Итак, моё невероятное попадание в прошлое – неоспоримый факт. Вот, как и почему это произошло…
Для того чтобы хоть как-то осмыслить и понять недавнее событие, надо причесать все факты и выстроить из них логическую цепочку.
Все действия друзей вполне объяснимы и логически укладываются в сценарий розыгрыша, кроме пацана, его спасения, моего пролета сквозь плотину и кусочка жизни в десяток дней.
Но имеется несколько фактов, выпадающих из цепочки. Например, Марина и её слова о поцелуях. Они прозвучали до моего «провала» в прошлое, а до попадания мы действительно не целовались. И то, что она не знала про розыгрыш. Следующее – написанная Савиным программа. Я никогда не открывал сомнительные проги и ссылки. На чужом опыте знаю – ничего хорошего из этого не выходит. Я и не собирался ничего открывать, но все же открыл и даже желание загадал. И вот ведь совпадение, желание-то исполнилось! Почему же я открыл сомнительное окно?
Может, Олег применил в программе что-то вроде двадцать пятого кадра, который загипнотизировал меня на дальнейшие действия? Но в любом случае отправная точка – плотина. А инициация – та программа. Стоп, я упустил еще один нюанс – переохлаждение. Замерзающие люди иногда видят галлюцинации. Некоторые утверждают, что парили над собственным телом…
Не знаю, насколько озяб я, чтобы сознание скакануло назад по времени, но этого хватило. Значит, добавляется еще один факт – переохлаждение.
Значит, причина в программе и понижении температуры тела.
– Я же говорил – он здесь!
Я оборачиваюсь и вижу, что на вершину поднялись запыхавшиеся друзья. Олег, Ильяс и встревоженная Марина.
– Сереж, ну ты и напугал!
– Просто хотелось побыть одному.
Расулов подошел к краю обрыва и посмотрел вниз.
– Высоко. Серег, у тебя голова не кружится?
– Нет, бывало, и выше сидел.
– Ну да, ну да.
Ильяс крякнул и уселся рядом. Олег, было, тоже хотел примоститься, однако Марина развернула Савина:
– С Ильясом сядь.
А сама села рядом со мной. Некоторое время сидели молча и болтали ногами.
– Красота!
– Слушай, ценитель прекрасного, – сказал я Олегу, – ну-ка колись – что за вирус ты мне на ноут забросил?
– Обычная прога, – пожал плечами Олег, – написал, правда, несколько впопыхах, но сработала же!
– Впопыхах! – передразнил я Савина. – Вирус голимый. Замануха…
– Савин! – угрожающе прошипела Марина.
– Да-да-да! В программе я применил сублиминальные сообщения, и в орнаменте были скрытые буквы, что и подтолкнуло тебя в нужном ключе. Так для дела надо было!
– Даже для дела с друзьями так не поступают, – сказала Марина. – Вдруг эта программа на самом деле зомбирует.
– Да брось, Марин, – махнул рукой Олег, – какие зомби? Так…
Расулов остановил савинские объяснения и спросил:
– Серег, а чего ты вдруг так озаботился?
Глядя в пропасть, я ответил:
– Пока сквозь плотину летел, жизнь целую успел прожить.
– Ну-у-у, – понятливо кивнул Ильяс, – это бывает. Помнишь, как мы с тобой моего брата там же вытаскивали? Ну, когда ты с лестницы сорвался и тебя в сток затянуло?
Я кивнул. Что, интересно, произошло после того случая? Больница, или обошлось?
– Так ты тоже тогда говорил, что жизнь промелькнула. Но цел же был, ни ушибов, ни царапин, даже не простудился! А мои родители тебя тогда чуть ли не на руках носили. Только мне хорошо досталось, – усмехнулся Ильяс. – И поделом. Возьми я тогда брата с собой, ничего бы не случилось!
Обошлось, значит. Этого я не помню. Как в фантастических книгах – темпоральная амнезия. А что потом? Скорей всего, я с родителями уехал. Как и собирались. А потом моя жизнь потекла обычно, как и должна.
Что же, все встало на свои места. А рассказывать, что конкретно со мной произошло, я ребятам не буду. Вот Савина на предмет его проги расспрошу, когда в его хоромы вернемся. Вдруг в будущем пригодится? Или в прошлом…
– Ладно. Красотой напитался, – я двинул локтем Расулова, – что там в вашей программе интересного для меня?
– У-у-у, много чего! – повеселел Ильяс. – Экскурсии, пикники, тары-бары-растабары!
– Шашлыки-машлыки и шуры-муры, – подмигнул мне Савин.
Под смех Марины мы поднялись и направились вниз, где шумела отличная компания и пели песни. Отпуск у меня только начинался и грозил быть интересным, насыщенным. Рядом с моими лучшими друзьями, а главное с необычайно красивой и любимой женщиной.
Жара в городе – это бич божий. От свежести ночной грозы не осталось и следа, и жаркое марево постепенно сгущаясь, повисло над городом уже к обеду. Духота и загазованность города убивала все помыслы на вечерние посиделки с ребятами. А еще сегодня был очень трудный день.
Отгремели совместные учения со ФСИНовским и ФСБешным спецназом. Федералы вдруг резво свинтили прямо с полигона, а мы зачем-то зарулили к конторе ГУФСИН. Командир пошел к генералу, а я остался с ребятами.
Корпуса ФСИНовской конторы имели довольно таки просторный двор, вместивший наш транспорт. За последнее время наш автопарк кардинально изменился. Вместо вечно ломающегося ПАЗика нам дали четыре форда «Транзит» и заодно бронемашину, давным-давно обещанную. Так что теперь мы ездили с комфортом – вэны имели климат-контроль, даже БПМ-97 «Выстрел» был оборудован кондиционером. Поэтому все наши водилы остались в кабинах и теперь кайфовали в прохладе салонов. Петрович, рулевой нашей брони, вдруг приоткрыл дверь «Выстрела», и мы услышали мелодию, точнее песню. Звучал мой вариант «Регги солнца», точнее не совсем мой.
На одной из посиделок в «Погребке», по случаю юбилея нашего полковника, присутствовала приглашенная музыкальная группа. В перерывах между выступлениями мне сунули гитару…
Ребята из группы заинтересовались несколькими моими песнями. Надо сказать, к делу они подошли творчески – переработали тексты, аранжировку и сумели протолкнуть их на несколько местных радиостанций. Песни стали очень популярны, особенно дважды обновленное «Солнечное регги», которое заняло первые строчки в хит-парадах.
Разговоры в беседке стихли. Наши ребята были, естественно в курсе, что автор, точнее один из авторов регги сидит рядом, но помалкивали, иногда незаметно для ФСИНовских показывая мне большой палец. Валера Истомин дружески толкнул меня кулаком, Жихарев, Легких и Любшин подмигнули. Всю эту пантомиму, естественно, заметили, но вопросов не задали.
Песня кончилась, следом начался блок новостей, и Петрович сделал звук тише. И тут захрипела рация у лейтенанта, вышедшего во двор покурить с нами за компанию:
