Геннадий Марченко - Музыкант (дилогия)

Но мы по-прежнему проигрываем. Наставник хозяев Мэтт Басби носится по бровке, отчаянно жестикулируя, Дохерти ему не уступает. Такие две ветряные мельницы рядом друг с другом, и куда только подевалось хваленое британское хладнокровие…

А времени до финального свистка все меньше и меньше. И тут за две минуты до конца матча Тэмблинг пасом вразрез выводит меня на рандеву с Греггом. Как позже Бобби мне рассказывал, он мысленно молил меня не промазать. Я и не подвел, мастерски пробил с левой ноги в ближний угол мимо застывшего, словно статуя, голкипера. 4:4! Куча мала из наших игроков и скачущий на бровке Тим Дохерти. И шок в глазах как игроков и тренеров «Манчестера», так и их болельщиков. А потом – вот уж что для меня стало неожиданностью – стадион начал аплодировать. Молча, без криков и свистов, просто аплодисменты. И можно было без труда догадаться, что эти аплодисменты предназначены мне.

Встреча так и завершилась вничью – 4:4. А после матча я оказался в плотном кольце местных журналистов, которые перехватили меня по пути в раздевалку. Пришлось отвечать на самые разные вопросы, которые могли бы продолжаться бесконечно, насилу вырвался.

– Егор, у меня нет слов! – заявил в раздевалке сияющий Дохерти. – На моей памяти никому еще из игроков «Челси» подобного не удавалось. Боюсь, теперь ваши футбольные чиновники заломят за тебя цену, превышающую ту, что хотят предложить боссы клуба.

– Эй, по возвращении в Лондон тебе не мешало бы проставиться, – встрял Венейблс. – Такое событие нельзя не отметить.

Блин, последнюю рубашку они с меня, что ли, хотят содрать? А начнешь юлить – не поймут, в скупердяи запишут. Но не успел я и рта открыть, как капитана отшил Дохерти:

– Терри, заканчивай тут пропаганду пьянства. Если есть желание – соберемся после завершения сезона, если будет что отмечать. А то вам только повод дай… Тем более Егор перед вами уже проставлялся, тоже мне, нашли спонсора.

Венейблс озадаченно поскреб затылок, а я развел руками, мол, против тренера не попрешь. А мысленно был благодарен Дохерти за его эскападу.

На подписание документов из Москвы прилетел Ряшенцев и с ним какой-то мелкий, похожий на карлика юрист в очках с огромными линзами, также представляющий Федерацию футбола СССР. Присутствовал он и на первой встрече с представителями «Челси», но его имени я так и не узнал.

В контракте речь шла о сумме в 700 тысячах фунтов. По нынешним временам, как я услышал краем уха, это чуть ли не мировой рекорд. Ну и моя зарплата подрастет на двести фунтов, с лета она будет составлять шесть сотен в месяц. Договорились с Федуловым, что домой по-прежнему буду отправлять двести фунтов, а четыреста оставлять себе. Впрочем, до лета еще нужно было дожить.

Тем более, как я понял из последнего маминого письма, она все перечисляла на сберкнижку, на которой образовалась весьма внушительная сумма, учитывая, что и авторские стекались туда же.

«…Женишься – захочешь отдельную кооперативную квартиру, машину, обстановку, – писала она. – Да мало ли где могут пригодиться деньги! Нам на жизнь хватает, Валере повысили квалификацию и ставку, теперь он получает 150 рублей. Так что за нас не беспокойся, играй в свое удовольствие и береги себя. Очень по тебе скучаем! Целую, твоя мама!»

Вот я и играл в свое удовольствие, хотя порой оно было весьма относительным. Каждый матч заканчивался синяками и ссадинами, приходилось бегать и на уколах, но писать об этом родным я не решался. Незачем их лишний раз волновать такими откровениями.

Важным пунктом контракта стало упоминание того факта, что «Челси» обязан будет отпускать меня на игры сборной СССР, ежели я буду вызываться в главную команду страны. Да уж пора бы дебютировать, или они собираются на мундиале в Англию ехать без меня?

А до кучи мне предложили рекламный контракт с английской фирмой по производству спортивной экипировки «Umbro». Эта компания и так являлась генеральным спонсором Английской футбольной лиги, клубы от этого спонсорства имели свой кусок, да и футболисты, как я понял из разговоров, дополнительные выплаты раз в полгода. Так что с наступлением лета мне светили дополнительные 350 фунтов в месяц.

– Как ты тут, Егор, сильно скучаешь по родине? Не обижают? – спросил меня Ряшенцев, когда все подписи были поставлены и мы смогли на некоторое время уединиться в небольшом клубном кафетерии.

– Скучаю, Николай Николаевич, но понимаю, что здесь я стране приношу больше пользы. А насчет обижают… Микроклимат в команде хороший, со всеми в нормальных, даже скорее дружеских отношениях. Да, играют в Англии жестко, по ногам лупят – мама не горюй. Но тут все в равных условиях, поэтому не жалуюсь.

– Это ты молодец, Егор, не роняешь честь советского футбола! И про твои четыре мяча «Манчестеру» я наслышан, эк ты вовремя их забил, прямо накануне подписания контракта. И не кому-нибудь, а лидеру чемпионата.

– Спасибо, буду стараться играть в том же духе… А кстати, что там новенького в чемпионате СССР? А то у нас в Англии информации днем с огнем не найдешь.

– Так у нас чемпионат стартует 14 апреля! Это у вас тут, в Англии, круглый год играть можно, снег по праздникам видите, а у нас еще сугробы по колено. Знаю, что Стрельцов тренируется в основе «Торпедо», прознал откуда-то, что ты за него слово замолвил, сказал: «Вот, даже олимпийские чемпионы за меня просят!».

Кстати, пункт насчет того, чтобы тебя отпускали на игры сборной страны – просьба ее наставника Морозова, мы вот как-то сами не догадались. Мы с Николаем Петровичем кулуарно пообщались, говорит, есть у него на тебя виды. Просто с отъездом в Англию ты на какое-то время выпал из поля зрения тренеров сборной, не будут же они сюда летать специально смотреть игры с твоим участием, приходится довольствоваться статистическими выкладками и информацией из вторых рук. Вот и расскажу Петровичу, как ты здорово играешь.

Порадовав меня новостями, Ряшенцев улетел в Москву, а я снова окунулся в мир футбола и музыки, умудряясь сосуществовать в них, словно в параллельных вселенных. «Роллинги» на своих концертах уже вовсю исполняли песню «неудовлетворенного», а теперь я подсунул им новую вещицу – «Can't stop». «RHCP» еще и в проекте нет, а их песня, по-моему мнению, в репертуар «The Rolling Stones» впишется как нельзя лучше. В любом случае потенциальный хит.

Ну и о своем творчестве я не забывал. Вернее, наш с «роллингами» продюсер, который за небольшую долю организовал мне в течение марта и апреля еще восемь концертов, причем ставка моя постепенно росла и в итоге достигла 20 фунтов. После чего я заявил Эндрю, что хотел бы: а) набрать сессионных музыкантов, потому как бардовское исполнение мне уже наскучило и б) записать с этими музыкантами полноценный альбом. Говоря про бардов, я так и сказал – «bardos», как звучит в оригинале на кельтском. Во всяком случае, Олдхэм меня понял, и пообещал подсуетиться с музыкантами.