Чед Оливер - Неземные соседи

— “Троллей Доджерс”, — сказал он вслух. По крайней мере, сто лет назад. Название это упрямо держалось в его сознании, и он не мог его забыть.

— Откуда вы знаете это название? — спросил начальник лаборатории. — Никто его уже не помнит. Так называли когда-то футбольную команду “Бруклин Доджерс”. — Он подозрительно взглянул на Ала.

— Пойдем лучше наверх, — сказал Джо, — убедимся, что ни с кем ничего не случилось. А потом отправимся в Де-Мойн.

— Если мы не поедем туда немедленно, — сказал Ал, — может оказаться, что путешествие займет целый день или даже два.

“Транспорт будет становиться все более примитивным, — подумал он. — Ракеты сменятся реактивными самолетами, которые в свою очередь уступят место поршневым самолетам. Потом будут поездки по земле: паровой поезд с углем в качестве горючего, конный экипаж… нет, все-таки невозможно, чтобы мы вернулись так далеко в прошлое, — одернул он сам себя. — Однако у меня уже есть магнитофон сорокалетней давности, значит, может дойти и до этого.

Оба они быстро двинулись к лифту. Джо нажал кнопку. Они ждали молча, взволнованные и задумавшиеся.

Лифт подъехал с шумом, под влиянием которого Ал прервал свои размышления и машинально открыл железные раздвижные двери.

Они стояли перед открытой кабиной, висевшей на стальном канате и украшенной фигурками из полированной латуни. Скучающий лифтер в ливрее сидел на табурете, держа руку на кнопке и равнодушно глядя на них. Но то, что чувствовал Ал, не было равнодушием.

— Не входи в нее, — сказал он, останавливая Джо. — Посмотри и подумай, попробуй вспомнить лифт, которым мы ехали сегодня, совсем недавно: на гидравлическом ходу, закрытый, автоматический, абсолютно бесшумный…

Вдруг он замолчал. Дребезжащая машина исчезла, а на ее месте появился знакомый им лифт. Однако он чувствовал присутствие той, старой кабины: она таилась где-то на краю его поля зрения, готовая вынырнуть, как только он и Джо займутся чем-нибудь другим. “Она хочет вернуться, — понял он. — Собирается снова появиться. Мы можем задержать этот момент, наверное, максимум на несколько часов. Процесс движения вспять во времени набирает силу; архаичные объекты врываются в наш мир быстрее, чем нам казалось. Теперь каждый скачок охватывает один век. Лифту, который мы видели, было не менее ста лет.

И все же, — думал он, — мы, кажется, можем в некоторой степени контролировать это явление. Сейчас мы заставили появиться вновь обычный, современный лифт. Если бы все мы держались вместе, если бы действовали как нечто, состоящее из двенадцати разумов вместо двух…”

— Что такое ты увидел? — спросил Джо. — Почему не позволил мне войти в лифт?

— Ты не видел старого лифта? Открытой кабины с латунными украшениями, примерно 1910 года. И лифтера, сидевшего на табурете?

— Нет, — ответил Джо.

— Но что-нибудь ты видел?

— Да, — сказал Джо. — Обычный лифт, который вижу каждый день. Я видел то, что всегда, то же самое, что в эту минуту. — Он вошел в кабину, повернулся и, стоя неподвижно, смотрел на Ала.

“Значит, наше видение действительно начинает отличаться друг от друга, — понял Ал. — Что бы это значило?”

Все это вовсе не нравилось ему. Каким-то странным, неопределенным образом это показалось ему самой катастрофической переменой из всех, что произошли после смерти Ранситера. Они уходили в прошлое с разными скоростями, и он интуитивно чувствовал, что именно это испытала перед смертью Венди Райт. Сколько времени осталось ему самому?

Он вдруг осознал, что ощущает предательский пронзительный холод, который еще раньше — он не помнил, когда точно — охватил его тело. Холод этот наполнял и его самого, и окружающий мир. Это напомнило ему последние минуты, проведенные на Луне. Холод искажал поверхности предметов, корежил, раздувал, превращал в пузыри, которые лопались с громким треском. Мороз врывался во все трещины, проникал к центру предметов, к сердцевине, которая была источником их жизни. Ал как будто видел теперь ледовую пустыню, среди которой торчали голые камни. Окружающая его действительность превратилась в плоскую равнину, обдуваемую ледяным ветром. Слой льда становился все толще — камни стали почти не видны. На краю его поля зрения появилась темнота.

“Но ведь все это существует только в моем воображении, — подумал он. — Мир вовсе не погребен под покровом льда и темноты: все это происходит во мне, но кажется, что я вижу это вокруг себя. Это странно. Может, весь мир как-то оказался внутри меня, окруженный моим телом? Когда это произошло? Видимо, эти явления сопутствуют смерти, — сказал он сам себе. — Эта неуверенность, которую я испытываю, заторможенность всех функций, ведущая к полной энтропии, — это сам процесс. А лед, который я вижу, — доказательство его развития. Когда я закрою глаза, — думал он дальше, — Вселенная исчезнет. Однако где те разные огни, которые я должен видеть — означающие дороги, ведущие к новым лонам? Где затуманенный красный огонек, символизирующий занимающееся блудом пары? А темно-красный огонь, означающий звериную алчность? Я чувствую только исчезновение тепла и вижу надвигающуюся тьму: замерзающую равнину, над которой погасло солнце Это не может быть обычной смертью, — говорил он сам с собой. — Это что-то неестественное; истинный процесс умирания вытеснен каким-то фактором. Может, я смогу понять это, — подумал он, — если просто лягу и отдохну; если найду в себе силы подумать над этим”.

— Что случилось? — спросил Джо. Они по-прежнему поднимались на лифте.

— Ничего, — коротко ответил Ал и подумал: “Им, может, и удастся, мне — уже нет”.

Входя в конференц-зал, Джо вдруг заметил, что Ал не идет следом за ним. Повернувшись, он выглянул в коридор и увидел, что Ал одиноко стоит там, не двигаясь с места.

— Что случилось? — снова спросил он. Ал не шевельнулся. — Тебе плохо? — спросил он, двигаясь к нему.

— Я чувствую себя усталым, — ответил Ал.

— И выглядишь ты неважно, — сказал Джо, чувствуя растущее беспокойство.

— Я пойду в туалет, а ты иди к ним, убедись, все ли в порядке. Я скоро присоединюсь к вам. — Он неуверенно пошел вперед, как будто не знал, где находится. — Ничего со мной не будет. — Он двигался по коридору нерешительно, как человек, с трудом замечающий дорогу, по которой идет.

— Я пойду с тобой, — решил Джо. — Хочу убедиться, что ты туда дойдешь.

— Может, когда я умою лицо теплой водой… — сказал Ал. Он нашел бесплатные двери в туалет, открыл их с помощью Джо и исчез внутри. Джо остался в коридоре. “Что-то с ним случилось, — подумал он. — Он изменился, увидев этот старый лифт. В чем же здесь причина?”