— Канадка. Вернее, уроженка Квебека. Я родилась в Римуски двадцать восьмого июня тысяча девятьсот восемьдесят шестого года.
Романенко записал эту информацию, подавляя нехорошую ухмылку. С днем рождения!
— У вас есть фотографии и чип?
Девушка кивнула и принялась рыться в сумочке. Было заметно, что она слегка нервничает.
— Не переживайте, — произнес Романенко, забирая предметы, которые женщина положила на столешницу. — Все пройдет отлично… — Затем полковник повернулся к Горскому: — Придется подождать несколько дней, пока паспорт не будет готов. Понадобится время, чтобы раскодировать чип и ввести информацию в генетическую карту, удостоверяющую личность.
— Знаю, — невозмутимо обронил Горский.
— Какую национальность вы предпочитаете?
Этот вопрос был обращен к обоим гостям, но Романенко украдкой посматривал только на одного человека — молодую канадку, вернее, уроженку Квебека.
Она же не сводила вопрошающего взгляда с пятидесятилетнего седого мужчины в затемненных черных очках, который невозмутимо улыбался ей из недр своего кресла, беспрестанно вытирая лоб белым носовым платком с инициалами.
— Кем вы хотите стать, Мари? — спросил Горский, посмеиваясь. — Вы находитесь в ГРУ — супермаркете национальностей. Выбирайте, Мари, выбирайте!
Девушка повернулась к Романенко. Она явно колебалась.
— Что… А что бы вы мне посоветовали?
С самого начала встречи все присутствующие общались по-русски. Мари говорила с сильным акцентом, но фразы строила безупречно.
— Ваш родной язык — английский?
— Да. Вернее, я в равной степени владею двумя языками, если вас именно это интересует. Я много лет прожила в Ванкувере. Но с рождения говорила на французском.
Немного гордости. Всего лишь призрак чувства, на миг мелькнувшего под бледной маской лица. Легкий блеск в глазах, синих, как холодное осеннее море.
Романенко принялся составлять виртуальный образ фальшивой личности, которую ему предстояло создать.
— Вы говорите на других языках? Я имею в виду, помимо английского и своего родного?
Девушка несколько мгновений молчала, раздумывая.
— В Ванкувере я освоила кантонский диалект китайского. Отец научил меня основам словенского и немецкого. А говорить по-русски я научилась случайно.
Легкая улыбка короткой вспышкой сопроводила эти слова.
Романенко завершил создание воображаемой личности.
— Ладно, — сказал он, откидываясь на спинку кресла. — Полагаю, я смогу выдать вас за европейку. Скажем, словенку. Или гражданку Швейцарии. Не возражаете? Швейцарский паспорт хорошо котируется, его прекрасно принимают почти во всех уголках планеты. Я обеспечу вас швейцарскими франками и евро. Согласны?
Девушка еле слышно пробормотала «Да» и чуть заметно кивнула.
— Теперь я должен объяснить, что вы будете делать дальше, госпожа Зорн. Первым делом вы отправитесь в гостиницу на другом конце города. Возьмете такси. Один из моих людей проводит вас, так что вам ни о чем не придется беспокоиться. Целая команда будет постоянно обеспечивать вашу безопасность. Не пытайтесь скрыться от них. Это ясно?
Девушка снова кивнула.
— Затем вам придется ждать. Никуда не выходить. Еду вам будут доставлять прямо в номер. Вы будете сидеть там до тех пор, пока вам не позвонят или пока один из моих людей не придет за вами. Понятно?
— Да, — тихо сказала девушка. — Понятно. Как долго?
Романенко коротко вздохнул:
— Нам нужно решить кое-какие мелкие формальности… Скажем, несколько дней… Может быть, неделю. Возможно, чуть дольше.
Девушка ничего не ответила. Она нервно теребила ремешок сумочки.
Романенко взглянул на Горского. Тот, довольно ухмыляясь, развалился в кресле и то и дело промокал потный лоб платком. Горский коротким недвусмысленным жестом дал полковнику понять, что разговор пора заканчивать.
— Что ж… Полагаю, это все, госпожа Зорн.
Он снял трубку телефона и велел секретарше как можно скорее найти Георгия Солохова.
Младший лейтенант явился в кабинет через минуту. Романенко в двух словах объяснил, что ему и его казакам нужно делать. Полковник упомянул гостиницу «Иркутск».
Когда девица ушла вместе с Солоховым, Романенко откинулся на спинку кресла и повернулся к Горскому. Он разглядывал широкое и круглое лицо, бледную кожу альбиноса, покрытую коричневыми пятнами, ультрасовременные стереоскопические очки, возвращавшие зрение глазам, которые жестоко пострадали на войне много лет тому назад, и, наконец, бесцветные тонкие губы, похожие на лезвия хирургических ножниц. Под ними виднелись белые, как на рекламе, зубы из металлокерамики, среди которых желтой вспышкой поблескивал клык из чистого золота. Это был хищный зверь, в жилах которого струилась ледяная кровь. Белый медведь из холодных стран.
— Антон, почему я? — резко спросил Романенко.
Горский ощерился:
— Почему ты? По множеству причин, Павел. Долго перечислять. Ты — действующий офицер военной разведки тут, в Алма-Ате. Ты пользуешься определенным влиянием и здесь, и в Москве. Ты можешь сделать кучу паспортов. Ты знаешь все местные каналы, по которым идут поставки мелких партий товара, а это нас интересует. Ты, как и я, из Новосибирска. Мы давно и хорошо друг друга знаем. Так что ты идеальный кандидат.
— Ты не так меня понял, Антон. Почему именно я должен осуществлять ее перевозку?
— Я это уже объяснил. Потому что таково желание моего клиента. И этот клиент очень скоро завалит нас долларами.
— По какой причине? Я хочу знать.
Он не хотел уступать эту клетку шахматной доски.
Горский вздохнул и ответил:
— Это очевидно: мои дела некоторым образом связаны с этой операцией. Вот почему я хочу, чтобы поставленную задачу выполнили именно твои люди. Речь идет о важнейшем пункте нашего соглашения. Если все пройдет удачно, мы станем осуществлять подобные перевозки и в дальнейшем — раз в месяц, раз в неделю, а может быть, и чаще. Я выступаю в роли посредника и должен быть уверен в безукоризненном проведении операции на всех ее стадиях. Так что именно тебе придется взять на себя эту работу.
Романенко сглотнул.
Сто тысяч долларов. Сто тысяч долларов за сопровождение человека. Двадцать пять тысяч — авансом. Наличными, немедленно. Еще двадцать пять — когда операция будет наполовину завершена, а остальное — в случае ее успешного окончания. Плюс средства на «смазку шестеренок» — обязательный этап общения с сотрудниками посольства. В таком темпе за год можно растранжирить семизначную сумму в долларах США.
