- Как это все?! - спящий проснулся. - Вспомни-ка, что ты сделал, когда я твою Маринку сучкой назвал? Ты мне три зуба выбил! Тебе расскажи - а ты бы поверил? Нет, ты бы поверил?
- Поверил, - неуверенно выдавил Игорь.
- Ха! Он бы поверил! А она бы разделась перед тобой до гола: "Посмотри, дорогой, как я хороша! Тебе не кажется, что люди нам просто завидуют? А когда ты уходишь в рейс - тот же Вовка ломится ночью в дверь... даже днем не дает прохода! Наверно считает, что я такая, как все". И что? Да ты бы за мной с ножом по всему району гонялся!
Ну и дела! - удивился я. - После литра на грудь, даже сосед становится человеком. А мыслит-то как широко и масштабно! Нет, пора подводить итоги:
- Встали, черти! Стаканы на уровне орденов! Не мы ль моряки, не наши ли жены - бляди?!
Пьянка втроем пошла веселей, но ненадолго - Вовка сломался, упал со стула и мы прислонили его к холодильнику.
- Слушай, - внезапно спросил Игорь, - ты эти стихи, что читал тут недавно, случайно не сам написал?
- Я разве читал? - значит, допился!
- Ну, ты даешь! Как его? - вспомнил: "Не выйду пешкой!" А я еще думал: чудак человек! На хрена ему это море?! Сидел бы за чистым столом, водил пером по бумаге, да денежки заколачивал! Что смеешься? Прочти еще раз.
Пришлось прочитать.
Игорь выпил. Понюхал кусочек хлеба.
- Ты знаешь? - сказал он, - в тему! Будто бы про меня. Только все складно и сжато, без ахов, и без соплей. Но многое приходится додумывать самому. Нет, понимаешь, целостности картины. А меня тогда, как будто заклинило. Что было, помню довольно смутно. Но только того хмырилу я до лестницы на кулаках протащил и пустил по наклонной. А жена - не будь дурой - к соседям. И давай в ментовку названивать: в квартире, мол, пьяный дебош. Те и рады стараться: приехала опергруппа, меня, как сусленка, сборкали, доставили в КПЗ. Дальше - показательный суд и пятнадцать суток. Когда вышел - в доме хоть шаром покати: ни жены, ни вещей. Из мебели - один унитаз. Остальное все чисто: вилки, ложки, тарелки, кружки - все забрала. Нет, вру: оставила эмалированный тазик - наверное, в машину не помещался. Только она донышко в трех местах гвоздями проковыряла, чтоб, упаси Господь, не воспользовался! Ну и еще в углу - старый матрац со следами ее месячных, двое моих трусов и три майки. Это все я потом на помойке спалил.
Из тралфлота меня поперли по модной сейчас, "пьяной" статье. А это - считай - "волчий билет". Куда только ноги ни бил: и к "трескоедам", и в "Севрыбпромразведку", и в "Севрыбхолодфлот", и в Беломорскую базу гослова. Картина везде одна:
- Специальность?
- Тралмейстер.
- Стаж работы по специальности?
- Три года в тралфлоте.
Покрутит кадровик носом:
- Знаете что? Приходите завтра, в это же время!
А сам садится на телефон:
- Слушай, Вася, тут человечек пришел - из твоих бывших. Ну-ка проверь, что там у него за кормой?
Тот книгу приказов посмотрит:
- Пьяница и дебошир. В свете последних веяний, гони его поганой метлой!
В общем, ходил, ходил... потом друзья надоумили:
- Ты лета дождись. Это последний шанс. Летом нехватка кадров и люди на вес золота.
Пристроили меня грузчиком в магазин. Конечно, не море, но жить можно. Мебелишку кое-какую купил, бельишко, посуду. Весь личный состав перетрахал! С утра прихожу:
- Зульфия, Гюльнара, Гюльчитай, чаю!!!
И те понеслись на цырлах...
- Что ж ты, едрен батон, - я вспомнил, вдруг, о делах, - пару штук Гюльчитай сюда не позвал? Где была твоя голова?!
- Действительно, где? - всполошился Игорь. - Сколько сейчас времени?
- Двенадцатый час.
- Двенадцатый час? Вовка, вставай!
- В чем дело? - не понял Вовка.
- Поехали по блядям!
Сосед по лестничной клетке решительно встрепенулся, как старый полковой конь при звуках походной трубы:
- По блядям? - это дело! А сколько сейчас времени?
- Время наше. Вставай, раззява, я уже вызываю такси.
Ребята работали дружно и слаженно, как опытный экипаж при отдаче невода. Похоже, что это дело у них на "Больничке", было поставлено на поток:
- Ты водочку не забыл?
- Не забыл.
- А стакан?
- И стакан на месте.
- "Мотор" под окном - погнали! Ты с нами, Антон, или здесь подождешь?
- Конечно же, с вами, куда мне от коллектива?
Шанс на общий успех, по моим подсчетам, был близок к нулю, но мои собутыльники так не считали:
- Шеф, к "десятке" на блядоход!
Я бы на месте таксиста, как минимум, растерялся. В сетке Мурманских координат этот загадочный пункт был для меня откровением. Но "шеф" - он на то и "шеф", чтобы знать о Мурманске все. Таксист привычно кивнул и дал по газам.
"Десяткой" оказалась столовая номер десять. Днями она кормила своих клиентов, а по вечерам - спаивала, так как работала в качестве ресторана. Справа входа таксист развернулся, сдал назад, "выбирая позицию" и выключил зажигание. Было похоже, что он не впервой принимает участие в, подобного рода, спецоперациях.
К шапочному разбору мы подъехали не одни. В режим ожидания также включились четыре УАЗа с мигалками, вставшие по периметру.
Вскоре захлопали двери, выбрасывая "на ловца" первую партию "спецконтингента". Конфликты, тлевшие внутри заведения, неистово полыхнули на свежем воздухе: "Ага, твою мать!!!" От громких, невнятных слов, перешли непосредственно к делу. Народ торопился получить удовольствие, сверх оплаченного по счету. Попадали первые сбитые с ног, испуганно взвизгнули бабы. На шум подоспел "второй эшелон" и тоже включился в работу. Из широких дверей "десятки", как с хоккейной скамьи оштрафованных, в самую гущу событий летели все новые участники драки. Редкие марьяжные пары, прижавшись к стене, осторожно обходили побоище.
Наконец, подключились менты. Ливонской "свиньей" они вклинились в действо с самого незащищенного фланга. Резиновые дубинки гуляли по спинам и головам строителей коммунизма, обращая их в бегство. Тех, кто остался лежать на земле, доводили до нужной кондиции, а потом загружали в отсеки.
УАЗы уехали с планом. Только тогда из дверей показались самые осторожные, за ними - самые пьяные.
Игорь заерзал на месте:
- Вовка, смотри внимательно!
- А что тут смотреть? - отозвался сосед по лестничной клетке, - пока ничего подходящего.
Мимо нас, как в немом кино, проплывали фигуры и лица. И все подвергались нещадной критике:
- Эта стара.
- Та кривобока.
- У блондинки лошадиная морда.
Таксист, как ответственный за успех, тоже делал дельные замечания:
