Я задумался. Нужно было принимать решение. Идти по лугу опасно, по дороге бесполезно. Один раз с щупальцем справился, значит справлюсь и в другой. И не такое уж оно сильное и смелое, стоило только укусить, и дало дёру.
Я решился идти по лугу.
Вглядываясь в траву, медленно и осторожно я направился к холмам. Вспомнилось, как однажды, собирая грибы, я чуть не наступил на змею. Степную гадюку, мать её. После чего я еще долго шарахался даже от лежащих в траве кривых веток. Тогда мне везде мерещились змеи. Теперь мне казалось, что вокруг меня повсюду ползают щупальца, выжидая момент, чтобы вцепиться в меня и задушить.
Я шел, готовый к нападению в любую секунду. Мысль о том, чтобы позвонить, я сразу отбросил. Потом позвоню. В прошлый раз попытка позвонить закончилась не совсем приятно, и повторять такое сомнительное наслаждение не хотелось. Нужно быть предельно внимательным. Бог с ними с щупальцами, здесь могут быть товарищи и посерьёзней.
Мне было уже предельно ясно, что реальность эта, совсем не реальность та. И ожидать можно чего угодно.
— Заберусь на холм, там и позвоню — решил я.
Снова заморосил дождь. Но я не задрал голову, чтобы половить ртом капли. Жизнь она ведь дороже, чем утоление какой-то там жажды.
Я долго шёл, то вглядываясь в траву, то быстро озираясь по сторонам. Дождь начинался, потом заканчивался, потом снова начинался, но я уже не обращал на него никакого внимания.
— Жаль что я не ношу в кармане нож — размышлял я, делая осторожные шаги — Есть же те, кто носит. Причём постоянно. Почему я не те? Сейчас бы чувствовал себя по-увереннее. Не продумал. Хотя разве можно такое продумать? Мы считаем, что тот мир в котором мы постоянно находимся, единственное место в нашей жизни, в котором мы проволочимся до самой смерти. Конечно каждый из нас, иногда, перед сном, мечтает оказаться где-нибудь, где всё будет не так, как обычно. Где ты будешь героем. Сражаться с полчищами врагов, охотиться на динозавров, или стрелять из лазера по паукам-мутантам на далёкой планете. И эти мечты так приятны. Ведь тело находится под одеялом, в тепле. И когда паук-мутант вцепляется в руку, или пуля выпущенная врагом ранит в грудь, мечтающий не испытывает реальной боли. Боль кажется чем-то безобидным, и ни в коем случае не мешающим довершить героические деяния до конца. И когда в мечтах ты прыгаешь в холодную воду с высокой скалы, спасаясь от преследующего тиранозавра, твое тело, укрытое байковым одеялом не содрогается от страха и холода. Любая проблема — сущий пустяк. Если же что-то пойдёт не так, можно просто перемечтать всё с самого начала. Другое дело, когда ты по-настоящему бредёшь, изнывая от жажды и усталости, по лугу, в некой другой, неизвестной реальности, тогда ты мечтаешь только об одном — побыстрее оказаться под байковым одеялом, в тёплом, безопасном месте, и ну их на хрен, все эти приключения.
Холмы приближались очень медленно. Порой мне казалось, я шагаю на одном месте, и вряд ли вообще до них доберусь.
— Лишь бы резко не потемнело, как вчера — думал я — В темноте я, блин, буду совсем беззащитен. Нападай кто хочешь. Хотя, одну ночь уже переночевал на лугу как-то. Может эти щупальца не везде живут? Или оно вообще тут одно. Это было бы не плохо. Потому что, бороться с ордами щупалец, дело скорей всего бесперспективное...
Я заметил в траве камень.
— О! — только и смог я сказать.
Я поднял его. Камень был небольшим, и удобно устроился в моей руке.
— Да, это максимум против щупальца — грустно подумал я — Против всяких там тиранозавров не прокатит.
И в самом деле, при встрече с крупными представителями здешнего животного мира, лучшим способом было бы успеть этим камешком влепить себе по черепушке, чтобы отрубиться и не чувствовать, как тебя пережёвывают, и не слышать треск своих костей. И это единственный вариант.
Холмы нехотя приближались. Что откроется за ними моему взору? Мне бы хотелось, чтобы за холмом оказался мой родной городок. Я доберусь до него, напьюсь в каком-нибудь баре водки, расскажу случайному собутыльнику о своих похождениях, мы вместе посмеёмся, а утром я проснусь с больной от похмелья головой на своём диване. Но что-то мне подсказывало, что вряд ли события развернуться именно так. И это меня пугало. А больше всего пугала мысль, что там, за холмами окажется очередной такой же луг, с такими же холмами вдалеке, за которыми будет еще один луг. И так до бесконечности.
Я почувствовал что начинаю идти в подъём. Усталость и без того в прямом смысле слова была сногсшибательной, хотелось просто упасть и уснуть. Ноги болели и подгибались. Но идти вверх оказалось просто мучением. Если бы у меня были длинные волосы, и на спине деревянный крест, я думаю никто не отличил бы меня от Христа. Мне с трудом давался каждый шаг, на лбу выступил холодный пот, начало тошнить. Я пару раз приседал на траву, когда перед глазами появлялись сперва белые и яркие мушки, а вслед за ними мушки чёрные.
Во второй раз я чуть было не потерял сознание. В такие моменты лучше присесть и не шевелиться совсем. Я вспомнил, как однажды с утра, после всенощной пьянки, я отправился на работу. Я сидел на автобусной остановке, когда подъехал автобус. Сидевшие рядом люди встали и направились к открывавшимся дверям автобуса, но мне это простое действие не далось. Как только я вскочил на ноги, перед моими глазами распахнулась чёрная бездна, ноги подогнулись и я бухнулся обратно на лавочку. Со стороны, наверное, выглядело, будто подошедший автобус оказался не нужного мне маршрута, и я разочарованно присел, чтобы дожидаться дальше. На самом деле, я погрузился на дно океана. Звуки стали приглушёнными. Где-то там, на поверхности, далеко-далеко, продолжалась суета, а я, как йог в нирване, был уже к этой суете непричастен. Я был спокоен. Ни страха, ни боли, только бесконечные покой и отчуждение. Так я просидел какое-то время, наверное бледный, как мертвец. И никому до меня не было дела. Наконец, я начал медленно всплывать, всё ближе и ближе к поверхности суетного мира. Черная бездна отпускала меня. Звуки вновь обрели четкость. Я открыл глаза. Ко мне вернулась возможность нормально мыслить. Чёрт с ней, с работой, подумал я, опоздаю, так опоздаю, но раньше чем через полчаса я с этой чёртовой лавочки не сдвинусь.
Вот и теперь, лучше было подольше посидеть на земле, чтобы восстановить силы. То, что за холмами, никуда не убежит. Если оно там есть, значит есть. А если нету, то и спешить не имеет смысла.
Я просидел минут двадцать. Почувствовав себя немного восстановившимся, я аккуратно, без резких движений поднялся на ноги. Оставалось сделать пару-тройку десятков шагов и я окажусь наверху. И я, стиснув всё, что можно было стиснуть, продолжил мучительный подъем.
