— О да, — резко бросила Элайн. — В этом я даже не сомневаюсь.
Почему бы ему просто не сказать правду, вместо того чтобы попусту тратить время и мямлить невесть что? Да он еще несноснее, чем отец Элайн, копающийся в воспоминаниях.
Стив нахмурил брови, очевидно размышляя над тем, как много ей известно.
— Кто здесь — неизвестно, но они затевают что-то скверное. Как только мы выйдем из здания, я все вам расскажу. Сейчас время дорого.
Элайн удивляло и раздражало его нежелание сказать правду. Влага на лбу Стива вовсе не была каплями дождя.
— Коль скоро они задумали недоброе, — спокойно сказала она, — тогда вызовем полицейских и подождем их.
— Нет, мы позвоним в полицию, когда выберемся отсюда. — Казалось, он говорит первое, что приходит в голову. Да и вообще, сколько можно: ничего не выражающая мина на лице Стива тоже действовала на нервы. — Послушайте, — продолжал он, сминая папку в руках. — Я вам скажу, почему Тьюттл не остается тут вечерами. И уборщицы тоже. Я думаю, он предупредил их. Дело в том, что, когда разбирали подвал, часть продовольствия внезапно исчезла. Понимаете ли, что это значит? Кто-то украл центнер сгнивших продуктов. Рабочие не обратили внимания и расценили происшедшее как шутку, ведь никаких следов проникновения в подвал не оказалось. Но это значит, что воры достаточно умны, чтобы замести следы. Конечно же, тогда я решил, что Тьюттл либо пьян, либо выдумывает, но теперь…
Слова Стива повисли в воздухе. Элайн даже не осмеливалась заговорить, опасаясь, что лишилась дара речи от негодования. Как мог он подумать, что она клюнет на этот вздор, словно глупышка, не ведающая, что происходит на самом деле?! Похоже, весь вихрь обуревавших ее эмоций отразился на лице, потому что Стив отчетливо произнес:
— Идем немедленно!
Элайн никогда не слышала, чтобы он позволял себе столь резкий тон.
— Это приказ? — Лицо Элайн пылало.
— Да, приказ. И я прослежу, чтобы вы его выполнили. — Голос Стива звучал крайне официально. — Я вызову лифт, пока вы возьмете пальто.
Ослепленная гневом, Элайн отправилась в раздевалку в дальнем от холла конце офиса. Когда она срывала пальто, вешалки стукнулись друг о друга, издав громкий пронзительный звук, словно выражавший обуревающие ее чувства. У Стива пальто не было, значит, он вымокнет. Хотя это ее не очень обрадовало, все же Элайн ухмыльнулась.
Дождь так сильно барабанил в окна, что стекла тряслись. В пустынном офисе четко и нервно звучали ее шаги. Элайн вовсе не нервничает, просто изрядно раздражена. А потому спокойно пройдет мимо нескольких рядов со шкафами и не станет заглядывать в темнеющие проходы, даже не соизволит посмотреть в тот, где вроде бы качнулась неясная тень, — конечно же, это всего лишь тень от шкафа, дернувшаяся в неровном свете неисправной лампы. Элайн шагала решительно, пока не добралась до холла, где не нашла Стива.
Неужели он ушел без нее? Тайно скрылся вместе с подружкой? Их не оказалось в комнате, выходящей в холл, — дверь туда была открыта, а комната пуста, и опрокинутая мусорная корзина служила наглядным доказательством их поспешного бегства. Двери сломанного лифта также оказались распахнуты. Вероятно, они открылись, когда Стив вызывал другой лифт. Все можно было с легкостью объяснить, и повода для беспокойства нет. Отчего же Элайн чувствует: что-то не так?
И действительно. Между двумя шахтами горела кнопка вызова. Вывод один: действующий лифт все еще не приехал на их этаж. Другого выхода из холла не было, но Стива тоже не было.
Тогда Элайн заставила себя подойти к шахте неработающего лифта — на всякий случай, чтобы убедиться в абсурдности собственного предположения. Вцепившись в края дверей, она заглянула вниз. Лифт застрял в районе подвала, где было очень темно. Сначала она могла различить лишь то, что люк в крыше открыт, но на отверстие накинуто что-то вроде мешковины. Разве что-то другое могло оказаться там, лежать столь безвольной массой? Могло. Потому что это был Стив, глаза его были готовы вылезти из орбит, а рот раздирали руки, напоминавшие кусок теста, — за исключением того, что у теста были и большой, и все остальные пальцы.
Она качнулась и чуть не полетела в шахту. Но нет — удержалась и отшатнулась назад, в холл, отчаянно пытаясь осознать увиденное. Стив мертв, ей нужно выбраться из здания — Элайн думала лишь об этом. Слава богу, размышлять долго ей не пришлось, потому что работающий лифт раскрыл перед ней двери. В соседней шахте послышалось тихое движение, хор одновременно всасывающих жидкость ртов, словно чавканье многих младенцев. Ничто не смогло бы заставить ее снова заглянуть туда. Элайн, пошатываясь, прошла через раскрытые двери лифта и оказалась в темноте.
На мгновение ей показалось, что она шагнула в бездонный колодец. Нет, под ногами все же оказался пол, но свет в лифте не горел. Когда закрылись двери, Элайн окутала кромешная тьма.
Она скребла по металлической стене в исступленной попытке отыскать кнопки — скорей открыть двери, впустить свет, пока она в состоянии себя контролировать. Что хуже: быстро спуститься в полной темноте или оказаться в одиночестве, отрезанной от мира, на шестом этаже? Как бы то ни было, терпеть обступившую тьму она не намерена. Элайн торопливо пыталась отыскать в сумочке зажигалку.
Пока она безрезультатно щелкала зажигалкой один раз, другой, лифт добрался до пятого этажа. Внутренности внезапно скрутило не только от шока: лифт сильно завибрировал перед остановкой. Элайн снова отчаянно щелкнула зажигалкой и наконец сумела зажечь ее, когда двери лифта раскрылись.
Пятый этаж был погружен во тьму. Дальше, через холл, она видела залитые дождем окна пустого офиса, отражавшие тусклые блики света. Голый пол казался ковром сумеречного тумана с кляксами теней и лоскутами более глубокой тьмы. Ни мистера Тьюттла, ни кого-то другого, чье тихое передвижение она слышала со своего шестого этажа, здесь не было видно. Двери стали закрываться, что особого облегчения не принесло: если лифт начал вести себя скверно, значит, в лучшем случае он станет останавливаться на каждом этаже.
Двери сомкнулись, отгородив от всего мира Элайн с ее крошечным огоньком. На стенах лифта трепетали неясные отблески пламени зажигалки, окрашивающие серый металл желтым, крыша вырисовывалась парящим в воздухе пятном. Единственная польза от света заключалась в том, что с его помощью Элайн вспомнила, каким тесным и маленьким была кабинка лифта. Она не отрывала взгляда от сотрясающихся дверей: что это, порывы ветра с дождем?
Когда двери разъехались в стороны, Элайн отступила на шаг. Четвертый этаж оказался точной копией пятого — полное отсутствие ковровых покрытий, мрак, залитые дождем окна, — только шарканье слышалось отчетливее. На полу холла поблескивали темные пятна, может, чьи-то влажные следы? Двери вибрировали, и Элайн выставила вперед руку с огоньком, словно крохотное пламя могло защитить ее; затем двери неохотно закрылись, и лифт, содрогаясь, поехал вниз.
