Бесшумно вылез в открытое окно. Дом по периметру охранялся часовыми и электроникой, но Руслан достаточно знал об артельных системах безопасности, чтобы удачно обойти их. Тем более, охрана была направлена против внешнего проникновения, а не побега изнутри.
Оказавшись за глиняным дувалом, юноша бесшумно растворился среди узких улочек и густой зелени махалли. Правда, он не избежал внимательных светлых глаз приткнувшегося на ночлег под кустом бездомного мальчишки. Провожая взглядом исчезающего Отрока, тот насмешливо пробормотал:
– Crazy, over the rainbow, he is crazy…
СССР, Киргизия, Баткенская область, 13 июня 1985
Купленная с рук во Фрунзе подержанная «Нива» неслась по пыльной дороге, на которой лишь изредка попадались перевозившие скот грузовики или трусили на ишаках местные. По обочинам тянулись изрядно покалеченные безжалостным солнцем рисовые поля.
Руслан был спокоен – его долгий путь подходил к концу. Инстинкт Отрока-таки вёл его туда, куда было надо. Но к инстинкту следовало приложить ещё многое, и прошедший месяц был наполнен лихорадочной деятельностью.
Прежде всего, он должен был запутать следы, причём, не только для противника, но и для своих. Он резко и непредсказуемо передвигался по всей Средней Азии, в разных обличиях и с разными документами. Бумаги были ненадёжны – всё-таки, у него сейчас не было доступа к возможностям Артели. Но в этих краях власти были не особенно внимательны к таким скучным материям, как легальность передвижения граждан. Зачастую белый пиджак заменял тут любое удостоверение личности, ибо белый пиджак означал начальника, а у начальника кто же документы спрашивает… Облегчала жизнь и прихваченная из артельного убежища пачка рублей.
Его метания имели целью не только отрыв от преследования. Руслан вспомнил всё, что знал о местонахождении Креста, хотя так и не помнил обстоятельства, при которых получил эту информацию. Но оказалось, что об этом месте – Руднике Смерти в отрогах таджикских гор – он знал прискорбно мало. Пришлось посещать библиотеки в крупных городах, часами рыться в подшивках газет, требовать узкоспециальные издания, многих из которых просто не было. И вообще об этом древнем руднике было очень мало сведений. Руслана это удивляло до тех пор, пока одна пожилая библиотекарша не шепнула ему: «Там после войны заключённые работали». Тогда юноша пожалел, что не обладает сейчас артельными возможностями: наверняка в архивах КГБ нашлись бы нужные документы. Но кое-что он всё же раздобыл, во всяком случае, знал теперь достаточно для того, чтобы добраться туда и проникнуть внутрь. А дальше вновь придётся рассчитывать на инстинкт.
Слежки за собой он не ощущал, хотя не сомневался, что для Артели найти его ничего не стоит. Но Руслан надеялся, что Ак Дэ и Учитель сообразят, в чём причины его побега и подыграют ему. Что касается противника, судя по всему, он его потерял, хотя юноша старался не очень обольщаться на этот счёт.
Впереди дорогу преградил милицейский уазик, и Руслан нажал на тормоза. Странное дело – дороги здесь перекрывали нечасто. Вернее, такой пост мог быть только на трассе, ведущей из Ферганской долины. Там милиционеры проверяли, не загружен ли багажник легковушки мешками с коноплёй или маковыми коробочками. Но он-то ехал в самый конец долины, в безводную пустыню у отрогов гор.
Он настороженно ждал, когда правоохранители приблизятся. Наркотиков у него не было, разве что вездесущий насвай, который жевали и сами милиционеры. Паспорт и бумаги участника этнографической экспедиции были убедительны. На крайний случай у него было вполне приличное удостоверение сотрудника КГБ. Но что-то ему в ситуации не нравилось и заставляло напрячься. Он осторожно освободил под белым пиджаком застёжку кобуры со «Стечкиным».
Их было трое. Старший подошёл к открытому окну со стороны шофёра.
– Откуда едэшь? Зачем едэшь?
Кобура его была расстёгнута. Плохо.
Второй встал у багажника, держа руку на кобуре. Третий – у «уазика», автомат наизготовку.
Плохо.
Впрочем, похоже, служивые не очень серьёзно относились к делу: перед ними сидел зелёный пацан – на этом этапе Руслан не воспользовался гримом. Движения милиционеров были медлительны и ленивы. На лице старшего застыла надменная гримаса – он обладал властью и гордился этим.
Руслан протянул документы. Старший сделал вид, что внимательно их просматривает.
– Вылэзай!
– Зачем?
– Машина в розыске. Вылэзай.
Машина? Может быть… Хотя почему её тормозят только тут, когда он почти в конце пути?..
Но увидев в чёрных глазах милиционера, подёрнутых пеленой насвая, ликующее предвкушение насилия, он понял, что влип.
Вылез.
– Багажник аткрой.
Старший шёл по левую руку. Руслан, словно невзначай, чуть опередил его, так, чтобы прикрыться от автоматчика. Юноша хромал сильнее, чем обычно.
Парень у багажника расслабленно наблюдал за ними, опершись рукой на «Ниву».
Старший потянулся к кобуре. Никакого досмотра не предполагалось, его просто собирались прикончить!
Пора.
Руслан сквозь пиджак дважды выстрелил в милиционера у багажника. Тот не успел достать пистолет – рухнул навзничь. Перехватил почти доставшую оружие руку старшего и прикрылся его телом, в которое тут же врезалась короткая очередь. Руслан несколько раз выстрелил в автоматчика и отпустил тело. Оно сразу осело в дорожную пыль. Автоматчик завалился на уазик и не двигался.
Всё.
За мгновения скоротечной схватки он не заметил, что автоматная пуля попала ему в руку. Рукав пиджака наливался кровью. Сорвав его, юноша осмотрел рану. Ничего страшного, скользом прошла по мягким тканям. Разорвав платок, остановил кровь. Поглядел на тела. Возможно, кто-то был жив, но убеждаться в этом он не собирался. Добивать тоже. Было ясно, что это не Артель. Значит, Клаб, а тогда операция, скорее всего, имела целью его задержание. И значит, противник был в курсе его передвижений. Или поставил такие засады на всех возможных его маршрутах. В любом случае, он не сомневался, что исполнителями были самые настоящие местные милиционеры, используемые вслепую.
Не сомневался он и в том, что истребление патруля вызовет погоню. Но выбора, кроме как ехать в том же направлении, у него не было.
Он и поехал.
«Нива» неслась по полупустыне, в которой изредка мелькали жалкие деревья. Никаких полей по обочинам, никаких торговцев дынями. Только добела выжженная почва и блёклое небо. Дорога уходила к горизонту, казалось, что она так и будет идти по этой мёртвой земле до тех пор, пока не упрётся во врата ада.
Поверить в это было несложно. Постепенно полупустыня перешла в настоящую пустыню, расцвеченную такими красками, словно её разрисовывал художник-психоделик, перебравший источника творческого вдохновения. Впрочем, художник талантливый, да ещё взявший в соавторы заходящее солнце. Целые горные хребты из глины выставляли на обозрение красные, чёрные, коричневые, зеленоватые слои, расположенные в каком-то пугающем порядке. Это было похоже… Да ни на что это не было похоже. Может быть, на пейзажи Луны или Марса…
