«Вот оно!» — воскликнул мысленно Михаил. Он приложил усилие, чтобы сдержать дрожь в руках. Желтолицый сделал акцент на том, что пираты не в состоянии найти своих погибших в море, но смогли быстро найти труп докера. Михаила же интересовало совсем другое: за год три пирата пропало без вести.
Лица пиратов оставались непроницаемы и теперь. «Вы знаете, — без промедления ответил председатель, — что мы не вступаем в сепаратные соглашения ни с одной нацией. Это противоречит Базовому дипломатическому протоколу и нашим интересам. Если вы имеете сомнения, вы можете подать запрос, и будет создан отдельный комитет по расследованию обстоятельств гибели вашего человека. И в рамках этого комитета мы предоставим для перекрестного допроса свидетелей — Радагата Радагата и Бубу Страшного, а также других, по вашему желанию». Ксинку не стал отвечать. Он, кажется, считал свои последние слова самодостаточными. «Стороны желают сказать что-нибудь перед обеденным перерывом?» — спросил председательствующий пират. Желающих не нашлось. Тогда сказал он сам: «Нам следует создать подкомитет по надзору за медицинским вскрытием трупа. Каждая национальная делегация должна выдвинуть одного представителя». По залу прошли тягостные вздохи. К счастью для Михаила, участь членства в новом подкомитете его миновала.
«Итак, подкомитет создан, его членов просьба остаться, — сказал председательствующий пират. — Остальные свободны. Все согласны с тем, чтобы продолжить встречу не в четыре, а в шесть часов пополудни, для того, чтобы отталкиваться от готового медицинского заключения?» Все были согласны, и стороны разошлись.
«Когда эти параноики на континенте узнают про желтолицего на струне, с ними случится истерика», — только и сказал начальник Михаила, когда делегация вышла из Дома Собраний. Для Михаила это означало следующее: при подготовке месячного отчета не следует акцентировать внимание на этом факте, чтобы не поднимать панику в центре.
Михаил пренебрег полноценным обедом. Он купил в ближайшей палатке шампур шашлыка и бутыль разбавленного сока. Жуя на ходу, он направился в Центральный Архив. Его интересовали данные о пропавших без вести пиратах за последние годы. Михаил мог бы запросить данные в Правительстве Острова, но это вызвало бы лишние подозрения. Он шел по коридору в нужный ему отдел Архива и неожиданно столкнулся с помощником посла Желтолицых. Ксинку поздоровался и, видя, что Михаил ест, достал из кармана слойку, откусил и стал тщательно жевать. «Пять в том году, — сказал без предисловий он. — До этого: четыре, шесть, пять, три, семь, пять, четыре, три, шесть. Каждый отплыл в море один и пропал без вести. Приятного аппетита», — он через силу откусил еще кусочек от слойки и, жуя, пошел дальше. Михаил испугался. Он никогда еще не былтак близко к сговору с высокопоставленным зарубежным дипломатом. Думая над случившимся, он понял, что во время собрания желтолицый лишь для вида акцентировал внимание на неспособности пиратов находить пропавших. Вся ситуация с пропажей желтолицего докера предстала вдруг в ином свете. А что если они специально утопили своего человека, чтобы проверить поисковые таланты пиратов? Потому и не удосужился Ксинку отвечать председателю пиратов в конце. Все что хотел, он сказал, а именно: «Мы подозреваем, что вы, пираты, каким-то образом покидаете остров, но до сих пор мы молчали».
С некоторых пор, еще до прихода Конфедерации, пиратам запретили покидать остров. Это был, пожалуй, единственный пункт, относительно которого нации договорились самостоятельно, и который являлся не предложением для обсуждения за круглым столом, а ультиматумом. Такой запрет гарантировал, что пираты не возьмутся снова за то, чем занимались когда-то и — значительно важнее! — что они не разбредутся и не лишат нации своих бесценных дипломатических услуг. Чтобы соблюдение этого правила было абсолютным, пиратам запретили иметь суда, способные совершать дальние плавания. Зато прибрежные воды вскоре стали кишеть так называемыми «быстроходами», весьма причудливым изобретением пиратов. Начать с того, что быстроходы имели форму огурца, и корпус был герметичен в верхней части так же, как и в нижней. Экипаж сидел внутри цилиндрической полости. Пираты говорили, что такая конструкция делает быстроходы неуязвимыми к погоде. Даже если судно накрывает волнами, вода не попадает внутрь. Быстроходы действительно могли беспрепятственно плавать даже в шторм. Они не имели парусной оснастки и приводились в движение исключительно силой ног экипажа. Пираты утверждали, что их быстроходы — лучший в мире вид тактического морского транспорта. Они буквально молились на них. Почти все пираты, даже многие женщины, имели накачанные ноги — предмет особой гордости. Проводились даже конкурсы мускулов: «Самая свирепая нога года». Пираты до того любили быстроходы, что хотели даже поставить монумент быстроходу в сквере у Дома Собраний. Планировалось отлить его в натуральную величину из золота на средства трех наций, чему нации стойко сопротивлялись уже несколько десятилетий.
Секрет устройства быстроходов пираты не отдали просто так. Передача полных чертежей стала предметом торга. За них пираты получили от наций чертежи и образцы новейших достижений навигации: светового дальномера, гироскопического компаса и нескольких других. Уже после сделки Конфедерация выкрала-таки чертежи из Морского центра, главного научного учреждения пиратов. В украденных чертежах давались другие пропорции корпуса. Собранная по этим чертежам лодка двигалась на четверть быстрее. После этого пираты дали понять, что подозревают Конфедерацию в воровстве, а Конфедерация — что может поднять вопрос о мошенничестве в сделке по обмену технологиями. Этим конфликт и кончился.
Краснолицая нация с ее рабовладельческим строем высоко оценила быстроходы. Ей не стоило проблем укомплектовать сколько угодно таких лодок «гребцами». Дипломаты Конфедерации склонны были верить тому, что Краснолицые штампуют сотни лодок в год. Желтолицые утверждали, что не видят смысла в таком транспорте, даже тактическом, но идея педального хода, а особенно косой шестерни для смены угла вращения, им очень по душе, и они оборудуют ею новые лесопилки и мукомольные заводы. Что до Конфедерации, то она использовала быстроходы для доставки почты в пределах залива и пыталась приспособить к плаванию по грязевому болоту Гноблево. Но устройства вызывали дикую ярость у грязевых быков, которые легко разрывали железную обивку, проламывали доски и убивали экипаж.
