Теперь кивнул он.
– Все, время. Врата – развалины. Это, не забывай, что ты сейчас невидимый, на дороге осторожней будь.
Проследив, как он уходит, я посмотрел в портал. Вот он стоит, вот огляделся, сначала вокруг, ища опасность, потом по сторонам, пытаясь найти приметы перехода. Вот сделал шаг…
Все. Ушел.
Через три минуты переход погас, я машинально проверил время восстановления и пошел в дом.
Вот еще загадка. Что у них там стряслось? Почему он приехал именно ко мне, не верить же, что больше не к кому? Кто они вообще и откуда? Теперь, наверное, не узнать. Точно понятно только одно – надо готовить новый дом и решать, где он будет. В этом я слишком многим нужен, к тому же если в самом деле адская гончая… они же поисковые твари, кажется? Найдут, наверное.
Недавно поставил новый камень в пяти километрах от относительно небольшого городка, американского аналога нашего Гнединска, даже название такое же лошадиное – Кватерхорс велли. Лошадей я там, правда, не видел, ни четвертинок, ни целых, но жили в городе нормально, весь день сидел, наблюдал – машины ездят, магазины работают, люди спокойно с детьми ходят, даже какое-то подобие деревенской ярмарки имелось. Надо будет сходить, проверить, чем торгуют, как к пришлым относятся, что в обмен на товары берут. Колдануть немного, реакцию посмотреть. Но это потом, а пока…
Проблемы начались сразу и во всем. Самая простая – размер сиденья в туалете. Затем надо было обзаводиться одеждой, то, что на девчонке, нуждалось в стирке, и это еще одна проблема. И надо куда-то ее положить спать, надо чем-то занять, потому что скучающий маг семи лет от роду – это жутко. Ладно, ложки гнет, видел уже, но как она может дерево стен заставлять течь, как пластмассу горячую?! Единственная светлая нотка – Илья нашел с ней общий язык. Французский.
С трудом удалось выяснить, что она еще турецкие слова употребляет, и французский у нее какой-то не такой, как у Ильи в колледже был, но все равно, хоть как-то можно объясниться. Я быстро спихнул на пацана все заботы о девочке, напоказ не замечая его укоризненного взгляда. Мракоборцы, демоны, чума и политиканы – все фигня, вот успокоить рыдающую девочку – это подвиг, да.
В первый день она тосковала. Плакать начала сразу, как только ушел Олег, плакала долго, отчаянно и тихо. Была бы постарше, накачал бы снотворным, как Студента, но такой крохе давать таблетки было боязно. Пришлось сидеть рядом, держать за руку, что-то успокаивающе говорить, пока наконец она не выплакалась. Во второй посидела насупившись, с утра, заскучала и полезла исследовать все, что можно. Замки против нее были бессильны, девчонка их вроде бы даже не замечала, так что оба ноута быстро стали ее собственностью и один тут же был сломан. Пришлось применить силу, пару раз шлепнув для вида, на что последовала психическая атака. Слезы я переношу плохо, особенно детские, так что уже на третий день доступ к игрушкам она получила, тут же поняла, что ничего ей по возрасту интересного там нет (еще бы, я все поудалял заранее, чтобы точно не нашла), и ноут был забыт. На пятый день снова встала проблема с одеждой, и я был настолько на взводе, что, когда председатель, о чем-то толковавший с Мариной Степановной, начал было интересоваться, для кого я беру девчачью одежду, то все, на что меня хватило, это кинуть в него оцепу и прошипеть в лицо замершему «Не лезь!».
Тетка испугалась, председатель не очень. Во всяком случае, я не верю, что две женщины из местных, шедшие по каким-то своим делам через хутор в лес, в самом деле случайно «по-соседски» забрели к нам. Так в деревне узнали, что у меня теперь есть и воспитанница. Дара в этот момент как раз чинила старое ведро. Ловко это у нее получалось – помяла пальцами, дохнула пару раз, потом защипнула металл, словно тесто у вареника, пальцем разгладила, подула, и все, ведро готово к использованию. И я и бабы были весьма впечатлены.
Потом заявился сердито сопевший Студент и, как я и предсказывал, начал агитировать Илью переселиться в деревню, но у меня не было настроения спорить, так что я попросил его уйти от греха. Затем Илья показал Даре, как он может «поднимать» людей. Я все понимаю, дети, скука, магия, но два часа счастливого визга парящей в небе девчонки меня добили. Два часа не уставая! Времени было уже около семи вечера, но днем на свою голову убедил их поспать, и в результате после дневного отдыха дети были очень уж активны. Часика четыре-пять они точно еще спать не запросятся, а значит…
– Илья! Сюда вместе с Дарой!
Заодно и еды прикуплю, запасы есть, но надо обновить.
– Мы идем в город.
– Порталом?
– Да. Объясни Даре, что такое переход и что там будет. И еще скажи ей, что в город идут только хорошо ведущие себя дети. А кто плохо себя ведет, будет сидеть… вон, крупу перебирать.
Может, я потому был таким взвинченным, что слишком долго оставался на одном месте? Надо бы пробежаться по точкам, поговорить с людьми, в Гнединск выбраться, по Хабаровску пройтись. Сумки продать невидимые, заказов взять, прикупить развлекательных программ для первого класса школы, хоть пару часов в день будет спокойнее. Как Нури с девочкой… ах да, у него женщин штук десять было, народа полный дом. Может, спихивать ее иногда тетке, у той внучка же чуть постарше? Эх, не была б девчонка магом! Хотя тогда бы она тут и не оказалась.
– Готовы?
Илья закивал, надевая на девочку легкую куртку. Вот тоже – меня она стесняется, а его ничуть. Почему?
Подняв приказом всех трех невидимых хранов, которых я теперь призывал постоянно – хоть какая-то защита от «черной собаки», – вышел во двор, проверил, все ли взяли: сменная одежда для Дары, монеты и оружие для меня, бутерброды для детей, всякие нужные мелочи вроде небольшой аптечки и световых шариков.
– Врата – долина. Шагаем.
После перехода девочка притихла, уцепившись за руку Ильи, но настороженности хватило ненадолго. Портальный камень я установил на небольшой скале, возвышавшейся над речной долиной, ниже по которой и находился город, сейчас, в начале-то лета, здесь все цвело, благоухало и манило. Проверив, чтобы оба ребенка надели браслеты с невидимостью и полетом, я отпустил их резвиться, время от времени проверяя сканированием, не слишком ли далеко забрели. До восстановления врат оставалось пять часов, в город я сунусь не раньше чем пройдет половина этого срока. К тому же надо было узнать получше эти места, вокруг своего хутора я знал все, каждый куст проверил на десяток лет назад, и с этими местами намеревался поступить так же. Север среднего Запада, как бы странно ни звучало. Канадская граница не в десяти минутах бега, но за день добраться можно и бегом, особенно если «полет» наколдовать. Мысль о жизни в Канаде я обдумал и отбросил. Почему-то постоянно вертелось в голове давнее воспоминание, что канадские индейцы, дескать, никогда не объявляли об окончании войны с бледнолицыми. Так это или нет, я не помнил, но нужны мне эти переживания?
