- И все же допустим.
- Да, - прохрипел Олег, забыв и насмешливо-уничижительный тон и желание смотреть на девушку. Агнолик рывком вернул его на прежнее место, поставив на колени.
- У нас все прекрасно, но вот ты узнаешь, что я это я, то есть флэтонка…
- Инопланетянка.
- Как?
- Инопланетянка.
- Да. Твоя реакция. Честно.
Мужчина покосился на воина: ну, да, ищи дурочка.
- Скажи правду и тебя не тронут. Ману, отойди от него.
Агнолик нехотя ушел в сторону. Олег посмотрел на него, потом на девушку и спросил:
- Честно? Убил бы.
Эя сникла и подумала, что именно это и хотели сделать земляне. И Семен готов был встать на сторону своей семьи… но же заступился за нее.
Что-то не связывалось:
- А если бы тебе говорили кто я, но ты меня не убивал, а защищал, что это значит?
- Что я дурак. Или кретин -самоубийца.
- Это разновидность вашей расы?
- Нет. Отклонения в психике. Только псих и может защищать вас… извините, но вы сами просили сказать правду.
Эя кивнула и еще больше опечалилась: выходит Семен имеет органические отклонения в психике? Жаль. Их союз действительно невозможен, потому что не стоит рожать детей с наследственными отклонениями. Мучить себя и их, угрожать империи ненормальными наследниками.
- А если нормален и здоров, но все равно защищал?
- Значит либо не понял, что сказали, и не поверил, либо все равно псих-мазохист.
- Что вас так сильно раздражает в нас и что больше всего пугает?
- Ваше существование.
- Гипотетически?
- Теоретически, к несчастью. Еще не все верят, что вы существуете. Я не исключение.
- Ты не верил? Вы серьезно считаете, что единственные обладаете разумом во вселенной, в системе галактик?
- Кто как считает.
- А кто знает, проявляет агрессию? Все или меньшая часть?
- Большая. А кто не проявляет - идиоты в квадрате. Вас давить надо, как последних тварей…
- Ты ругаешься. Мне не нравится, когда засоряют эфир низкочастотными колебаниями.
- Извините, - поспешил исправиться Олег, с опаской покосившись на агнолика. Тот прищурился: еще одно грубое слово, оскорбляющее слух сейти - освежу впечатления от удара по точкам на шее.
- Постарайся следить за речью, - спокойно попросила девушка, покосившись на него через плечо, и вновь давай пытать вопросами. - А если бы ты понял потом, когда меня не стало?
- Порадовался, что не дур…что нормален.
- А если бы я появилась вновь?
- Вариант тот же.
- Убил?
- Без колебаний.
- Откуда столько ненависти? Она не мешает вам жить?
- Помогает, - бросил еле слышно и добавил громче. - Так ведь любви к вам быть не может.
- Ты не мог объяснить мне понятие этого слова, а сейчас оперируешь им: где логика?
Тэн глянул на госпожу, жалея, что не может грубо, но доходчиво объяснить ей, где ее логика.
- Так что же любовь? Противоположность ненависти?
- Не совсем. Мне сложно объяснить.
- Хорошо, скажи, что такое ненависть.
- А вы не знаете?
- Я столкнулась с ней, но определения более четкого не имею. Всполохи же низких и темных энергий и дисбаланс структуры вихревых полей, что она вызывает, не объясняют ни ее появление, ни проявление, ни причин, ни следствия. Почему, например, ненавидя обязательно убивать? Отчего нельзя договориться? Если же враг - действительно - убей, но к чему ненавидеть и разрушать вместе с ним себя? По разумению любого разумного существа это глупо. Вы неразумны?
- Они эмоциональны, - некстати появился Поттан. - Стоило ли вам сейти тратить свое драгоценное время и внимание на тэн, если можно было спросить меня?
- Я вас не приглашала, - напомнила ему Эйфия, высокомерно уставившись на жреца.
- Но я пришел, и естественно, по делу. Вас ждут кафиры, госпожа. Вместе с землянином. Позже я смогу ответить на все ваши вопросы. Если же именно земные тэн интересуют вас, вам приведут другого.
Эя поняла, что допинг она примет при кафирах и этот допинг - Олег.
- Я не хочу его и-цы…
- Это приказ сегюр, - отрезал Поттан.
Эйфия отвернулась, пытаясь скрыть огорчение и возражения и отчаянье от собственного бессилия. И настолько сильно было ощущение собственной бесправности и никчемности, что у сейти потемнело в глазах. Ману успел подхватить девушку и заботливо перенес в другой зал, где Эйфию уже ждал консилиум кафиров.
На запястье Эйфии наложили датчик и с позволения Поттана, как духовника, ввели зонд в вену. Раба поставили на колени и придавили за плечи.
- Это необходимо? - спросила Эя.
- Да, госпожа.
Девушка с сомнением посмотрела на Олега. Его и-цы нравилось ей, манило, но она видела, что мужчина слишком слаб, чтобы отдать много, а малым ей не обойтись и не сдержать себя, стоит только прикоснуться к пушистому облачку на его губах. И так хочется…
Эя качнулась к тэн, его же подтолкнули агнолики и только девушка коснулась и-цы, как оставила все сомнения. Только когда раб обессилено застонал, Эйфия очнулась и отпрянула. Мужчина упал, тяжело дыша, одарил ее затуманенным взглядом и прошептал:
- Твари…
Эйфии словно в грудь ударили. Она не знала слова, но уловила интонацию ненависти и презрения и поняла, что ее оскорбили. Однако не возмутилась, а смутилась, отвела глаза и приказала:
- Дайте ему фэй.
Тэн подняли и потащили прочь, а сейти еще на час осталась под бдительным оком кафиров.
Вердикт был неутешительным.
Поттан долго смотрел перед собой, думая как об этом сказать Рэйсли, и, наконец, кивнул, разрешая главному кафиру удалиться.
Семен складывал вещи в рюкзак.
Мужчины столпились, непонимающе глядя на него:
- Сема, ты куда собрался, сынок? - поинтересовался Прохорыч. Колмогорцев не услышал - он соображал, что ему еще нужно взять. Вытащил пистолет, проверил обойму, сунул его за пояс брюк за спиной. Финка и складешок! Мужчина протянул руку Петру:
- Складень.
Парень хлопнул ресницами, полез в карман и отдал дареный Горцем нож.
- Кажется, я понял куда он, - протянул Иван. - К ней.
- Свернула девка гиблая Семену голову, - вздохнул старик. - Сем, ты, что ж творишь? Ты головой-то думай. Куда ты навострился? На каку планету на лыжах ехать собрался?
- Глупо, Семен. Мало тебя сделали, хочешь повтора? - начал внушать Илья. - На черта тебе эта сучка? Вампирка гребаная. Где ты ее найти собрался? На Альфа Центавре? Туда нарты ездят? Может вертолеты летают?
- Сейкап, - протянул руку мужчина, требуя вернуть кулон Феи.
- Да Бога ради! - хлопнул ему в ладонь дьявольскую безделушку, что носил последние время на груди, для удобства порошок Колмогорцеву подсыпать.
