Чед Оливер - Неземные соседи

Перегнувшись на подоконнике, Губерт старался разглядеть крыши рыбацкой деревни. Но он ничего не увидел, кроме воды, омывавшей уже подножье скал, да жалкой церковной колокольни, стоявшей среди волн в каком-то странном ракурсе и замолкнувшей, как будто она лишилась всех своих колоколов.

Между тем, небо прояснялось, покрываясь синевой. Появившееся солнце как будто впитывало в себя блуждающие пары. Океан утратил обычное спокойствие. С угрюмо-зеленого горизонта катились бурливые волны, и пена их, рассыпавшаяся от ветра во все стороны, извивалась, словно грива лошадей, пущенных бешеным галопом. Теперь, когда наступивший день озарил катастрофу, должны были появиться лодки… Губерт снова открыл окно и услышал отчаянные крики. Он не смел присоединить к ним своего голоса из боязни увеличить ужас своих близких. Он ограничился тем, что сделал знак Максу, и оба стали молча сторожить у окна. Не бросят же их на произвол судьбы! Там, на прибрежной скале, находились отели, еще не покрытые водой, и населявшая их толпа космополитов — офицеры, доктора, депутаты — должна же была что-нибудь предпринять. Эти люди обязаны были взять на себя инициативу спасения… Макс перебирал все возможности. Губерт нервно подергивал плечами.

— А солидарность? — шепнул Макс.

— А эгоизм перед лицом опасности? — ворчал Губерт.

— Если никто не придет, — решительно сказал Макс, — мы снимем двери, привяжем к ним женщин и детей и пустимся вплавь. Мы с гобой хорошие пловцы, мой друг!

Они заглянули на волнующееся море, на грязный поток, переливавшийся уже через первый этаж, и замолчали. Макс отправился па свой пост у противоположного окна. Они больше ни о чем не думали, исполненные одним чувством напряженного ожидания.

Им пришлось потом не раз вспоминать об этом часе.

Подозвав вполголоса Губерта, Макс указал ему на три баркаса, которые, огибая мыс, медленно следовали один за другим. В первом из них они узнали старого рыбака, с которым перекинулись накануне несколькими словами. Они его окликнули.

Старик поднял свое посиневшее лицо и, увидев их, стал грести в их сторону. Судно опускалось, поднималось, подплывая все ближе и ближе.

— Не можете ли вы позвать другую лодку? — крикнул Макс. — Нас много!

Он указал на дрожащих людей, теснившихся около него.

— И с багажом…

— Багажа не надо! — решительно заявил рыбах.

Он сделал жест, чтобы оттолкнуть чемоданы, сложенные у соседнего окна. — Успеем ли мы вообще объехать все виллы? Время не терпит!..

Какой уж тут багаж! Все мысли устремились на качавшуюся лодку, которая стала у стены, на два метра ниже окна, и в которую сейчас надо будет прыгать…

Макс бросился туда одним прыжком, и протянул руки женщинам.

— Смелее! Я вас удержу! Он смеялся, пытаясь шутить.

— Скорей! — командовал рыбак.

Ева прыгнула первая. Она думала, что ее подхватит волна, но сейчас же почувствовала себя в сильных объятиях своего жениха. Это небольшое утешение облегчило ее сердце. Он посадил ее на скамейку и позвал:

— Ивонна!

Закрыв глаза, девушка повиновалась и очутилась около своей сестры.

После Ивонны Макс принял двух малышей, которые громко смеялись. Госпожа де Мирамар прыгнула в лодку совершенно машинально. Растерявшуюся гувернантку и почти лишившуюся чувств старую няньку Губерту пришлось передать Максу с рук на руки. Госпожа Андело отказалась расстаться с объемистым пакетом, который она держала под мышкой. Долго уговаривали де Мирамара, чтобы он согласился оставить свой набитый книгами чемодан.

— Они нужны мне для работ, — стонал он.

И, указывая рыбаку на кипу вырезок, пытался его умолить:

— Постарайтесь взять хоть это!

— Отец, — решительно вступился Губерт, — книги можно заменить другими! Ваш портфель с рукописями мы возьмем! Он у вас под мышкой. Но чемодан слишком тяжел! Баркас перегружен…

Ученый махнул рукой, отказавшись доверить сыну драгоценный сафьяновый портфель, и прыгнул без всякой помощи. Макс принял его в свои сильные объятия и усадил около госпожи Андело. Она сочувственно улыбнулась.

— Я разложил кремниевые вещицы по карманам… — сообщил он ей.

Рыбак и Макс схватились за весла, и лодка, тяжело поднимаясь на волнах, удалилась от Виллы Роз.

Море ударялось о прибрежные скалы, вершины которых еще возвышались над водой. Другие лодки, нагруженные женщинами и детьми, следовали по тому же направлению. Слышался детский плач и умоляющие возгласы.

— Скорей, скорей! — повторял рыбак. — Еще многие ждут на побережье…

— Кто же взялся руководить спасением? — спросил вдруг Губерт.

Не понимая вопроса, старый матрос повернул к нему свое исхудалое лицо, на котором со вчерашнего дня резко обрисовались морщины.

— Кто вас послал к нам? — переспросил Губерт. — Кто поручил вам спасать людей?

— Спасать людей? — проговорил старик, и немая усмешка скользнула по его лицу. — Да разве там наверху этим занимаются?

Его рука указала на фасады отелей, за которыми тянулись службы, гаражи и зеленые сады.

Он добавил вполголоса:

— Селение исчезло под водой незадолго до зари. Это надо было предвидеть. Тогда же, ночью, мы перевезли женщин и детей. Виллы расположены на большей высоте и должны были удержаться дольше. И вот мы приехали. Другие лодки работают за мысом… Разве можно бросить людей без помощи? И он продолжал сильно грести.

Приближались к подножию белой береговой скалы. Надо было причалить к какой-нибудь выемке. Они вскоре нашли овраг, в котором рос папоротник и куда волна беспорядочно выбрасывала всякие обломки.

— Берегись! — скомандовал рыбак.

Лодка стала на мель среди папоротника, теннисных ракеток и шляпных картонок.

Макс схватил свою невесту, поставил ее на траву и вернулся за двумя малышами, которые радостно кричали и тут же, подбежав к воде, стали разбираться в выброшенных морем игрушках.

— Спасибо! Вы спасли нас! — сказал де Мирамар, протягивая рыбаку деньги.

Но старик, уже сидя на веслах, покачал головой.

— В следующий раз! — сказал он. — Счастливо оставаться!

Слегка помутившиеся глаза его остановились на двух белокурых малютках, которые торжественно размахивали крокетными молотками.

В следующий раз!.. Лодка опять закачалась по волнующемуся морю. Эти слова, брошенные стариком, возвращавшимся для оказания помощи жертвам наводнения, прозвучали как-то странно и жутко.

— Мы его больше не увидим! Он утонет! — воскликнула Ивонна со слезами на глазах. И, напрягая голос, она прокричала изо всех сил: