— Чтобы держать ситуацию под контролем, мы приняли соответствующие меры. Врач, курирующий Чернова, ввел ему накануне препарат, который гарантировано блокирует на несколько дней любую возможность перехода. Это подтверждает запись с видеокамеры, установленной в номере отеля, где находился Чернов в последние сутки. Экспертиза установила, что в использованной ампуле действительно находился тот самый препарат.
— Возможность подмены?
— Исключена. Ни один специалист не знает заранее, под каким номером будет выданная ему ампула. Везде наличествует видеонаблюдение, после каждого употребления шприцы сдаются в лабораторию и проводится биоанализ микрочастиц, оставшихся на ампуле, шприце и игле. Подмена и передача в третьи руки в данном случае исключены полностью.
— Подмена или порча препарата накануне в лаборатории исключается?
— Анализ ампулы показал, что препарат соответствует всем требованиям.
— Может быть, не та доза?
— Все может быть, — несколько раздраженно ответил пожилой. — Но я прошу вас внимательно выслушать меня до конца.
При обследовании места происшествия мы обнаружили некоторые факты, которые пока не можем для себя объяснить. С этой целью мы и предложили вам встретиться. Для нас остаются не ясными два момента: первый — почему ваши люди с оружием ждали Чернова у входа. Второй — как Чернову удалось бежать из особняка, специально оборудованного для предотвращения подобных случаев.
— Вы обвиняете в этом нас? — седой удивленно приподнял бровь.
— Я не обвиняю. Я пытаюсь разобраться. Но прежде чем приступить к обсуждению, я хочу сообщить факты, которые вызвали у нас наибольшее недоумение.
Возможно, не все присутствующие здесь знают, — легкая ирония мелькнула в интонациях пожилого, — что в Лондонском доме существуют определенные традиции и правила поведения. К их числу принадлежит и запрет на вхождение в переговорную комнату любого персонала без специального сигнала вызова. Нарушение запрета карается очень жестоко. Об этом знают и персонал, и члены Семьи. Также персоналу категорически запрещается впускать и выпускать кого бы то ни было, даже таракана, без специального сигнала с пульта круглосуточно дежурящей охраны.
Все продукты, включая воду и специи, берутся у определенных поставщиков и перед употреблением подвергаются экспертизе.
И вот что получается.
Просмотр видеозаписей с камер наблюдения, установленных во всех помещениях Дома, показал следующее.
Ровно за полчаса до начала переговоров к черному входу подошел неизвестный пожилой мужчина с гм… азиатскими чертами лица. Крупным планом камера показала страшно худого старика в грязной рубахе и подпоясанных веревкой штанах. Он смеялся в объектив беззубым ртом и погрозил в него мотком веревки. Он нажал на звонок… И тут, господа, начинается самое интересное.
Через переговорное устройство он попросил впустить его внутрь. Говорил он, как потом удалось установить, на одном из старокитайских диалектов. Его никто даже не понял, но его впустили!
Он прошел мимо охраны, которая, как показывает запись, приняла его за своего же начальника! Далее он проследовал в комнату для персонала, где находящиеся общались с ним, пребывая в полной уверенности, что разговаривают с одним из коллег.
Потом он оказался в числе встречающих нас же. Потом — и это самое странное, — в тот момент, когда Чернов должен был поставить свою подпись на бумагах, он вошел в переговорную! — и я, я там находящийся, даже не заметил этого! Я, господа, смотрел на себя в записи и понимал, что я этого старика никогда не видел! И внимание, господа, он поставил перед Черновым принесенную с собой бутыль, из которой и налил себе воду Чернов. Потом, судя по записи, он сразу же покинул комнату. И мы с большой долей вероятности можем утверждать, что именно эта жидкость и повлекла за собой уникальный по скорости процесса переход! Поверьте, господа, впрочем, вы сами знаете, — пожилой хмыкнул, — что переход занимает около 10—20 минут. Но здесь он произошел за пять секунд!
Дальше — интереснее. Этот же человек оказался у входной двери, и по его требованию охрана позволила ему выпустить превратившегося Чернова! После этого он вышел следом и пропал из зоны наблюдения камер. После его ухода оказалось, что вся имеющаяся в доме вода протухла.
И вот, господа, у меня вопросы: кто был этот человек? Кто его послал? Каким образом он сумел сделать все это? Что было в стакане Чернова? Как ваши сотрудники оказались у подъезда и почему они ждали Чернова?
Многие из моих коллег справедливо замечают, что такой уровнь подготовки и владения ситуацией могут иметь только ваши люди или люди наблюдателей. Но тогда это беспредел, господа!
Если у вас есть ответы или хотя бы предположения, мы с радостью вас выслушаем.
— У меня встречный вопрос, — подал голос мужчина, сидящий справа от седого. — Что было в стакане?
— Когда прибыли эксперты, в стакане была только тухлая вода с минеральными примесями. По всей видимости, жидкость разложилась под действием воздуха или каких-то еще неведомых нам факторов на свои составляющие.
— А почему дежурившие у пульта и камер не подняли тревогу?
— Они утверждают, что были глубоко уверены в том, что на экране только знакомые лица.
— А вы не думали, что эта жидкость и есть тот самый метаморфинол, или «преобразователь»?
— Думаем, господа, и почти в этом уверены.
— Но тогда это означает…
— Что ядерный чемоданчик попал в руки макаки. Последствия непредсказуемы.
Неожиданно молчавший до сего момента коротко стриженный брюнет из свиты пожилого наклонился к столу и обвел всех черными, немного раскосыми глазами. Легкая желтизна и широкие скулы выдавали в нем примесь азиатской крови.
— Я полагаю, что вы все должны знать мнение, высказанное в Лондоне почтеннейшим председателем Cю-Шэном, — он произносил слова с легким акцентом, завышая голос. — Господин председатель осмелился предположить, что старик, которого записали камеры, есть один из Бессмертных.
— Так, значит, это они? — неуверенно произнес одетый в темно-синий с блеском костюм молодой человек. — Они вернулись?
На него обернулись все.
— Что?
— Как?
— Их нет!
— Мы считаем, что их нет, вы хотите, чтобы их не было. Но откуда-то вы появились!?
Окружающие возмущенно загалдели. Седой с таким удивлением посмотрел на возмутителя спокойствия, словно тот по меньшей мере высморкался в гербовое знамя Гильдии, а в глазах пожилого мелькнул немой укор, с каким обыкновенно взирают родственники умершего на внезапно объявившегося наследника.
