— У меня гипотеза, Дар.
— Насчет…
— Насчет мертвых городов.
— А! Ну так чего прятаться в растительности? У нас вполне получалось обсуждение у костра вечерочком. Народ даже приветствует диспуты. Тут, братец, скучно до жути. В смысле, местами скучно.
— Брат, эта теория настолько сумасшедшая, что я бы не решился…
— Я весь внимание, Каан.
Я и правда весь внимание. Почему нет? Поговорить о науке посреди противоестественных человеческому выживанию джунглей — это просто высший кайф. Тут никакого сравнения с какой-то аудиторной скучищей. Удобные кресла, кондиционированный воздух — тьфу на них! Глаза б не видели. Да и существуют ли такие удобства на самом деле?
— Представь такое, брат. Только не подумай, что я обкушался какой-то местной травы или, там, листочков с дерева кра-кра. Допустим, что легендарный Змей Гиргого действительно существует. Ну не в натуральном виде, а в приближенном. То есть гигантская биологическая штуковина, длиной метров эдак двести — триста. Может, больше. Километр, к примеру. И толщиной соответствующей. В общем, не в том суть. Этой штуковине надо питаться, и она…
— Ты прикидываешь, сколько энергии требуется для передвижения такой жути, брат? Да ты…
— Подожди, Дар. Я все представляю. Но в конце концов, под нами бесконечная земная твердь. Только Творец Сферы знает, что там может быть понапихано.
— Но…
— Дай хоть изложу гипотезу. Ты ж еще ничего не слышал. Не знаешь, о чем речь.
— А, ну-ну…
— И вот представь, эта аналогия Гиргого существует реально. Да, ему требуется жутко много жрать. Непредставимо много. Двигать свою тушу даже ради большого медведя-степохода — это тратить на подвижку гораздо больше, чем окажется выгода. Если заглотнуть стаю-другую антилоп, тогда еще так-сяк. И вот что я думаю. Мы наткнулись на город. Город брошен, вымер напрочь. Брошен, судя по неким косвенным признакам, внезапно. Если существование одного города уже реально подтверждено, глупо оспаривать, что могут быть и другие такие же. В смысле, легенды не врут, оказывается. И со всеми теми городами случилось нечто такое же, как и с этим, наблюдаемым. Катастрофа. Правильно, Дар? Признайся, мы тут все наблюдаем, но не хотим верить, последствие старого-старого катаклизма. То есть можно предположить, что вымерли все эти города (в некоем плане, конечно, гипотетические, не спорю) попросту мгновенно. Не в исторической перспективе, а вообще.
— Кроме того, существование даже одного города посреди этих джунглей переворачивает вверх дном все наши археологические аксиомы, принятые ранее. А уж допустить одновременное — подчеркиваю, одновременное! — существование нескольких — это уже совершенно ни в какие ворота. Чем они будут кормиться в этом лесу? Даже с одним в этом смысле проблемы. Так вот, если развалины городов все же не одни, тогда придется предположить, что существовали эти города-цивилизации все-таки не одновременно, а последовательно и независимо друг от друга. И друг друга сменяя. Вот ставлю на кон фатов сто, не меньше, что, если мы все же найдем другие такие же города, анализ даст рассогласование по главным постройкам лет в двести-четыреста. А может быть, и в тысячу. Правда, ты ж в курсе, Дар, как неточны наши углеродные методы анализа? Потому разброс может отличаться. И вот слушай.
— Да слушаю я, Каан. Очень внимательно слушаю.
— Ты знаешь, как долго какой-нибудь питон переваривает добычу? Заглотнет теленка и спит недели две-три — ничего ему не надо. Перенося на мою гипотезу, биологический Большой Змей Гиргого спит не три недели. Он вообще впадает в спячку. Долгий анабиоз, на целые десятилетия или даже столетия. Если уж предполагать, то по максимуму, верно? Итак, он не просто переваривает добычу. Он дожидается, пока добыча вокруг снова расплодится в количестве. Ибо перед тем он сжирает вокруг вообще все подчистую.
— Ну, признаться…
— Где концентрация биомассы самая большая в мире? — перебивает меня братик.
— В джунглях, братец. Сам же видишь, что вокруг…
— Сделаем допущение, что этот биологический Гиргого не вегетарианец. Салаты из деревьев и лиан его не интересуют. И тогда самая большая концентрация белковой субстанции — это города. Как ни крути, брат. Как ни крути.
— И что же ты предполагаешь? Ты думаешь, он…
— Города для него — это, можно сказать, готовые консервные банки. Он подползает, отрывает пасть… Мы видели развалины, брат Дар. Мы предполагаем, что циклопические постройки разрушило невиданное наводнение. Селевой поток или даже цунами. Но до океана отсюда далековато. Да и нет других признаков прихода чудовищной волны. А вот чудовищное животное гигантской массы и силы способно обрушить эти постройки запросто.
— Но, Каан, это что же тогда получается? За отдельным гигантским медведем твоему фантастическому хищнику гоняться не с руки, а за отдельными людишками… Типа, выколупывать их из строений по одному, это значит…
— Откуда я знаю подробности, Дар? Я просто предполагаю. Может, он их гипнотизирует, в конце концов. Подползает к городу, и они оттуда сами маршируют в пасть. В любом случае сожрать тысяч пятьдесят — сто народу как-то рациональнее, чем одного степного мишутку.
— О Творец Сферы Мира! Теория просто дикая, я…
— Потому я именно тебе и излагаю, мой старший брат. Может, вместе что и скумекаем. Но дай довершу.
— Угу.
— Он заглатывает город, в смысле население, уползает, хоронится и спокойно впадает в спячку. Со временем люди как-то очухиваются, забывают и отстраивают новый город. Но память о прошлом ужасе сохраняется. Это объясняет культы, жертвоприношения, облупившиеся фрески на стенах. Потом Змей Гиргого является снова.
— Да, но если город исчезнет, с чего плясать новой цивилизации, братец Каан? Хватит ли ста лет, чтобы возродиться? Хватит ли…
— Я не говорю, что нащупал теорию, которая несокрушима. Это только гипотеза, брат. Просто-напросто гипотеза. Вокруг нас слишком много необъяснимых фактов. Я пытаюсь связать все их хоть в какую-то систему. Ведь ты тоже прекрасно ощущаешь, что наши обычные объяснения вымирания этих древних цивилизаций не клеятся. Ведь ощущаешь, правильно?
— Да, брат, у нас мало данных, и мы, конечно…
— Ну-ну, Дар, давай послушаем твои альтернативные доводы. Валяй! Только не повторяй то, что я уже и так знаю. Я все-таки не носильщик из племени марайя.
И что тут возразишь? Побекать и помекать, конечно, можно, но стоит ли? Торчу я посреди орущих и визжащих на все голоса тропиков и прекрасно душой понимаю: в этих местах возможно совершенно всё. Логические доли мозга пытаются аргументированно возражать, но что-то не клеится, постройки контраргументации рушатся снова и снова. Потому что…
