Саня тихонько хихикнул и даже не стал открывать новость: и так все понятно. Еще не столь давно, в десятом, что ли, году, те же янки кричали во всю глотку, что Соединенные Штаты дадут миру новый источник энергии, дешевый, экологически чистый и почти неисчерпаемый. А вот, поди ж ты – стоило им проиграть новую лунную гонку и понять, что первый промышленный гелий-3, попавший на Землю, будет российским, и пожалуйста: Россия, видите ли, вновь провоцирует социальный хаос. И ведь всем давно известно, что Россия, США и Китай начинали эти самые разработки одновременно, но теперь, когда США и сами – с опозданием в несколько лет – доберутся наконец до Луны и начнут добывать гелий-3 промышленно, обязательно скажут, что они делают это исключительно для того, чтобы парировать какой-нибудь очередной «подлый удар русских».
Историю новой лунной гонки Саня знал отлично. По крайней мере, настолько хорошо, насколько это возможно для человека без особых допусков в такой богатой госсекретами области, как космонавтика.
Начиналось все действительно с гелия-3 – изотопа гелия, способного вступать в термоядерную реакцию с дейтерием. Работать с таким источником энергии казалось удобным и безопасным (продуктом гелий-3-дейтериевой реакции являются протоны), а его наличие на Луне было установлено достаточно достоверно. Новый, казавшийся почти неисчерпаемым источник энергии стал причиной (или все-таки лишь поводом?) мощного «броска» в развитии космонавтики. Впрочем…
Впрочем, вероятно, началось все немного раньше – с другой гонки, поначалу принятой многими за не очень умную шутку. С гонки X-prize.
На самом рубеже тысячелетий некто учредил премию размером в десять миллионов долларов, причитавшуюся первой полностью частной (негосударственной) компании, которая собственными силами осуществит постройку и три (подряд) запуска суборбитального космического корабля с экипажем из трех человек. Это действительно звучало смешно: проекты национальных космических программ стоят миллиарды долларов. Но… в гонку за X-prize размером в десять миллионов включилось сразу несколько компаний.
В 2004 году был совершен первый суборбитальный полет частного космического корабля, пилотируемого одним космонавтом. Компания, которой принадлежал корабль, не получила на тот момент заветную премию, но начало было положено. Уже год спустя ее конкурент по X-prize объявил, что принимает заказы на вывод на низкую орбиту легких (до трех тонн) грузов по ценам в восемь раз ниже цен NASA и, соответственно, в пять раз ниже цен РосКосмоса.
Гелий-3 показал, что с космонавтикой могут быть связаны не только расходы. Смешная гонка маленьких частных корабликов продемонстрировала, что космические проекты могут стоить в десятки, а то и в сотни раз дешевле, если их реализуют частные компании, а не государственные гиганты типа NASA. И драка началась. Борьбу за грузоподъемность сменила борьба за надежность и низкую себестоимость, и в этой борьбе у США не осталось шансов.
Первый удар был нанесен Россией в самом конце 2012 года, когда весь мир увидел на телеэкранах русский «Шторм» – созданный королёвской «Энергией» аэрокосмический транспортный корабль. Это было первое трансатмосферное транспортное средство, при создании которого человечество отказалось от классической схемы Циолковского – многоступенчатой ракеты. «Шторм», сильно напоминавший древний «Буран», прошедший через котлы Конька-Горбунка, был оснащен двигателем гибридного типа: на старте он работал как обычный прямоточный воздушно-реактивный двигатель, а после выхода из тропосферы подключал собственные запасы окислителя. (Сама по себе – теоретически – эта схема лежит на поверхности, но вот реализовать ее на практике удалось только сейчас и только в «Энергии».)
«Шторм» стартовал как обычные «СУ-шка» или «МиГ», быстро добирался до границ стратосферы и уже там включал подвесные твердотопливные ускорители, помогавшие ему набрать первую космическую. Эти ускорители (стоившие копейки по сравнению со стоимостью программ «Space Shuttle» или «Буран – Энергия») были единственным одноразовым элементом системы.
И хотя «Шторм» мог нести впятеро меньше груза, чем его американские и российские крылатые предшественники, в тот год, когда первый «Шторм» – еще беспилотный – вышел на околоземную орбиту, США свернули все свои работы по форсированной доводке новых шаттлов: стало ясно, что вариант двухступенчатых челноков был тупиковым – и по надежности, и по цене.
Тогда же НПО (точнее – уже РКК «Энергия») прошло реорганизацию и превратилось в РАКК – мощную и мобильную «Российскую Авиакосмическую Корпорацию» с новыми законами жизни и со старыми королёвскими идеалами, а также со старой королёвской школой инженеров и конструкторов.
Всего два года спустя второй удар по космической программе США нанес «Нейтрон» – сверхмощная ракета-носитель с себестоимостью запуска ненамного выше стандартного «Союза». Западные СМИ откровенно смеялись, когда «РосКосмос», по чьему заказу создавались «Нейтроны», объявил о двукратном снижении цен на доставку сверхтяжелых грузов на орбиту для внешних заказчиков, и очень быстро примолкли, когда «Нейтроны» вывели на орбиту первые коммерческие грузы именно по тем ценам, что были заявлены. Этот удар был не столь силен, как появление «Шторма» (NASA к тому времени уже активно поддерживало ту самую частную компанию, которая еще во времена X-prize заявила о создании новых носителей), и все же он откинул США еще на год назад.
Потом появились «Станция-1» на поверхности Луны и «Бастионы» на околоземной орбите. В совокупном использовании эти два достижения РАКК – «Нейтрон» и «Шторм» – оказались двумя сторонами монеты, которой Россия оплатила первенство в космосе. Тяжелые «Нейтроны» выводили на орбиту лунные корабли и гигантские секции станций, а маленькие хищные «Штормы» по старым меркам почти бесплатно таскали туда-сюда людей, оборудование, горючее, расходные материалы. В 2015 году Россией была заложена регулярная орбитальная станция «Бастион-1», три года спустя – буквально два месяца тому назад – «Бастион-2». «Wall Street Journal» и «Guardian», как всегда завопили о том, что «русские продолжают бренчать оружием и создают новые виды бесчеловечного вооружения», особенно напирая на милитаристское звучание названия станций, и, как всегда, были неправы. Во-первых, слово «бастион» обозначает сооружение оборонительное, а во-вторых, мощные рентгеновские лазеры «Бастионов» были предназначены всего лишь для подавления спутников слежения предполагаемого противника. «Бастионы» действительно были научными лабораториями и станциями монтажа и дозаправки космических кораблей. Ну а то, что заложенная в них способность давить спутники ПРО вкупе с еще десятилетие назад принятыми Россией на вооружение баллистическими ракетами с хаотически маневрирующими боеголовками сводила «на нет» хваленую систему противоракетной обороны предполагаемого противника, было всего лишь дополнительным эффектом. Приятным, но отнюдь не основным.
