— А там вы… — подхватил Илья, углубившись в воспоминания — Так все и было. А вот мне интересно: сейчас нам Союз Повстанцев обеспечит все о чем ты говоришь? пропагандистское обеспечение, паспорта, правильное руководство группой? Да и оружие потребуется…
— Тебе же старый знакомец выносит стволы с "Калибра". — заметил Данилин — Чего тебе еще надо?
Встав из-за стола, Игорь отправился в туалет, в закуток подвала. Заходить туда было противно: унитаз разбит, на полу мокрицы, на стенах — фотографии кинозвезд из бульварных журналов…
Вернувшись, Данилин сказал:
— Илья, как ты работаешь в этой дыре?
— Да я сюда только захожу грузить ящики… Мне хозяин доверяет ключ от склада, когда нужно мы заходим и грузим… Другим грузчикам он ключ не дает, конечно: напьются тут, пожар устроят. Мне доверяет. — рассмеялся Риманев — Да ладно, Игорь, ночным охранникам хуже приходится… Они тут всю ночь сидят, в этой грязи.
— М-да… Так что я пропустил, пока вашу комнату отдохновения осматривал?
— Да про добытчика говорили. Который нам с "Калибра" выносит стволы. Алан говорит, что это несерьезно…
— Ну а как еще сказать — пожал плечами Алан, и передвинул пешку на доске — Илья, конечно, умеет собирать из запчастей оружие. Наш добытчик вытаскивает эти железяки через проходную… Вот с ним, кстати, тоже… Обычная история. Профсоюзный активист был, мирный работяга… И до чего довели? Когда рабсийские профсоюзы объединили в "Трудовой фронт" и подчинили РСБ, элементарные вещи стало опасно делать на заводе… Рискуешь по зубам получить.
— Да, он говорит: в цехах пыльно, сверхурочно заставляют работать. Доходит до крайности: на проходной рабочих обыскивают и отбирают домашние завтраки, чтобы они в заводской столовой обедали, прибыль заводу приносили. Там знаешь какой дрянью кормят? — покривился Риманев — Он говорит: начальство хамит рабочим, а ответить нельзя, посадят за крайнизм. Как отомстить за унижение? Вот он и таскает нам детали. Классный токарь, между прочим. Золотые руки. Притворяется простаком, а сам отлично знает историю. В том числе и революционную. О рабочем движении много читал….
— Ну, добытчик твой молодец… — Алан прикусил губу — Но я же говорю, хлипко это выглядит. Нам нужна организация, которая все снабжение, пропаганду, и прочее — возьмет на себя. А мы должны заниматься прямым своим делом.
— Верно. Если нам противостоят рабсийские спецслужбы — с улыбкой заметил Риманев — то мы и сами дожны действовать, как спецслужба. А не как шайка лопоухих чепундеев.
Партизаны рассмеялись.
— Кстати, вы тренировки продолжаете, ребята? — посерьезнев, спросил Бурнаков
— Да, в лесу тренируюсь еженедельно. — ответил Данилин — Из пневматики, правда. Нельзя терять квалификацию…
Вскоре к собравшимся на складе дружинникам присоединилась жена Ильи — Лариса Риманева: она принесла румяные пирожки в эмалированной кастрюле. Ребята проголодались, на угощение набросились жадно.
Партизаны готовились к смертельному бою с реакционной нечистью. В их душах не было чувства обреченности, надрыва, предвкушения трагедии. Напротив, настроение было приподнятым — бойцы давно все для себя решили. Дружинников согревало чувство братства, общее стремление к борьбе и победе.
— Мы-то тренируемся — невнятно произнес Илья, жуя горячий пирожок — а вот ты, Алан, свою работу делаешь? Ты ж у нас теоретик… Изучал за этот год теорию партизанской борьбы в городе? Или нет?
Он поглядел на худое лицо Бурнакова: тот производил впечатление прилежного студента.
— О, я проштудировал множество источников — поправив очки, откликнулся Алан, — Пишут, что основные методы — нападения на посты противника, экспроприации банков, рейды на городские объекты, засады, диверсии… Освобождение заключенных из тюрем тоже входит в тактику партизан.
— А наказание негодяев? Я вот читал недавно про похищение одного министра, фашистского преступника. В Алемании дело было, после войны. Он воображал, что останется безнаказанным за преступления. Но его похитили и убили. Правда, это было за рубежом… В Алемании тоже прогрессивная организация есть, вроде нашей. Борется с подонками.
— Удары по негодяям? Ну конечно же. — кивнул Алан — Очевидно, после того как мы раздобудем автомобиль, оружие и деньги, придется нам провести ряд акций возмездия. Есть в городе уроды, которые бесят всю интеллигенцию своими публикациями: расхваливают имперские времена, требуют завинчивания гаек и окормления всех рабославной сивухой. Наказание любого из подобных мерзавцев привлечет к нам симпатии людей думающих. Тут главное — систематически карать подлецов. Регулярно. Тогда к нам студенты, интеллигенция — валом хлынет, ряды начнут расти, и можно будет начать что-то посерьезнее…
Под сводами раздался нежный женский голос:
— Это все хорошо… Вы о другом не забывайте. Раненых нам придется где-то лечить. Друзей нельзя бросать в беде.
Надежда Лакс вошла незамеченной — ее впустила Лариса Риманева, пока партизаны слушали Бурнакова. В группе Надя была хранительницей идеалов. К ней прислушивались, когда речь шла он допустимом и недопустимом, об этике, о разграничении добра и зла. Надежда Лакс морально цементировала группу.
— Нам нужен тайный госпиталь в городе — продолжила Надежда, пригладив русые пряди и поправив костюм — Надеюсь, Союз Повстанцев обеспечит нам и это. Ведь медвежутинцы взяли подписку с врачей: если к ним обратиться раненый, медики обязаны сообщить в полицию. Значит, нам потребуется свой врач.
— Привет, Надя! А я, между прочим, окончил медицинские курсы — Риманев галантно уступил место девушке, но та отказалась присеть на грязную коробку.
— Здравствуй, Илья… — Лакс пожала руку боевому соратнику — Рада видеть! Да, ты мне рассказывал об этих курсах, я помню. Но боюсь, твоих знаний не хватит. Врач должен практиковать постоянно. Иначе потеряет квалификацию…
Бойцы будущей "группы действия" приветствовали Надю. Они с нетерпением ждали от нее новостей.
— Я встретилась с Кинокрутом — произнесла Надежда
Под кличкой "Кинокрут" девушка знала Зернова — он всегда встречался с нею в темных кинозалах или театрах.
— Ну, и? — нетерпеливо произнес Данилин, машинально постукивая пальцем по столешнице.
— Сегодня будет совещание. От нас всех пойдешь ты. Все же у тебя есть опыт боевых действий в горячей точке. А я всего лишь учительница — лукаво улыбнулась Надя — Ты лучше поймешь план операции.
— Хм… Ну да, понятно. — дружески усмехнулся Игорь — Ты учительница, Риманев журналист, его жена адвокат… Прямо какой-то научный симпозиум.
