Понятно, что корни «тотального футбола» уходят далеко в историю, но по-настоящему его внедрил голландский тренер Ринус Михелс.
– На самом деле в этой тактике нет ничего сложного, – чиркая карандашом по листу бумаги, рассказывал я. – Сейчас тренеры используют разные схемы с пятью нападающими, с четырьмя защитниками, с пятью полузащитниками, с одним форвардом… Они экспериментируют с расстановкой футболистов на поле, вгоняя их в жесткие рамки, тасуя защиту, полузащиту и нападение, пытаясь добиться преимущества в какой-либо из линий. Смысл же «тотального футбола» заключался в том, что все футболисты на поле находятся в постоянном движении. То есть передвигаются между линиями. Защитник может запросто оказаться на месте полузащитника или даже побежать в нападение.
– Ты это серьезно? – глядел на меня округлившимися глазами Морозов.
– Серьезнее некуда, Николай Петрович.
– Но ведь если защитник убежит вперед, то его позиция останется незащищенной.
– Так в том и состоит смысл «тотального футбола», чтобы игроки друг с другом на поле взаимодействовали. Например, убежал защитник в линию полузащиты, а на его место опустился полузащитник. Если защитник вообще умчался к чужим воротам, то на освободившееся место в полузащите опускается нападающий. Это как сообщающиеся сосуды с жидкостью.
Морозов глядел на расчерченный карандашом листочек бумаги, и я буквально слышал, как в его голове крутятся шестеренки.
– Егор, мне нужно будет переварить услышанное, – наконец выдавил он из себя.
– Переваривайте, Бога ради! Но пока вы меня не выгнали, хотел вам подкинуть еще одну идейку. Называется она – искусственный офсайд…
В общем, уже на следующей тренировке наставник сборной решил в двухсторонке поэкспериментировать. Причем сразу предложил сыграть в тотальный футбол, а защитникам дополнительно отработать искусственный офсайд. Игроки, услышав поставленную перед ними задачу, поначалу округлили глаза, как и Николай Петрович накануне. Но к концу тренировки народ более-менее разобрался в революционных тактических схемах, у парней загорелись глаза.
И честно говоря, я и сам не ожидал, что по окончании тренировки Морозов представит меня как автора этих «новаторских» идей. Но добавил, что пока будем придерживаться старых схем, а новые начнем внедрять постепенно.
– Егор, это правда? Ты сам все это придумал? – спросил меня в раздевалке Воронин.
– Да вот… озарило как-то, – скромно пожал я плечами, по которым меня начали тут же одобрительно похлопывать. – И кстати, я не внебрачный сын Шелепина.
Улыбки, переходящие в дружный смех. Так вот и растаял последний лед недоверия между мною и партнерами по сборной.
Дома за эти дни побывать не удалось. Что и неудивительно, отборочный турнир – дело серьезное, и нет времени на посторонние вещи, когда нужно полностью сосредоточиться на игре. Поэтому только остается скучать по родным и Лисенку, которая видит меня только с трибуны стадиона, куда я достаю билеты для нее и Ильича. И вспоминать тот чудесный вечер, когда мы с ней на три часа остались наедине. Вот тогда я оторвался за все полгода, без оглядки на Хелен, тем более что из той блудливой ночи я ничего не запомнил, кроме простыни с парой пятнышек бурого цвета.
Впрочем, даже на базе я время не терял. Удалось раздобыть у завхоза гитару, и вечерами для товарищей по сборной я устраивал концерты. Собирались и футболисты, и тренеры, и обслуживающий, так сказать, персонал. При этом я надрывался не в одиночку, увлеченные моим примером, некоторые тоже брали инструмент в руки и выдавали на гора что-нибудь из народного или бардовского репертуара. Так что с культурной частью дело более-менее обстояло неплохо.
Но находил я время и для «сочинения» новых вещей. Набросал целый альбом песен «Апогею», которые собирался передать ребятам перед игрой с Уэльсом. Удалось даже записать на взятом напрокат магнитофоне эти вещи под простую акустическую гитару – чтобы парни поняли, как в общем должна звучать вещь. За текстами, нотами и бобиной приехал Миха, на вид несколько заматеревший. Обнялись после долгой разлуки, я похвалил его и музыкантов «Апогея» за самостоятельный альбом, который мне удалось послушать перед отъездом, отметив высокий, как принято говорить, профессионализм. Миха в свою очередь предложил где-нибудь отметить встречу, но я сослался на режим.
– Заметят – сразу из сборной попрут, – сказал я. – Так что отметим, но попозже.
– Кстати, у нас в прокат вышел новый японский фильм «Профессионал», мы с девушкой ходили, и я удивился, когда увидел в титрах, что он снят по твоей идее и в нем используется твоя же музыка.
– Серьезно? Значит, снял все-таки… И обещание сдержал, указал мою фамилию, молодец.
– Это ты про кого?
– Да про режиссера, Нобуо Накагава, который этот фильм снимал. Мы с ним познакомились во время японского турне «Динамо», потом на Олимпиаду я приехал со сборной, снова пересеклись. Я уж думал, что он мою идею похерит, ан нет, воплотил. Приличный хоть фильм?
– Отличный! Я потом еще два раза без своей Ритки ходил. На него вообще было билетов не достать. Жаль, что в прокате картины уже нет, а то бы мог сам убедиться.
– Да уж, может, когда-нибудь и посмотрю… А вы, Миха, пока попробуйте с ребятами поработать с материалом, который записан на пленке. У нас после матча с Уэльсом будет почти месячный перерыв, тренеры обещают на три недели отпустить нас по клубам и домам, как-никак чемпионат страны в разгаре. А у нас в Англии пауза до конца августа, буду просто отдыхать. Так что поторчу у вас на базе, посмотрю, как вы репетируете, помогу советами. Вы все там же обитаете, в парке Горького? Ну и отлично, дорогу я помню, созвонимся.
Накануне игры с Уэльсом нас посетил Ряшенцев. Напутствовал, пожелал успеха, не уронить знамя советского футбола… В общем, все, как полагается.
Сборная Уэльса явилась к нам без шести игроков основы. Тренер Дэвид Боуэн сетовал газетчикам на трудные переговоры с английскими клубами, неохотно отпускавшими валлийцев, на короткие двух-трехдневные сборы. Но на сей раз сказал, что повезло: в связи с окончанием чемпионата Англии готовились пять дней. Шансы своей команды расценил не так уж и низко – три к семи и обещал показать атакующий футбол, причем, забегая вперед, слово свое сдержал.
Морозов под влиянием побед, а может быть, после просмотра матча с греками, сделал небольшие перестановки: окончательно вернул Воронина в полузащиту, вторым стоппером рядом с Шестерневым поставил хорошо мне знакомого Георгия Рябова, высокорослого динамовского защитника, хорошо игравшего головой. Дикарева заменил Пономаревым. Остальные игроки остались в неприкосновенности.