- Только…
- Да не брошу я тебя! - процедил Семен, по взгляду юноши понимая, чего он боится. Вот экземпляр! Как вообще в голову прийти может больного оставить? Нет, бывает экстренный случай, мужики рассказывали, приходилось жизни лишать, чтобы не мучился человек. Но это в тайге и при серьезном ранении. А тут с чего паниковать? Подумаешь, лихорадит. Тоже смертельная болезнь нашлась!
Фыркнул и побрел к зарослям хамина, а Констант сенсор гуэдо нажал.
- Сын? - удивился виду парня Рэйсли и тут же нахмурился, заподозрив неладное. - Что случилось?
- Терморегулятор вышел из строя.
Семен обернулся, услышав речь за спиной и, невольно осел на камни - в воздухе висел отец Феи и глаголил с Константом. Не узнать мужчину было трудно - все тот же жесткий прищур глаз со стальным блеском, отполированная как гранит физиономия и вычурный наряд.
Колмогорцев, смекнув, что раньше времени тестю на глаза лучше не попадаться, ретировался за валун и притих, прислушиваясь к разговору. Мало что понял, но проникся - голосок у Лоан внушаемый и внушительный, до морозных мурашек пробирает. А вроде не ругался.
- Какой терморегулятор? У тебя жар?
- На гоффите произошел бунт. Пришлось уходить.
- Бунт? На гоффите Рукихана? Что за чушь?!
- Я нашел удивительного раба отец. Он прекрасный цонхой и к тому же обладает источником вечной силы. Но тэн своеобразен и горд как флэтонец. Если честно, у меня возникли подозрения не клаон ли он. Ка сильнейшее, нрав крутой. Земляне не ведут себя, как он. С ним трудно, но интересно.
- Дальше.
- Он добровольно отдавал и-цы и даже спас Эриннию, других тэн уговорил добровольно отдать энергию. Он решил, что все дело в эмоцианальном фоне доноров. Он помог. Ценный экземпляр отец, но своенравный. Мы повздорили и он повел себя как равный мне на глазах у членов экипажа и капитана. Убивать его я не захотел - он может пригодиться Фее. А Рукихан посчитал, что я проявляю слабость и трусость, и решил восстановить честь рода Лоан.
Рэйсли нахмурился и нажал кнопку, вызывай Стейпфила.
- Дальше.
- Тэн спас меня, а еще Лоундэйн. Но тот - агнолик, а этот мог уйти в сторону, но встал за меня да еще не бросил. Я решил освободить его отец.
- Раб твой и право карать его или миловать - твое. Где ты находишься?
- По-моему это ущелье на севере. Можно уточнить через службу слежения. Приземлились мы не больше часа назад.
- Хорошо. Никуда не уходи. Я высылаю агноликов.
- Жду… А как Эйфия?
Рэй отвернулся: радовать сына было нечем.
- Вернешься домой, сам узнаешь, - и отключил связь.
Констант задумчиво уставился в даль: неужели с сестрой дело совсем плохо? Быть не может.
- Вызывали господин? - поклонился агнолик.
- Команду Рукихана арестовать за покушение на жизнь сейти. Констант приземлился на севере час назад. Найди место посадки через службу слежения и вышли сейфера, обеспечь безопасность и доставку наследника домой. Прихвати кафира - сейти нужна помощь.
- Понял, господин, - с поклоном ретировался Стейпфил.
Рэйсли хмуро посмотрел на свой носитель информации, что лежал на столе - последние данные о Фее были неутешительны, а тут еще беда с Константом. Что происходит? Отчего наследники попадают в неприятности? Может, он неправильно их воспитывал?
Одно хорошо - Алена не знает, что ее дочь при смерти, а сын в беде. И не узнает - ей рожать скоро и дети должны быть здоровыми. Никаких волнений, пусть хоть с этой стороны будет все нормально.
Алена с подозрением посмотрела на пролетевшего мимо Монторриона. Парень несся как сейфер на предельной скорости, не замечая никого и ничего на своем пути. А если судить по галсу - в сторону кабинета сегюр, и физиономии - расстроенной, растерянной - у парня были плохие вести для Рэйсли.
Женщина почувствовала себя нехорошо и присела на софу, усмиряя расшалившееся сердце.
Какие вести мог получить Монторрион? О ком или о чем? Если учесть, что императрицу не пускают к дочери, а Монти как раз со слов верных служанок - почти днюет и ночует в покоях сейти - новости о Фее.
- Вам нехорошо, госпожа? - встревожилась Халима - старшая служанка. Две младшие ринулись в разные стороны: одна за фэй, другая за кафиром. Третья начала обмахивать сегюр-мэно.
- Оставьте меня! - рыкнула Алена и, вскочив, ринулась в кабинет мужа - Рэй обязан поставить ее в известность о состоянии дел и здоровья Эйфии! Он не посмеет лгать ей! И только пусть попытается уйти от ответа - она вытрясет из него правду! Если надо с боем прорвется к дочери! Хватит, надоело ей изображать послушную овцу!
Монти ворвался в кабинет сегюр без предупреждения и, наткнувшись на холодный взгляд Рэйсли замер, переводя дух.
- Странные манеры - вламываться в кабинет императора как в сепришь - не находишь?
- Простите, но у меня… - и смолк, не зная как озвучить весть - жуткую, скорбную.
- Манер нет совсем, - язвительно прищурился Лоан.
- Сейти… У нее начался процесс распада.
Выдавил с трудом и сник. Глаза сегюр широко распахнулись. Пару секунд он переваривал услышанное и, отодвинув парня в сторону устремился в покои дочери.
Монти же без сил опустился в кресло: за что, Модраш? Почему именно Фея?
- Ты куда? - перехватила мужа по дороге Алена, преградив ему путь.
- Отойди, милая. Позже поговорим.
- Я сыта твоим "позже"!
Рэй поморщился и кивком приказал дежурным агноликам увести госпожу. Жена как водится, закричала возмутившись, но Лоан не обратил на то внимания: с ней он разберется позже - сейчас нужно увидеть дочь.
Рэйсли вошел в покои Эйфии, вспугивая своим суровым видом служанок. Склонился над дочерью и тяжело вздохнул - над бровью виднелось фиолетовое пятнышко, первый признак распада. Сегюр взял девушку за руку и, убирая рукав туники, увидел еще одно пятно на локтевом сгибе - сомнений не осталось. Наследнице отмеряно не больше недели жизни.
- Что же ты с собой делаешь, Фея? - прошептал мужчина, погладил дрожащей рукой дочь по голове, по поблекшим волосам.
- Папа, - улыбнулась ему девушка, очнувшись.
- Папа, - как эхо повторил Лоан, опустившись на край постели. - Чем же мне помочь тебе, девочка?
Эя с минуту смотрела на отца и вновь забылась, ушла.
Постепенно буро-красный цвет кожи Константа сменился бледно-розовым и общее состояние значительно улучшилось:
- Ты кудесник, - сказал Семену парень, убирая листья с лица и груди.
- Угу. Фамилия - Мерлин, - бросил равнодушно. - Идти можешь?
- Могу, - встал, размял плечи. - Но мы останемся здесь. Отец выслал агноликов. Они нас заберут, - заулыбался довольный своим состоянием. Куда делись слабость и жар? - Ты больше не раб! - объявил, гордо вскинув подбородок и протягивая руку в его сторону, чем выказывая свое благорасположение. - Я дарую тебе свободу!
