- А-а… Так мы поэтому тянули с отходом после обстрела?
- Конечно! Таков был тактический план кэпа Эрнесто. Бразильцы вызвали штурмовую авиацию, чтобы подавить снайперов на холмах, а те сдуру напалмом подожгли сельву.
- А-а… Разве болотистая сельва может гореть?
- Может. Если деревья убиты химикатом, и высохли за несколько солнечных дней. Для бразильцев, застрявших между Блуфилдс и Танаис-Торо, этот лесной пожар - реальная катастрофа. Развернуть автоколонну на такой узкой дороге невозможно…
…
Стена пламени наступала. У солдат был единственный путь к спасению: пешком назад в Блуфилдс. Ветер дул с Карибского моря, огонь против ветра распространялся медленно. Можно обогнать его пешком, если идти энергично. Капрал Габрио Коимбру, раненый в бедро, разумеется, не мог идти энергично, но ребята из своего взвода помогли (как же иначе). Хорошо, что капрал успел сам перевязать рану, а то истек бы кровью, пока шли. Солдатская мудрость: помоги себе, пока можешь. Не слишком рассчитывай на других.
Бразильцы шли: огромная толпа уже не солдат, а просто растерянных молодых людей в военной униформе, со штурмовыми винтовками - бесполезным грузом. Они шли, едва обгоняя пожар, расползающийся в полосе высохших деревьев вдоль дороги. Они шли, вздрагивая от взрывов за спиной: загорались автомобили, детонировал боекомплект. К вечеру эта толпа добрела до порта Блуфилдс. А единственная автомобильная дорога с Карибского побережья на запад, вглубь территории Заозерья осталась завалена кучами горелого железа. И можно было не сомневаться: теперь бразильскому штабу придется радикально усилить группировку на стратегическом плацдарме Блуфилдс. Предстоит ротация этой весьма потрепанной дивизии, усиление инженерных частей и фронтовой авиации, отправка массы раненых в госпиталь Брита-Гранада… Многое предстоит…
…Между тем, Сью и Орейо доехали до партизанского опорного пункта на Жемчужной лагуне. Орейо за три секунды отрапортовала дежурному офицеру, после чего проводила британку на борт одной из замаскированных речных яхт, в маленькую, однако уютную, двухместную каюту, еще раз осмотрела спину персональной пациентки, и объявила:
- Ну, ты устраивайся, отдохни, поспи, у тебя совещание ночью. Я вернусь – разбужу.
- Ночью? – удивилась Сью.
- Да, тут совещания обычно ночью. А у меня куча работы прямо сейчас.
- А куча работы из-за этого, я угадала? – тут британка повернулась к фельдшеру левым плечом, и выразительно коснулась пальцем отпечатанной литеры «Пи»
- Может быть, - сказала Орейо, и удалилась со своей загадочной ольмекской улыбкой.
…
*68. У меня тоже смешное имя: Армагеддон…
…Но можно просто Мэгги. Такими были первые слова, которые осознанно услышала Фауста-Маргарита Баркейро, кадет-пилот бразильского штурмовика «Тукан».
- Тоже смешное имя? - переспросила она, едва шевеля губами. Язык, губы, и все тело ощущались онемевшими, будто после множества уколов местной анестезии.
- Ага, тоже смешное, - подтвердил тот же голос, принадлежавший девушке, которая, по-видимому, была еще моложе, чем 19-летняя пилот-кадет Баркейро.
- Армагеддон… Мэгги…
- Да. Я - Мэгги. А как тебя звать коротко? Фауста-Маргарита - длинно.
- Фау, - ответила кадет-пилот Баркейро, - это мое краткое имя, и позывной.
- Тоже смешно, - оценила Мэгги, - сейчас, Фау, попробуй открыть глаза.
Бразильская кадет-пилот осторожно напрягла веки, и глаза послушно открылись, и по нервам сразу ударил яркий свет. Пришлось прищуриться. Но, вообще-то, окружающая обстановка различалась нормально. Сразу отлегло от сердца – зрение не потеряно. Как остальное – пока трудно было определить по ощущениям. Лучше спросить.
- Мэгги, а что со мной? Только честно.
- Честно? – переспросила юная собеседница, которая оказалась туземкой-индианкой, и довольно странно смотрелась в этой комнате (точнее, в медицинской палате). Персонал таких палат бывает затянут в белые халаты, а эта особа одета только в белые шортики. Ладно, это не важно. Главное - получить ответ.
- Да, я хочу знать честно, - подтвердила бразильянка.
- ОК! - Мэгги улыбнулась, - Честно: ты везучая. Ты успела катапультироваться, когда штурмовик падал. И ветер отнес тебя на парашюте в удачную сторону. Поэтому, когда взорвалась большая бомба, ты была почти в километре, и между тобой и взрывом был старый каменный собор. Тебя только завалило камнями, и обожгло. И еще ты везучая потому, что из-под камней торчала твоя нога. Лейтенант Улам увидел, и откопал.
- Значит, я везучая, надо же… А когда это случилось?
- Это вчера около полудня. Ты была в ауте 30 часов, но это нормально, не волнуйся.
- Понятно, Мэгги. И где я оказалась?
- Ты в госпитале Жемчужное.
- А где это Жемчужное?
- Это на северо-востоке Пантанеро.
- А… Подожди… Значит, я в плену?
- Ага. Но не волнуйся, Фау, это хороший госпиталь. А из плавучих госпиталей, может, лучший в регионе. Так говорит доктор Лектер, он мой близкий старший друг.
- Доктор Лектер? - переспросила кадет Баркейро, вспомнив кино «Молчание ягнят», и заподозрив, что все происходящее, весь этот разговор, мерещится ей в бреду.
- Ты не бредишь, - успокоила Мэгги, - просто, у доктора тоже смешное имя. А сейчас я позову фельдшера Орейо, и мы будем тебя купать в море. Это очень полезно.
…
Вечер. Чуть-чуть прохладный воздух. Теплая нежно шуршащая вода.
Если лечь спиной на едва заметные волны лагуны, и смотреть вверх то...
…Кажется, что звезды покачиваются в медленном ритмичном танце.
…Кажется, что вселенная такая уютная и ласковая.
…Кажется, что нет никакой войн, и быть не может.
Увы, этот чудесный букет ощущений длился только час. Дальше напомнили о себе все травмы хором – разболелись, будто сговорившись.
Хорошо, что у фельдшера Орейо (замечательной девушки, лет на 5 старше, чем Фау, и фантастически позитивной) нашлось средство из древней медицины (или даже магии?) древних ольмеков. На вкус вроде слабого домашнего пива, но эффект удивительный, и странный. Боль не ушла, но изменилась, став чем-то не болезненным. Парадокс? Нет! Например: некоторая боль в мышцах после спортзала не кажется нам признаком болезненного состояния. Наоборот, здоровая реакция организма. Так что у кадета-пилота Баркейро настроение стало приподнятым, и после купания она запросто уселась в компании двух новых знакомых - Армагеддон и Орейо - на палубе плавучего госпиталя, за чайником ароматного фруктового чая.
