—Я не называл никаких имен! Никаких имен, дорогая.
—Это точно. Всех своих женщин ты называешь «дорогая».
—Но ведь так оно и есть! Впрочем, твое имя я помню: миссис Джейк Сэлэмэн.
— Льстец! Наверное, ты был главной ударной силой, когда служил на флоте. Со своей еврейской льстивостью ты мог скользнуть в любую щель — и без труда смыться.
— Нет, мэм. Я был милый невинный ребенок, я честно исполнял морской закон: «Когда якоря подняты — все счета оплачены».
— Вот-вот. А через девять месяцев акушеры в портовых городах начинают удивляться: чего это все деточки такие черненькие и носатенькие? Ладно, замнем. Не пора нам взять координаты?
— Хочешь пальнуть по беззащитному солнцу?
— По солнцу, по Луне, по Венере — сделаем триангуляцию.
— Определимся с точностью до пятидесяти миль?
— Ты животный. Чудовищ. Змей. Такое говорить беременной женщине! Да я вдесятеро точнее против тебя! Вспомни, вчера вечером…
— Юнис, а зачем? Мы же не в первобытном море. Куча спутников, радиомаяков…
— Мне просто нравится, вот и все. А потом — вдруг война? И надо будет прокладывать курс… Думаешь, зачем я покупала все эти старинные лоции, карты, лаги, секстанты?..
— Надеюсь, они нам не пригодятся.
— Надежда умирает последней, нет? И вообще — если я запаслива, как крыса, то ты — как целая крысиная семья. Этот карманный родильный дом там, внизу… и полные под завязку кладовые — о чем это говорит? Молчишь, да? Это говорит о том, что мы оба — старые запасливые крысы… и поэтому жутко подходим друг другу. Вот Гиги, скажем, тебе так не подходит…
Хочешь устроить ему скандал?
Ни боже мой!
— Это ты о чем?
— Джейк, а почему у тебя забегали глазки? Или ты забыл, что перед тобой твой старый друг Йоханн? А как бы поступил твой друг Йоханн, если бы узнал, что ты переспал с юной и красивой женщиной?
— Я думаю, он воткнул бы мне в задницу длинную иголку — и обломил бы ее.
—Что-о?! Я когда-нибудь такое делал?!
—А ты просто не залавливал меня.
—Интересная мысль. Не помнишь ли ты такую милую девушку по имени Мэриэн? Фамилия начиналась на Ч, а звал ты ее «Сдобочкой».
—Ч как в слове «черт»? Да, помню. Чертовски хороша.
—Точно. Это было шестнадцать лет назад, и я готовился посвятить тебя в… м-м… интимные подробности жизни корпорации. Поэтому собирал кой-какой материал… Ах, Джейк, я почти плакал, когда огонь пожирал ваши с ней фотографии! Вы были такие… одухотворенные! А некоторых поз я не нашел даже в Камасутре.
—Что-о?
—Целую. Успокойся, негатив я тоже сжег. И пригрозил ребятам, которые для меня все это сделали, что за один-единственный оставшийся в природе отпечаток я сотру их в порошок. Поскольку они живы и здоровы… ты, я помню, хвастался перед Юнис, что можешь их нанять… снимки в ванной… помнишь? Так распушил хвост, так ворковал… Неужели ты думаешь, что я настолько изменился с годами?
—Внешне, пожалуй, да… и внутренне тоже — в определенном смысле.
—Уходишь от ответа. Короче, я надеюсь, что Гиги тебе понравилась не меньше, чем Винни и Эстер…
—Гркхм! И как это тебе могло в голову прийти…
—Расскажу позже. Вот идет Гиги. Привет, сладкая! Поцелуй меня, а его не надо, он на вахте.
—Э, нет, это дискриминация. Юнис, подержи штурвал…
—Ты мокрая, ты купалась?
—Да. Джоан, прошу тебя — на минутку. Мистер Сэлэмэн, извините…
—Эй, что это еще за кличка? Тебя за это следовало бы отодрать… в смысле — линьками! Меня звать Джейк, и все тут.
—Спокойно, Джейк, не возбуждайся. Гиги пришла обсудить со мной наши маленькие лесбиянские проблемы. Мы отойдем в сторонку, а ты постарайся не скомандовать по ошибке «срочное погружение»…
Они забрались в спасательную шлюпку.
— Есть проблемы, Гиги?
Никогда не поверю, что на Джейка можно пожаловаться.
Тут что-то другое… Они уже две недели соображают на троих, и до сих пор все трое были довольны.
— Проблемы?.. Да, наверное. Если прямо… на следующей стоянке мы покинем судно…
— Гиги! О боже! Что-то случилось?
— Ну да. Меня укачивает… а Джо не может работать, ему не подходит свет…
Врет.
Врет. Но почему?
— Гиги, посмотри мне в глаза. Ты не договариваешь.
— Океан… — Гиги моргнула. — Он такой большой… Я думала, он мне понравится. Но я… боюсь. Он смотрит, качает… Джоан, ты так добра, но я больше не могу. Я устала. И Джо — он тоже устал. Мы помойные кошки, а не рыбы. Мы живем в городе. А здесь… слишком тихо. Оглушает просто, как тихо. Я по ночам просыпаюсь от тишины…
Джоан поцеловала ее.
— Понятно, сладкая. Я чувствовала, вам здесь не слишком нравится — но не могла понять почему. Теперь поняла. Или есть еще причина? Почему ты назвала Джейка «мистером»?
— Ой, это я просто от расстройства… мне ведь жаль уходить…
