— Ладно, — она натянула на голову одеяло.
Сможет ли эта простая, милая, безыскусная девушка, делившая с ним кров, но не постель, — сможет ли она когда-нибудь вызвать такой накал страстей и отчаянья, который довелось пережить ему? Протянет ли ей завтра свой браслет какой-нибудь большой и глупый воин, для того чтобы через год, потеряв ее, пойти на Гору?
А почему бы и нет? Такой во все времена была несокрушимая сила любви. “Но запомни навек поцелуи над Долиною Красной реки…” И любой человек, мужчина ли, женщина ли, хранил в душе своей способность отдаваться ей без остатка. Ради этого чуда и стоило жить.
Утром она приготовила завтрак — еще одна любезность с ее стороны, говорившая о хорошем воспитании. И когда он выходил из душа, она поспешила отвести взгляд. Затем они без лишних слов простились и разошлись. А ведь кто знает, встреться она года четыре назад…
Путь, который когда-то прошли двое мужчин и женщина, занял у него всего одну неделю. На всех стоянках он держался особняком, и его не беспокоили. Немного удивило отсутствие перемен в людях, но это и радовало — теперь, когда он мог сравнить их простые нравы с опытом жестокости и коварства.
Но перемены все же были. Исчезла граница. Вероятно ненормальные, приняв во внимание его рассказ мистеру Джоунсу, пришли сюда со своими щелкунчиками (сделанными, вспомнил он, в электронных цехах подземелья) и заново проверили зону.
То и дело попадались следы и тропы животных. Вероятно, исчезли и мотыльки с землеройками. Или ужились с новым окружением?
И — вот чудо! — старый лагерь, к которому он так часто возвращался в мыслях, сохранился и жил! В его боевых кругах все так же упражнялись воины, и даже большая палатка осталась на прежнем месте у реки. Защитный ров, напротив, был наполовину засыпан, его края округлились и заросли травой. Значит, землеройки здесь больше не появлялись. Им пришлось уступить место более сильному — человеку.
А почему, собственно, он так удивился, увидев здесь людей? Ведь знал он: так и будет. Четыре года назад для этого он сюда и пришел. Это место — колыбель империи.
Он подошел к лагерю и его окликнули.
— Стой! Из какого ты племени? — гаркнул приземистый шестовик, разглядывая его необычный наряд и пытаясь определить оружие.
— Я сам по себе. Проведи меня к вашему командиру.
— Как тебя зовут?
— У меня нет имени. Проведи меня к командиру!
Шестовик нахмурился.
— Я вижу, тебя стоит поучить хорошим манерам, приятель.
Сос молча протянул правую руку, схватил шест и начал поднимать.
— Эй, что ты!.. — Воин не мог его пересилить и не хотел отпускать своего оружия. Сцена была уморительна: один едва касался носками земли, вцепившись в шест, а другой тянул орудие к небесам одной лишь рукою.
Презрительно улыбаясь, Сос раскачал шест. Воин болтался, как маятник.
— Если ты не проведешь меня к вождю, я сам тебя к нему отнесу. — Он резко опустил орудие, шестовик грохнулся оземь, так и не расцепив пальцев.
У круга уже собрались зрители, представление следовало завершить. Обеими руками он взялся за конец шеста, — воин дурацки завис в воздухе, — раскрутил его, словно метательный снаряд, и запустил подальше.
После этого он скоро предстал перед командиром, едва заметно усмехнувшись, когда увидел знакомое лицо.
— Что привело тебя к нам, силач? — спросил Сэв, не узнавая изуродованного лица Соса. — Мы заняты очень важными делами, но если ты хочешь присоединиться…
— Нет. — Впервые он порадовался тому, как бесцветно и хрипло звучит его голос. — Все, что от вас и лично от тебя требуется, это перейти ко мне, под мое начало.
Сэв от души рассмеялся.
— Я Сэв-Шестовик, занимаюсь тренировкой новобранцев вождя империи. И, разумеется, я никуда не перейду, если это не приказ самого Сола.
— Сол ничего не приказывал. Я пришел свергнуть его и стать вождем.
— Вот даже как! Что ж, господин безымянный, можешь начать прямо здесь. Я выставлю против тебя своего человека, и ты либо возьмешь его, либо вступишь в наше племя. Какое у тебя оружие?
— Никакого, кроме собственных рук.
Сэв с интересом изучал его.
— Постой, дай сообразить. У тебя нет ни имени, ни племени, ни оружия — и ты собираешься захватить этот лагерь?
— Да.
— Хм. Видать, плохо я сегодня соображаю, но никак не пойму, каким образом ты думаешь это сделать.
— Я побью тебя в круге. Сэв расхохотался:
— Без оружия?
— Ты боишься драться со мной?
— Уважаемый, я не стал бы драться с тобой, даже будь у тебя оружие. Вот если б у тебя было племя величиной с наше… Ты что, не знаешь правил?
— Я просто не хочу попусту тратить время. Сэв присмотрелся внимательней.
— Кого-то мне ты напоминаешь? Не то, чтобы лицо. Или голос. Но такой же…
— Назначь человека для схватки, я побью его и всех остальных по очереди, пока племя не станет моим.
Сэв смотрел на него с сожалением.
— И ты хочешь драться с мастером-шестовиком? Голыми руками?.. Не слишком мне это нравится, ну да ладно. — Он подозвал одного из воинов и взглядом указал на главный круг.
Шестовик недоуменно уставился на Соса.
— Но у него же нет оружия!
— Да ты только стукни его пару раз, — посоветовал Сэв. — Ему очень этого хочется.
Стали собираться зрители. По лагерю уже пронесся слух о диковинном происшествии с дозорным.
Сос снял тунику и остался в коротких штанах и босой.
Зрители оцепенели. Туника закрывала его от подбородка до колен, а руки — до локтей, пряча почти все его тело. И воины, обманутые белизной волос и глубокими морщинами, поначалу приняли его за довольно пожилого, одряхлевшего человека. Похвальба его показалась скорей чудачеством, чем реальной угрозой.
— Вот это бицепсы! — раздался возглас. — Как две булавы!
— А посмотри на шею!
Сос больше не носил стальной воротник. Его шея превратилась в одну огромную, покрытую шрамами, ороговевшую мозоль.
Шестовик, выставленный для схватки, глазел на него с отвисшей челюстью.
Сэв отозвал его.
— Гом, иди ты, — приказал он, отрывисто выкрикивая слова.
Вперед выступил воин, более внушительный, покрытый следами бесчисленных сражений. Он держал свое оружие наготове и без колебаний вступил в круг.
Сос тоже переступил черту и встал, уперев руки в бедра.
Гом недолго церемонился. Сделав несколько пробных выпадов, проверив реакцию безымянного сильнейшим ударом он поразил его в шею.
Сос не шелохнулся.
Шестовик оглядел озабоченно свое оружие, ударил снова.
