планшеты сильно изменили внешний мир за годы моего отшельничества, и я воспринимаю предупреждение писательницы очень серьезно.
— Может, сменим тему? — предлагаю я, пока кто-нибудь не стал развивать ее дальше.
— У меня предложение получше, — отзывается Морагу. — Предлагаю разойтись по домам. Во всяком случае, сам я так и поступлю. Мне детишкам сказки читать завтра в восемь утра… Уже сегодня? Неважно, времени остается всего ничего.
Он поднимается и отряхивает джинсы от пыли:
— Ойла, друзья мои.
Затем добавляет что-то на языке кикими. Саму фразу я уже не раз слышал — точного перевода не знаю, но это нечто вроде благословения.
«Будь сильным. Воплощай мечты. Не сгибайся. Пожалуй, все это мне по силам».
Шаман исчезает в темноте, и с его уходом начинают разбредаться собаки. Остается только Руби. Она ждет, пока Лия не попрощается с остальными, и тогда они вместе идут к дому Эгги. Небо над пустыней оглашает хлопанье крыльев улетающих ворон.
— Нам тоже пора, — говорит Рувим Сантане. — Я провожу тебя домой.
— Спасибо, но я прекрасно доберусь сама, — отзывается девушка. — Я отлично знаю дорогу, ходила по ней тысячи раз!
— Возможно, но я обещал Томасу доставить тебя домой и намерен именно так поступить.
Наконец остаемся только мы вдвоем. Я встаю и, подав руку Калико, помогаю ей подняться. Не отпуская ее, беру футляр, и вместе мы уходим в горы. Моя подруга необычно молчалива.
— Все нормально? — не выдерживаю я в конце концов. — Ты не злишься, что я взял на себя инициативу разобраться с Сэмми?
Она сжимает мою ладонь.
— Ничуть! Все разрешилось неплохо, хотя могло бы обернуться совсем по-другому, если бы ты поторопился с выводами, как это сделала я.
Я пожимаю плечами:
— Да я тоже поторопился, но решил сначала выслушать его.
— Вот поэтому-то ты и хороший Арбитр, — улыбается Калико.
— Как раз в этом я не очень уверен, — качаю я головой, — в особенности потому, что столько всего изменилось.
— И как ты себя чувствуешь после всего происшедшего за эти две недели?
— Растерянным. Даже немного в панике, — признаю я.
Она обнимает меня за талию, и мы продолжаем подъем к знакомой тропе.
— Я помогу тебе расслабиться. У меня припасено кое-что… — шепчет моя подруга, целуя меня на ходу в щеку.
Всю оставшуюся дорогу до трейлера она продолжает заигрывать, и я только рад отвлечься от своих размышлений. Перед самым спуском Калико останавливает меня.
— Просто помни, — говорит она, и на этот раз ее голос звучит совершенно серьезно, — тебе не обязательно пытаться справиться со всеми проблемами в одиночку. У тебя есть Морагу, Тетки, Рувим. Если тебя что-то смущает, они все тебе разъяснят.
— И еще у меня есть ты.
Она встает на цыпочки и целует меня.
Попрощавшись с Морагу, а затем с Рувимом и Сантаной, Лия обошла дом и уселась в кресле на крыльце, где каждое утро встречала рассвет. Все собаки, где бы они ни проводили ночи, попрятались. Даже Руби исчезла. По крайней мере, Руби-собака. Стоило Лие откинуться в кресле и поднять взгляд к звездному небу, как заскрипели доски крыльца. Она обернулась: пришла Руби в человеческом облике. Рыжеволосая девушка с ногами устроилась в соседнем кресле.
— Поверить не могу… — произнесла Лия.
— Во что? — поинтересовалась Руби.
— Сижу рядом с той же самой… С тем же самым созданием, что совсем недавно гладила по голове.
— Мне понравилось. Так приятно.
— Все равно не верится…
Руби пожала плечами.
— Знаю. Я привыкну. — Писательница окинула новую подругу внимательным взглядом. — Племянник Рувима сказал, будто тебя сожрала ведьма, но выглядишь ты очень неплохо.
— В некотором роде он прав. Ведьма выкрадывала мою магическую силу, мало-помалу, изо дня в день. Гораздо быстрее, чем восстанавливается ресурс.
— Ужасно.
Девушка кивнула.
— Правда, эта ведьма, Абуэла, совсем не злая.
— Откуда ты знаешь?
— Она ворует магическую силу у земли, так же как крала и у меня, пока я жила у нее, но использует ее на благо людей.
— Людей? Каких еще людей?
— Что живут в баррио.
— Получается, ты была в неволе… И тебе удалось сбежать? Она держала тебя в клетке или на цепи?
— Ничего подобного, — покачала головой Руби. — В пределах слышимости я могла гулять, где хочу. Мне надо было возвращаться в дом, лишь когда ей требовался мой магический дар для всяких заклятий или амулетов.
— На твоем месте я бы удрала при первом удобном случае.
— Но я не могла так поступить. Я дала Абуэле слово, что не сбегу.
— Тем не менее ты здесь. Что же произошло?
— Стив прислал Ситалу, и та убедила ведьму отпустить меня, — объяснила Руби. Помолчав, добавила: — По правде говоря, мне до сих пор немного не по себе от того, как она этого добилась.
Лия ожидала продолжения, но рыжеволосая девушка смотрела во тьму и молчала.
— И как же она этого добилась? — не выдержала наконец писательница.
Руби вздохнула:
— Ситала объяснила Абуэле, что в случае моей смерти заключенная нами сделка утратит силу. В этом она была права, но еще она пригрозила наслать на ведьму свою сестру. Сказала, мол, тогда смертью Абуэлы дело не ограничится. Верша возмездие, сестрица запросто может сровнять с землей все баррио.
— Она вправду на такое способна? — скривилась Лия.
— С учетом ее репутации, думаю, очень даже способна, — кивнула девушка.
— Лучше было бы обойтись без таких угроз…
Руби ничего не ответила, но писательнице показалось, что та с ней согласна. Лия повернулась в кресле и принялась наблюдать, как через пустыню возле дома продвигается волна бледного света, очерчивая темными силуэтами кактусы и кусты.
— Мне хотелось бы узнать побольше о баррио, — проговорила она через какое-то время. — Наверняка ведь именно там оседает большинство мигрантов, которые не уезжают дальше на север.
— Только не вздумай наведываться к ведьме! Я найду, с кем тебе можно безопасно поговорить. В тамошних стаях у меня есть друзья.
— Спасибо. Мой друг Эрни пытался найти кого-нибудь, но с гринго никто не хочет разговаривать.
— С чего тебя так заинтересовали мигранты?
— Даже не знаю. Странно все это. У меня в руках была настоящая сенсация века. Я могла диктовать свою цену, пожелай поведать миру, что Джексон Коул все еще жив. И хотя я писала о нем и «Дизел Рэтс» большую часть своей жизни, меня вдруг осенило, что право распоряжаться этой историей принадлежит только ему одному. И я должна отнестись с уважением к выбранному им образу жизни.
— Рада слышать, что ты так решила, — отозвалась Руби. — Стив делает очень много хорошего. Люди знают, что в резервации живут собаки-майнаво, но, наверное, совсем позабыли,
