Канья встревожена тем, как быстро ярость охватывает людей, как стремительно развиваются события, но вида не подает. В какой-то момент у Аккарата и Прачи уже не будет возможности отступить, не потеряв лицо, и тогда — пиши пропало.
— Да, люди сейчас очень злы.
— Однако злость их направлена не туда. Это не военная пружинщица.
Канья хочет что-то сказать, но Ясимото бросает на нее такой свирепый взгляд, что она закрывает рот.
— «Мисимото» ничего не известно о военных моделях, — продолжает японец. — Совершенно ничего. Те модели — под строгим контролем и только у министерства обороны. Мне такую никогда бы не дали. — Тут он смотрит Канье прямо в глаза. — Никогда.
— Но…
Ясимото продолжает речь, а Хироко переводит:
— Мне известна та, которую вы описали. Пружинщица исполнила свои обязанности…
Ясимото еще говорит, но переводчица вдруг сбивается, вздрагивает и бросает на хозяина быстрый взгляд. Японец, явно недовольный нарушением этикета, что-то ей сообщает, она кивает, говорит «хай», оба ненадолго умолкают, затем девушка берет себя в руки и по команде завершает начатое:
— Ее не вывозили, а уничтожили, как того требуют правила.
В направленных на гостью спокойных, немигающих темных глазах уже нет и следа промелькнувшего только что удивления.
Канья, глядя на девушку и старика, этих двух чужаков, говорит:
— Очевидно, выжила.
— В то время я не был здесь управляющим и судить могу лишь по имеющимся записям.
— Записи — также очевидно — лгут.
— Вы правы. Этому не может быть оправданий, и мне стыдно за поступки предшественников. Тем не менее лично я о ней ничего не знаю.
Канья подается вперед.
— Не можете рассказать, как выжила, тогда, пожалуйста, объясните мне, как эта девушка, которая способна убить несколько человек за считанные секунды, попала в королевство. Вот вы говорите — не военная модель, но, если откровенно, верится с трудом. А это — очень серьезное нарушение договоренностей между нашими странами.
С неожиданно хитрым выражением лица японец берет чашку, делает глоток, обдумывает вопрос, допивает чай и говорит:
— На это я могу вам ответить.
Внезапно Ясимото кидает чашку прямо в Хироко. Канья вскрикивает. Рука пружинщицы молниеносно взмывает вверх и ловит брошенный предмет. Сама девушка удивлена не меньше Каньи.
Японец поправляет складки кимоно.
— У всех Новых людей превосходная реакция. Поэтому вы неправильно ставите свой вопрос. Как они пользуются своими врожденными физическими способностями — зависит от воспитания, а не от самих этих свойств. Хироко с самого начала учили вести себя подобающе и блюсти приличия. — Ясимото взглядом предлагает обратить внимание на кожу девушки. — Ей специально сделали гладкую, будто фарфоровую кожу с мелкими порами, однако это означает, что она легко перегревается. С военными моделями такого не произойдет — те способны выплескивать большую энергию без вреда для себя, а вот бедняжка Хироко от таких же усилий очень быстро бы умерла. Все пружинщики очень быстры, это заложено в их генах. — Его голос делается серьезнее. — Удивительно только, что одной удалось превозмочь свое воспитание. Плохая новость. Новые люди нам служат, и такого не должно было произойти.
— То есть и Хироко способна на такое? Может убить восьмерых вооруженных человек?
Девушка вздрагивает и смотрит на Ясимото широко раскрытыми глазами. Он кивает и что-то успокаивающе говорит.
— Хай. — Хироко забывает перевести, но потом находит нужные слова. — Да, такое возможно, однако для подобного поступка потребовалась бы невероятно веская причина. Дисциплина, порядок, послушание — вот главные ценности Новых людей. У нас даже есть поговорка: «Новые люди — больше японцы, чем сами японцы». — Ясимото кладет руку девушке на плечо. — Сделать из Хироко убийцу — тут нужны совершенно невероятные обстоятельства, — говорит он и прибавляет убежденно: — Та, кого вы ищете, слишком далеко отклонилась от отведенной роли. Ее следует уничтожить до того, как она натворит еще бед. Тут мы окажем поддержку… Вам поможет Хироко.
Скрыть свое отвращение Канья уже не в силах.
— Капитан Канья улыбается! Глазам своим не верю.
Крепкий ветер гонит ялик через широкое устье Чао-Прайи. На носу сидит пхи Джайди, брызги пролетают сквозь него, хотя Канья всякий раз думает, что теперь-то призрака окатит водой. Капитан действительно улыбается, нарочно не скрывая радости.
— Сегодня я сделала доброе дело.
— Я слышал и тебя, и их. Аккарат с Наронгом были весьма впечатлены.
— То есть вы были и со мной, и с ними одновременно?
— Похоже, я могу попасть куда захочу.
— Только не в следующую жизнь.
— У меня тут еще дела.
— Мне надоедать, — беззлобно огрызается Канья. Мягкий свет заходящего солнца, раскинувшийся впереди город, волны, стучащие в борт быстрой лодки, — и на душе хорошо от того, что разговор прошел благополучно. Еще во время беседы с Наронгом она слышала, как отзывают людей; потом были сообщения по радио о переговорах со сторонниками Двенадцатого декабря, и постепенно начали давать отбой. Если бы не согласие японцев взять на себя вину за пружинщицу-ренегата, все было бы иначе. Но компенсации выплачены, Прача оправдан предоставленными японцами документами, и дела идут на лад.
Канья даже немного горда собой — тяжелая работа на двоих хозяев наконец принесла свои плоды. Она думает, что, возможно, это ее камма — во благо Крунг Тхепа быть мостом над пропастью между генералом Прачой и министром Аккаратом. Разве мог кто-то другой преодолеть стены гордыни, выстроенные вокруг себя этими людьми, а еще больше — их окружением?
Джайди глядит на нее с ухмылкой:
— А представь, чего достигло бы королевство, если бы мы не боролись вечно друг с другом.
— Чего угодно! — в порыве воодушевления отвечает она.
Джайди хохочет.
— Тебе еще пружинщицу ловить!
Канья невольно оглядывается на свою помощницу. Хироко, подобрав ноги, увлеченно рассматривает быстро приближающийся город, проплывающие мимо парусники, ялики и пружинные лодки патрульных. Будто почувствовав что-то, она поднимает голову. Канья смотрит ей прямо в глаза.
— За что вы ненавидите Новых людей?
— Ну-ка, прочти ей лекцию о теории ниш в природе, — подзадоривает Джайди.
Канья отводит взгляд на плавучие фабрики и затонувший Тонбури. На фоне кроваво-красного неба встает пранг Ват Аруна.
— Почему вы ненавидите таких, как я?
— А тебя покрошат в компост, когда Ясимото-сан уедет обратно в Японию?
