видом.
— Ладно, я смотрю ты передумала идти, держи свое солнышко обратно*, — сказал Генка, которому надоело это пристальное рассматривание. Сейчас он не готов к внезапному Ленкиному порыву проявить чуткость и побыть понимающей и сопереживающей сестрой.
— Не-не-не! — замахала руками Ленка. — Грусти дальше, если тебе так нравится, ради Бога.
Генка не удержался и ухмыльнулся.
— Миланка, у тебя самая чуткая мамочка в мире, ты знаешь?
Миланка радостно затрясла головой и ухватив Генку за волосы, заверещала от переполнявшего ее восторга.
— Пока! — Крикнула Ленка выходя из квартиры. Подумав пару секунд она добавила — Спасибо!
— О, представляешь, Миланка, сегодня в каком-то лесу все волки сдохли. Твоя мамаша научилась говорить спасибо. А она у тебя не так безнадежна, как кажется.
Малышка снова радостно закивала и ухватила Генку теперь уже за щеки.
— Пойдем. Сейчас включим музыку и устроим крутую тусу, — усмехнулся Генка. Миланка в очередной раз выразила свое полное согласие.
— Геннадий, а я тебя жду, — следователь Варламов улыбаясь своей немного насмешливой улыбкой весело смотрел на вышедшего из ворот школы Генку.
— Здрасссьсе… А зачем ждете?…
— Поговорить хочу. — следователь хитро прищурился. — Я тебе сразу честно признаюсь — вообще, я должен говорить с тобой только в присутствии твоей матери. Так положено. Но мне кажется, что то о чем я хочу тебя спросить может ее расстроить и она начнет волноваться. Так что предлагаю поговорить просто по-мужски.
Генка неуверенно пожал плечами. Ему вообще говорить со служителем закона не хотелось. Ни как. Ни в чьем-то присутствии, ни с глазу на глаз, по-мужски.
Отойдя подальше от школьного двора, Варламов остановился и внимательно посмотрел на Генку.
— Знаешь, я думаю ты видел человека, который умер в поезде. Я в этом уверен.
Генка стоял глядя на мыски своих кроссовок и молчал.
— Я тебя не обвиняю ни в чем, — сказал Варламов. — Но я знаю, что есть какая-то причина, важная, для тебя по крайней мере причина, по которой ты не говоришь правду. И я думаю, что эта причина имеет большое значение для следствия. Но ты, как я понимаю, поделиться своим секретом не намерен. И это тоже интересный момент. Что именно заставляет тебя так упорно молчать.
При слове секрет Генка едва заметно вздрогнул.
— Я ничего не знаю, и мужика того не видел. Сказал же, что спал… — продолжая изучать кроссовки буркнул он.
Варламов пожал плечами.
— Ну не знаешь так не знаешь. Твое право. Придется мне самому докопаться до истины. У меня такая работа докапываться до истины, чтобы находить и передавать в руки закона убийц и всех прочих кто этот закон нарушает… Ладно, Геннадий, будь здоров. Если передумаешь играть в молчанку, звони.
Следователь сунул в карман Генкиного рюкзака визитку и направился к припаркованной неподалеку машине. Проводив его взглядом, Генка поплелся в сторону дома. На душе скребли кошки. Нужно съездить по присланному ему адресу и покончить с этим, как можно скорее. Вся эта история его уже достала.
–
Невысокое одноэтажное здание, расположенное в неприглядной тянущейся вдоль дороги промзоне напоминало бойлерную. Или склад. Сходство усиливало отсутствие окон. Никакой таблички на стене или же на двери не было. Только кнопка звонка домофона.
Понимая, что «'перед смертью не надышишься», Генка надавил пальцем на звонок.
За открывшейся железной дверью все выглядело ничуть не менее унылым чем снаружи. Неоштукатуренные кирпичные стены, просто покрашенные белой, местами облупившейся краской, облезлый линолеум на полу, по виду оставшийся еще со времен канувшего в прошлое Союза. Под низко нависающим, посеревшим от времени потолком расположились лампы, забранные решетчатыми плафонами, как в подвалах или служебных помещениях. С каждой стороны длинного узкого коридора было только по одной двери, тоже металлической. Одна из них была слегка приоткрыта. Набрав в грудь побольше воздуха, Генка пошел по направлению к ней.
Небольшая комната, отдаленно напоминала медицинский кабинет. Возле одной стены обтянутая дермантином кушетка. Возле противоположной стены шкаф с опущенной металлической шторкой. Стол, такой убогий, как будто взятый из какой-нибудь конторы, где старую мебель пришлось поменять просто потому, что уже нельзя было не заменить ее на более новую. Стул, примерно из той же коллекции допотопных раритетов. Возле стола примостился малюсенький холодильничек, как в гостиничных номерах. Небогато. Очень-очень небогато. Прямо-таки гнетущее местечко.
Генка нерешительно потоптался. Напротив двери, в которую он вошел, была еще одна, причем более солидная с совершенно нелепо смотрящемся на фоне общей убогости электронным замком.
Пока Генка размышлял, что ему делать дальше — ждать здесь или пытаться войти в дверь с крутым замком, она плавно открылась и из нее вышел невысокий коренастый мужчина с ярко выраженной азиатской внешностью.
— Привет, — сказал хозяин странного места.
— Здрассьте… — пробормотал Генка.
— Образец привез?
Генка протянул коробочку. Азиат извлек из нее флэшку и капсулу. Затем достал из шкафа со шторкой какую-то цилиндрическую штуковину из блестящего металла, напоминающую термос. Положив флэшку и капсулу на покрытый линолеумом пол он изо всех сил шарахнул по ним штуковиной.
— Ой! — Генка подскочил от неожиданности. Азиат усмехнулся и внимательно посмотрел на него.
— Я работал над этим проектом в течение восьми лет. Вообще, сама задумка появилась еще раньше, но разработка в том виде, в каком она была осуществлена сейчас заняла восемь лет. Это главное достижение моей научной деятельности, можно так сказать…
Генка завороженно смотрел на него.
— Зачем же Вы тогда… — не находя подходящих слов, Генка потыкал рукой в сторону валявшихся на полу обломков, теперь напоминавших обычный мусор, а не невероятное, гениальное в своем роде изобретение.
Азиат ивнул на то что осталось от его творения:
— Человечество не готово к подобному открытию. Человечество вообще не готово ко многим сделанным им открытиям. Оно очень старательно извлекает из того что создает намного больше вреда чем пользы. Я не хочу, чтобы результатом дела моей жизни стало приумножение зла в мире, где его и так полным полно.
Генка не совсем понимал почему возможность попасть в виртуальный мир должна превратиться в зло. Но, с другой стороны, люди и правда умеют превращать даже самые хорошие задумки во что-то способное так или иначе навредить другим людям. Да и он сам убедился, что у удивительной способности попадать в «другие», пусть и игровые миры есть и неприятная сторона. В его случае это было разочарование. А со временем непременно найдется кто-то, кто придумает, как использовать эту способность «перемещения» против кого-то другого и не в виртуальности, а в реальности. Генке стало совсем грустно. Мечта оказалась не такой уж прекрасной, как
