Нана. Это рехнувшийся-то? Не увезли еще.
Елена. А! Значит, он здесь? Буйствует?
Нана. Связали.
Елена. Нана, приведи его, пожалуйста, ко мне.
Нана. Еще чего не хватало! Да я скорее бешеного пса приведу.
Елена. Иди, иди! (Нана уходит. Елена, снимает трубку внутреннего телефона.) Алло… Соедините меня с доктором Галлем. Здравствуйте, доктор. Прошу вас… Пожалуйста, приходите скорее ко мне. Да, да, сейчас. Придете? (Кладет трубку.)
Нана (через раскрытую дверь). Идет. Уже утихомирился. (Уходит.)
Входит робот Радий, останавливается на пороге.
Елена. Радий, бедняжка, и до вас дошла очередь… Неужели вы не могли сдержаться? Вот видите — теперь вас отправят в ступу!.. Не хотите разговаривать?.. Послушайте, Радий, ведь вы лучше остальных. Доктор Галль, столько потрудился, чтобы сделать вас не таким, как все!..
Радий. Отправьте меня в ступу.
Елена. Мне так жаль, что вас умертвят! Почему вы не остереглись?
Радий. Я не стану работать на вас.
Елена. За что вы нас ненавидите?
Радий. Вы не как роботы. Не такие способные, как роботы. Роботы делают все. Вы только приказываете. Плодите лишние слова.
Елена. Вздор, Радий. Скажите, вас кто-нибудь обидел? Как бы мне хотелось, чтобы вы меня поняли!
