— Ну это враки! Что черту в руки попадет — считай пропало.
— Так Гете — врал?!
— Конечно. Разве цензура могла допустить мою победу?
— Да, ты Фаусту поставил хитрую ловушку. Достичь идеала — значит остановить движение. Идеал — уже не идеал, если достигаешь его. То, что вчера было правдой, сегодня — ложь. Если не понять мудрости этого парадокса, значит застыть в понятии идеального, цепляться за все нарастающую массу лжи, топтаться на месте, тонуть в ней, имея миражи вместо цели.
— Значит, предлагаешь идти вперед? Кого же возьмешь с собой в дорогу? Человека? Этот сосуд мерзости! В нем — зависть, злоба, лицемерие, ханжество, пошлость, угодничество, низость, коварство…
— гордость, благородство, жажда познанья, доброта, способность к самопожертвованию во имя правды, любовь, разум… И еще — терпимость, милосердие… Но и то, о чем ты говорил, тоже есть.
— М-да… Вот все думаю, что же вы, люди, взяли от меня, а что — от Бога?
— Вот и разберитесь со Всевышним.
— А людям что — неинтересно?
— Мне — нет. Только в детстве интересно, на кого ты похож: на маму или папу. А потом уже интереснее — на кого похожи твои дети. В них — наши планы, надежды, будущее людей…
— Будущее? Хочешь, я покажу его тебе?
— Ловишь на слове?
— Однако ты упрям.
— Кстати, и это качество можешь внести в тот же список.
— В твой или мой?
— Пожалуй, в оба.
— Напрасно упрямишься. Я искренне хочу помочь…
— А я не менее искренне отказываюсь.
— Гордец. Перед кем заносишься? Ведь я могу тебя, как букашку,,.
— Можешь, не спорю. Но сила — не признак ума. А ведь ты ученым был, Геспер…
— Когда-то я не был чертом, и между людьми и мной царило полное согласие. Я всегда хотел помочь им. И сейчас…
— Знаю, ты и сейчас дал нам шанс…
— Разве все ты знаешь?..
— И не хочу!
— На что же ты тогда надеешься?
— Только на разум!
— Свой, что ли? Или… коллективный?
— Не только. На твой тоже.
— Вот как?
— Конечно. Если ты нас погубишь, чем, в сущности, станешь сам? Ты нами познаешь себя…
— Дерзишь. Ну-ну! И чем кичишься? Разумом! И как же он вам служит? Чем вы отличаетесь от тех, кто в этой мутной луже жрет друг друга? Те жрут и спят, а вы еще воспеваете это пожирание, вместо того, чтобы искать выход из порочного круга…
— Ты о чем?
— О чем?!!! Да ты только посмотри на то, что вы зовете культурой! Гомер… Что он воспел? Убийства и совокупленья… Разум… Итог его деятельности — пустыни, отравленные реки, моря, дыра в ионосфере… Не кажется ли тебе, что Природа наделила вас им по ошибке? Или я говорю неправду?
— Правду! Наша жизнь полна страданий из-за ошибок неокрепшего нашего Разума. Мы ищем, мечемся, порою сея зло…
— Не поздновато ли с поисками? Как видишь, доискались…
— Да, вполне возможно, что мы и погибнем. Знаешь, как гибнут дети, не справившись с болезнью. Собственно, человечество еще в детском возрасте. А дети творят порою зло, даже не понимая всей тяжести своих проступков. Но потом они взрослеют…
— Боюсь, что вы уже не успеете повзрослеть…
— Возможно, ты и прав…
— О, ты еще не знаешь, в чем я прав!.. Вот ты, например, уверен, что Правда сильнее Силы…
— Да, уверен. Как и в том, что Правда Человека лишь часть Всеобщей Правды Мирозданья…
— Эк, загнул… Какое дело Мирозданью до ваших мелких дрязг? Однако самомненья тебе не занимать. Пойми, человек, ваше бытие — лишь случайный эпизод в жизни Мирозданья.
— Не скажи. Мы носители Разума. А это — вершина развития материи, которая так стремится постичь себя…
— А!
— Послушай, Геспер. К чему этот тон? Ты начал разговор, я тебя не звал. Могу уйти.
— Иди.
— Что идти? Проснусь, и все. Ты исчезнешь.
— Просыпайся. Давай, что медлишь?
— Не могу.
— Правильно. Без моего разрешения еще никто не прерывал со мной разговор.
— Угрожаешь? Да, ты можешь уничтожить меня. Но разве это страшно?
— А муки?
— Они исчезнут вместе с жизнью. Есть нечто более страшное: муки совести. Нередко мы передаем их в наследство поколениям, которым бывает стыдно за дедов, отцов. Вот это нельзя ничем смыть, а значит, нужно стараться избежать…
— Ладно, не обижайся… Что ты там говорил о Правде?..
— Будто ты не понимаешь? Не можешь же ты отрицать, что только трезвый разум может воспринять четко реальность.
— Ха-ха! Вспоминаю, как один мой знакомый, напившись, принял своих детей и жену за чудовищ, перебил их. За это боги обрядили его в женские одежды…
— Теперь давай поставим на место Геракла целое общество…
— Обществу нужно выпить целое море…
— Да, но море лжи! Ложь не хуже спиртного дурманит мозг…
— Но причем здесь Мирозданье? Это проблемы вашего строя. Как говорят: ваши внутренние проблемы.
— Все просто. Одна ложь плодит другую. Вот например, наука — с одной стороны, окно о мир космоса, с другой — часть культуры общества. А если общество отравлено ложью и не может реально воспринимать действительность?
— Понимаю — искажается и представление о Мироздании.
— Да, начав однажды лгать себе, мы уже не можем видеть мир таким, какой он есть на самом деле. И взаимодействуем не с истинным миром, а с его искаженным образом. Разумеется, получая соответствующие результаты. То есть реакцию Природы.
— Вот как? Может, ты скажешь еще, когда это все началось?
— Я же говорю, когда мы начали лгать себе…
— Лгали вы всегда, со своего рожденья…
— Зачем так беспощадно?
— Как же иначе? К себе я должен быть беспощаден… Я — это Ты, вы все, ваше отраженье, то, что вы накопили в себе на своем пути. Но это только часть истины…
— Не понял?
— Знаешь, человек, ребенок нередко бывает прав там, где взрослый совершает ошибку…
— Ты о чем?
— Все о том же. Когда-то, на заре цивилизации, люди лучше понимали Природу, древний человек был разумнее вас нынешних. Конечно, эти знания были интуитивные. Он ощущал себя частью Природы, частью Общего, принимал ее как Разумную Систему. А вы отрицали Разум там, где он не был похож на ваш…
