Осталось найти зятя сегюр, мужа сейти, а Монти господина, женить мальчика на знатной, здоровой флэтонке и за будущее сына Дэйксклиф будет спокоен.
Монторрион застегнул гуэдо и тут же нажал сейсор связи.
- Рискуешь, - сообразив кого, решил потревожить парень, предупредил Дэйкс.
- Нет, отец, - замер тот в ожидании. И низко поклонившись, выпалил, как только увидел императора. - Мне нужны инструкции для более быстрого и оптимально правильно исполнения задания. И ваше разрешение на встречу с сейти.
Рэй прищурился: а мальчишка и вправду поумнел - даже на отца не полагается.
- Зачем тебе встречаться с Эйфией?
- Мне нужно узнать ее вкус, чтобы подобрать наиболее оптимально подходящего ей мужчину.
- Это слишком щепетильная тема.
- Я знаю, господин сегюр, и ни в коем случае не стану травмировать уважаемую сейти своей бестактность. Мне нужны сутки или двое на общение с ней, чтобы осторожно, исподволь выведать необходимое.
Рэй подумал и кивнул:
- Ты быстро учишься. Это радует. Но не разочаруй меня.
- Постараюсь, господин сегюр.
Не "нет, не разочарую", а "постараюсь" повторно порадовало и сегюр и троуви: малыш уже не малыш, но муж и отвечает за свои слова, думает на пару шагов вперед, а не стремится в неизвестность с щенячьим оптимизмом. Значит, толк будет.
- Насколько я понял мне нужно найти не только мужа сейти, но и источник вечной энергии в одном лице?
- Это было бы идеально.
- Особые указания?
- Отсутствие амбициозности, сильное Ка, уважение к Флэту и соответственно, к моей дочери. Эйфия - это главное. Он должен быть ей по нраву, заработать ее благорасположение, обаять.
- То есть главные условия: кандидат не должен представлять опасности для сегюрет, но при этом должен быть достаточно проворным и умным, чтобы привязать к себе сейти, а так же сильным, здоровым и плодовитым, желательно с огромным энергетическим потенциалом. Раса, сословие, должность имеют значение?
- А это ты узнаешь у моей дочери. Ты будешь у нее раньше, чем прилетим мы, поэтому, как только что узнаешь, доложишь мне.
- Естественно, господин сегюр, я буду держать вас в курсе, и прошу извинения, что потревожил вас.
- По делу - пожалуйста.
И отключил связь.
Монти посмотрел на отца: я готов. Идем.
Молодец сын! Как держится! - расплылся в улыбке Дэйкс и указал парню на выход.
Там же на Кургосских торгах Монти купил для сейти трех отличных тэн, и щенка айху и лауга: будет подарок девушке. И повод заглянуть к ней.
Эйфия замученная за пять дней кафирами до крика и хрипоты, начала сопротивляться их вниманию и тут же толпа ученых мужей на цыпочках покинула ее покои. Девушка осела в кресло и прикрыла глаза: хвала, Модраш, сегодняшний набег удалось избежать без последствий для себя.
И тут же увидела агноликов, что привели ей очередного тэн.
- Госпожа, приказ сегюр: вы должны получать и-цы ежедневно.
Лявры бы вас всех закусали! - раздражаясь, подумала девушка. Изо дня в день, из часа в час ее не выпускают из тисков отцовского приказа, обложили как лауга и гонят в нужном им направлении. Она уже буквально задыхалась от столь пристального внимания и готова была сорваться. Но только открыла рот, как подумала: с чего вдруг она настолько разозлилась? Эмоциональный сбой - первый признак истощения. Но она вчера вечером брала и-цы! Неужели ей не хватает допинга и на сутки?
К притихшей сейти подвели раба и поставили на колени.
Вольторец, - поморщилась она. От их приторно сладкого и-цы ее уже мутило, и Эя махнула рукой, еле сдерживая оскомину.
Не прошло и минуту привели трех тэн: юксиота, землянина и… цигруна. Надо же, какой дорогой подарок. Вот только траты отца были напрасны: жесткое, более похожее на тягучую плавкую массу чего-то абсолютно неудобоваримого и-цы цигруна вызвало содрогание организма. Эю передернуло и она жестом, приказала убрать цигруна.
Юксиот - и-цы мощное, но одномоментное, видно накопленное совсем недавно и бесцветное, безвкусное - не привлекающее, даже отталкивающее.
Землянин…
Сейти сама не ожидая от себя, вдруг всхлипнула и раскричалась, еле сдерживая слезы тоски и обиды: обманщики, презренные дикари! Агрессивные, тупые варвары!
Семен…
- Вон, все вон!! Вон!!
Агноликов смыло вместе с тэн, а Эю скрутило от тоски и отчаянья. Она заплакала, пытаясь, сдержать слезы ладонями, утихомирить расшалившиеся нервы глотком фэй, но зубы стучали о край чашки, а слезы лились сплошным потоком, капали в энергетический напиток.
Монти шел по переходам императорского туглоса в покои сейти. За ним шествовали слуги, неся щенка и ведя тэн.
У входа на половину сейти дорогу ему преградили агнолики.
- Нельзя. Сейти нехорошо.
- Что с ней?
- Стабильное ухудшение, нервный срыв.
Парень задумался: дело совсем худо. Полетят нервы - полетит и система жизнеобеспечения. Организм быстро рассыплется и уже не восстановится.
- Чем расстроили?
Ману, как и другие воины предупрежденный Стейпфилом о миссии Монторриона решил не уходить от ответа, а сказать честно:
- Привели рабов. Она в крик и в слезы.
- Кого привели?
- Юксиот, землянин. Цигруна приказала удалить сразу.
- Покажи того и другого.
- Хайф?! - окликнул Ману виднеющегося в глубине проходной залы агнолика. - Приведи недавних!
Тот исчез и через пару минут поставил перед сыном троуви трех мужчин.
Цигрун и Монти не понравился: серая кожа, серые глаза и волосы, серое и-цы, до отвращения железистое по аромату и жесткое как амортизирующая жидкость роботехов.
Юксиот. Полный идиот. Наивный взгляд бесцветных глаз, скудный волосяной покров на голове почти белого цвета. И-цы дрянь.
Землянин. Н-да-а…
Монторрион вздохнул, прекрасно понимая девушку: взгляд у мужчины был, как клинок мэ-гоцо и и-цы соответственно пропитано ядом злобы так что, даже глядя на него подавиться можно.
- Болваны, - качнул головой парень: ранимой, утонченной девушки поставлять таких тэн! И потом удивляться, что она получает нервные срывы! Да он бы сам получил срыв, прими пару раз вот такой допинг.
- Убрать. Все такие? - спросил у Ману. - И не говори, то это лучшие.
- Цигрун и землянин - лучшие.
- Ясно. Ждите, я позову, - отодвинув воина, прошел в покои сейти, сорвал с плеча другого гофри и обмотал ладонь.
Эя плакала, скрючившись в кресле, несчастная, потерянная, и такая трогательно-прекрасная, то у Монторриона невольно ком в горле встал, и глупое сердце вновь стало биться в грудную клетку, отравляя кровь и душу парня сладкими мечтами.
