Сколько они не виделись с Феей? Меньше четырех месяцев, а словно годы.
Монти чуть коснулся прекрасных волос сейти и та, вздрогнув, обернулась.
- Ты?… Как?…
- Вы были так увлечены своей печалью, что не услышали, как я вошел, уважаемая сейти, - ласково улыбнулся ей парень.
Эя поспешила отереть слезы:
- Благодарю за тактичность, но не стоит скрывать правду - кажется, я становлюсь глухой как этот пуф, - с горчинкой в голосе кивнула на мебель.
- Позволите?
- Конечно Монти, - улыбнулась в ответ на его милую, нежную улыбку с флером насмешки. - Я рада тебя видеть. Почему не появлялся? Ах, да, я была в къете.
- А я в отъезде. С тех пор как мы с вами расстались, прошло много дней и произошло много событий, - сел на пуф парень, а Эя же поспешила встать и отойти, чтобы он не заметил мрачности в ее взгляде, что проявилась в ответ на его слова.
- Я переживала, что отец накажет тебя, меня, Константа. Но он хвала Модраш всех простил. Правда, Констант отбывает службу, не знаю уж где.
- Думаю это ему не в тягость.
- Надеюсь. Я скучаю о нем.
- И только? - задал невинный и больше вежливый, чем каверзный вопрос, и удивился странной реакции сейти. Девушка посмотрела на парня так, словно он высказал самое страшное и сокровенное. И тут же отвернулась.
Монти замер, обдумывая причину реакции девушки на простой вопрос, и пришел к выводу, что сейти мучает что-то неизвестное даже сегюр.
- Предлагаю прогуляться, - сказал тихо. - Давно не виделись, и думаю, нам есть, что друг другу сказать.
- Пойдем, - легко согласилась она. - Я здесь как в склепе. Не знаю с чего, но отец видно решил, что я умираю. С утра до вечера за мной ходят как за тяжелобольной и уже почти ушедшей в страну предков. Кафиры, агнолики, лекарства, двойной фэй, тэн, даже постель превратили в облако! Посмотри, - кивнула в сторону алькова с постелью на ступени, проходя мимо спальни. - Груда пуха!
Парень глянул вскользь и так ярко представил сейти безмятежно спящей среди пуха и атласа, что сжал ладонь в кулак, приказывая себе оставить безумные мечтания.
- Сегюр заботится о вашем комфорте. Видимо благодаря мне вы попали в ужасную ситуацию. Не могу себе простить, того, что случилось…
- Оставь. Я благодарна тебе.
- Правда? - пристально посмотрел на нее: интересно.
- Да. Я узнала много нового, немного узнала себя.
- А что именно, можно спросить? - улыбнулся ей парень, спеша выйти в парк первым. Привычно цепким взглядом окинул местность, приметил притаившихся по периметру агноликов и пригласил девушку: безопасно.
- Только не смейся и не осуждай, хорошо? - немного смутилась Эя.
- Что вы, Эйфия, когда я смел хоть словом хоть мыслью посмеяться над вами, тем более осудить? Я и сам, вы же знаете, далек от совершенства. Но считаю себя счастливым флэтонцем, потому что обладаю огромной ценностью - нашей с вами откровенностью. Вы всегда принимали меня лояльно со всеми моими отрицательными качествами. Вам я мог рассказать все, что у меня на душе и в голове, признаться в самых постыдных проступках.
- Ты мне как брат.
- Тогда не смущайтесь. Я не выдам ваши секреты, как вы не выдали мои.
Эйфия остановилась у перил террасы и посмотрела в парк.
- Знаешь, что я вижу, когда смотрю на хитаны и каштуру? - спросила тихо.
Монторрион оглядел растительность парковой зоны, раскидистые кроны хитанов и стройные стволы каштуры и качнул головой:
- Скажите.
- Другие деревья и… снег. Везде снег белый и холодный, нежный и влажный. Впрочем, это ерунда.
- А что нет?
- Я трус, Монти, - решилась признаться в главной своей отвратной черте характера девушка. Парень мягко улыбнулся, заглядывая ей в глаза:
- Вы девушка, вам не обязательно быть смелой.
- Но трусливой, Монти?!
- Не верю, уж простите Эйфия, не верю. У вас хватило смелости пойти против воли отца…
- Глупости.
- Нет. Именно смелости. Я бы не смог поступить как вы. Остальное же… вам всего лишь нужен мужчина, что сможет понять вашу тонкую душу, защитить и придать уверенности в себе.
Эя отвернулась, спустилась по лестнице в парк.
- Не приятная тема? - нагнал ее парень.
- Нет. Просто я только об этом и слышу.
- Естественно.
- Неестественно!
Монторрион остановился, растерявшись от столь резкой реакции.
Эйфия смутилась и повернулась к нему:
- Извини. Последнее время я что-то часто срываюсь. Это недопустимо, знаю, но мне почему-то все сложнее держать себя в руках и контролировать эмоции. Наверное, отец не так уж неправ устроив из моих покоев лечебный корпус.
- Наверное, сегюр не знает, что вам хочется, а вы прячете это не только от него, но и от себя и это вас нервирует, гложет изнутри, - тихо заметил Монти. Эя задумчиво посмотрела на него, пошла дальше, обдумывая его слова, и молвила:
- Я знаю, что мои желания мало несбыточны, но и глупы и возмутительны.
- Отчего же? Любой мечте дан шанс исполниться.
- Да, когда мечта четкая и принята не только воображением, но разумом, душой и энергетикой. А моя конфликтует с каждой из этих сфер.
- Что же это за мечта?
- Неважно.
- Ах, вот и первые секреты! И от кого? От товарища по детским забавам? Человека, что ни разу вас не подвел и скорее отрежет себе язык и повредит мозговые клетки, чем даст вашему секрету просочиться в чужое информационное поле! - с ноткой шутки сказал парень, внимательно заглядывая девушке в глаза. Она неуверенно посмотрела на него и спросила робея:
- Скажи, тебе нравились девушки?
Монти опустил взгляд, пряча мелькнувшее понимание и ревность: не иначе сейти встретила кого-то, кто смог задеть ее.
- Да.
- Насколько сильно?
Парень отвернулся, посмотрел по сторонам и пожал плечами:
- Порой сильно. Но мимолетно.
- А если бы…
А впрочем, что она хочет узнать? Спрашивает флэтонца, а желает сравнить с землянином.
- Что "если бы"?
- Ничего, так.
- Вам кто-то понравился? Но вы сомневаетесь, нравитесь ли ему?
Эйфия молчала с минуту и кивнула:
- Да. Я не знаю, нужна ли ему. Если бы знать, я бы…- девушка низко склонила голову, не решаясь озвучить вслух столь неприемлемую затею.
Монти нахмурился, поглядывая на девушку и чувствуя жгучую боль в груди: кто? Как, когда посмел проникнуть в ее душу? Чем заинтересовал и привлек?
- Что бы вы сделали?
- … я бы…улетела к нему, - еле слышно ответила Эя.
Монторрион дернулся, сжал зубы и отвернулся, чтобы скрыть против его воли исказившееся от ярости к неизвестному сопернику лицо. И озадачился: как же он будет искать сейти мужа, если готов придушить собственными руками любого, кто мимо нее пройдет. В мыслях ее мелькнет. Вот оно, наследие флэтонца - патологическое чувство собственности.
