- Сектантов?
- Ну да - сектанты. Как иначе такое назвать? Года два назад понаехало их в Малую Глебовку - мертвая деревенька мелкая. Создали там «экопоселение». Электричество к себе не провели, поля не пахали, огороды у них будто клумбы - зелень всякая и цветочки, свиней не держат, машины к себе не пускают. Дорогу под шлагбаум и две траншеи по сторонам - на тракторе не переехать. Говорят, они там у пруда пляж отсыпали и голыми загорали. И не только загорали. Гы-гы-гы: я как представлю Тамарку голяком у пруда, слезы от смеха наворачиваются. Ей бы в мединститут, вместо скелета - студентам наглядное пособие. Вот их секта все это и затеяла - начала тех, кто по лесу прятался, в одну кучу сбивать. И знаешь - всем только на пользу пошло. В первые дни тут ночами ужас что творилось. Семья одна на дереве сделала навес, так зубатки дерево подрыли и всех сожрали. Никодим с этим почти покончил, и все ему за это, конечно, благодарны и готовы теперь слушаться. Но это пока он норов свой не показывает, а как наладится здесь жизнь, начнет небось свои порядки вводить, как в Глебовке. И придется нам пруд рыть с пляжем. А потом и все остальное будет.
Тоха, не сводя взгляда со странного «варева», решил, что настало время поговорить и об этом:
- А зачем снаряды кипятить? Для дезинфекции?
- Тол выплавляю. Вот и торчу вдали от всех.
- Рвануть может?
- А запросто. Это ведь еще со времен войны железо. Копатели часто находили. Кто-то тротил сам плавил, на продажу или рыбу глушить. Другие звонили в МЧС, да только толку от этого мало - саперов по месяцу тут ждать надо, да и не обязательно, что вообще приедут. Вот и прикапывали все это добро в воронках да окопчиках. А я часто с ними ездил, несколько мест знал - сейчас пригодилось. Да ты не бойся - те, что варятся, уже не шарахнут. Без взрывателей, с чистым толом. А вот с теми повозиться еще придется. Никодим, гад, торопит - толу ему надо много.
- А зачем?
- Ну зачем еще тол нужен? Взрывать. Дорог ведь здесь мало - все, что есть, мы фугасными ловушками перекрываем. Один раз свинорылы в лес сунуться попробовали - на танке, двух броневиках и КамАЗе. Повезло, что в болоте грузовик засадили. Пока вытаскивали, мы по курсу шесть зарядов заложили. Пять так себе, а на один все запасы пустили. Вот на нем танк и подорвали. Один бэтээр вырваться ухитрился, в осинник погнал, но застрял там среди деревьев - даже башней вращать не мог. Мы их повыкуривали и технику к рукам прибрали. Стоит наша бронетехника под густыми дубами теперь. Видал, сколько у нас автоматов? Это все от них. И ручников несколько есть, а в грузовике патронов и гранат много нашли. Жаль, в танке боекомплект рванул - оттуда много чего выплавить можно было без риска.
Сзади, со стороны лагеря, донеслись звуки горна - кто-то, нещадно фальшивя, пытался сыграть сигнал сбора.
Тоха уставился на «пиротехника» с немым вопросом во взгляде. Тот ответил охотно:
- Созывают всех. Дело, наверное, общее. Пошли глянем, что там за шум, заодно и «гавану» твою курну.
* * *
Назвать дело общим можно было лишь с определенной натяжкой - засада, в которую до этого угодил отряд Рощина, поймала шайку мародеров. Пленников привели в лагерь под суровые очи Никодима - «атаман партизан» вершил суд.
Мародеров было четверо. Все как под копирку нарисованы: крепкие парни лет двадцати - двадцати пяти. Одеты разношерстно: кто-то в камуфляже, кто-то в кожанке и джинсах. На лицах красноречивые следы рукоприкладства, глаза озлобленно-испуганные, взгляды суетливо стреляют по толпе как бы в поисках поддержки или спасения. Самостоятельно избежать суда нелегко - руки добротно связаны за спинами, движения контролируют несколько мужиков с автоматами.
Тоха к началу не успел - когда подошел, Никодим разговаривал с одним из автоматчиков:
- Так говоришь, убили и в кусты оттащили?
- Ну да - горло перехвачено, и в грудь ножом тоже били. Наверное, кидалась на них, когда они дочку того… Ну они ее и зарезали, чтобы не мешала. А от дочки ни слова не добиться: мычит только и царапает всех, кто подходит. Еле ее в уазик затолкали.
Никодим, обведя мрачным взглядом собравшуюся толпу, зычно поинтересовался:
- Кто-нибудь знает этих варнаков?
Женщина лет пятидесяти, неуверенно сделав шаг из строя, негромко произнесла:
- Тот, что в куртке зеленой и штанах, - сынок Ефимцевой. Той самой Ефимцевой.
- Банкирши нашей красивой? - уточнил Никодим.
- Да. Ее. Она в дом на Луговой перебралась, а квартира ему осталась. Я там в подъезде у него прибирала, работала, часто ее видела. И вот этого там тоже видела, но не знаю, кто он. Там много молодежи ходило. Постоянно музыка и пьянки.
Никодим, понятливо кивнув, обернулся к мародерам:
- Думаю я, что вы сыны хороших семей. Что ж вас на мерзость потянуло? Решили, раз власти больше нет, то и запретов человеческих не осталось? Нехорошо это - пока есть люди, будут и те, кто за такими, как вы, присмотрит. Последние времена настают - нам друг за друга держаться надо, а не шакалами паскудить.
- Мы ваших не трогали, - неожиданно проговорил тот, что в камуфляже.
- Сейчас нет наших или не наших - все свои, кто не шакалят. А вы, ребятки, не свои нам. - Никодим обернулся к Рощину: - Товарищ генерал: что бы вы с ними по законам военного времени сделали?
- Расстрелял, - коротко ответил Рощин.
- Вот в армии мне одно не нравится - расточительность. Зачем патроны зря переводить? Митяй, к старой пасеке их тащите - и там вешайте. А потом оставь пару ребят на засидках у дороги - ночью на падаль зубатки тамошние сбегутся: пусть настреляют, сколько смогут.
Тоха, мягко говоря, удивился - судебного заседания как такового вообще не было. Кошмарный сон борцов за общечеловеческие ценности, суд Линча, в сравнении с тем, что устроил Никодим, - долгое демократичное разбирательство с многостадийными обжалованиями и апелляциями.
- Стойте! - пронзительно заорал «камуфляжник». - Мы ведь ваших никого пальцем не трогали! Давайте договоримся!
Приклад автомата с треском соприкоснулся с распахнутым ртом. Оглушенное тело подхватили два мужика, потащили за остальной троицей, тычками подталкиваемой в сторону просеки. «Пиротехник», пыхнув «гаваной», тихо, чтобы услышал только Тоха, пробормотал:
- Зря их на деревья. В цепи заковать и на выплавку тола поставить - из тех снарядов и мин, что страшноваты. Там часть неразорвавшихся, а в некоторых может мелинит быть вместо тротила. А он за столько лет в гадость превращается: чихни рядом - и шарахнет. Да разве с Никодимом поспоришь…
Махнув рукой, мужик потащился назад, на свое опасное рабочее место. Собравшийся народ на глазах рассасывался - быстро, без понуканий, разбредался в разные стороны. У всех есть дела - без занятия здесь никто не сидел.
