Так что я вывернулся. Но не благодаря предусмотрительности, к тому же эта пуля еще может догнать меня на бегу: возможно, по крайней мере одна взрослая рыба проплыла по глубоководью от Патагонии до самой Гренландии[54].
СЕППУКУИскусственные микроорганизмы в наше время — почти мейнстрим. Дж. Крейг Вентер (он занимается человеческим геномом), пока я набирал текст, создал целиком искусственный геном в надежде, что такой организм сможет излечить болезни земной среды[55]. Питер Шульц и его команда уже модифицировали Е. Coli, способную синтезировать новые аминокислоты, не обнаруженные в природе[56], в надежде, что она победит в конкуренции с основным штаммом. Целиком синтетические организмы, собранные из взаимозаменяемых генных модулей, ждут за ближайшим поворотом[57]. Я желаю ребятам большей удачи, чем умникам Хольцбринка, модифицировавшим Бетагемот.
Генетический прототип Сеппуку впервые синтезировал Лесли Орджел[58] еще в 2000-м ТНК действительно дуплицируется с обычными нуклеиновыми кислотами. Идея чужеродных генов, инкорпорирующихся в состав нашего ядра, еще старше идеи искусственных микробов: мало того что в наших генах жили паразитические ДНК с микробного уровня, но и функциональные гены, первоначально занесенные в клетку предками наших собственных митохондрий, видимо, мигрировали в ядро[59]. Массивный горизонтальный перенос генов между видами происходил на всем протяжении истории Земли[60], и, конечно, симбиотическое внедрение малых клеток в большие имеет долгую и славную историю, отраженную в каждом эукариоте на планете. (Еще в «Водовороте» я упоминал хлоропласты и митохондрии.) Еще один пример того: апикоплазмы — эндосимбионты, обнаруженные в токсоплазме и плазмодиях[61].
Трепетное восхищение Таки Уэллетт каталитическими способностями пролина к середине века, возможно, окажется несколько устаревшим, поскольку Ма- вассаги и Джейкобсен уже указывали на способность таких простых молекул действовать подобно ферментам[62].
ХИМИЯ ХАРАКТЕРОВКое-кто из читателей интересуется, различаю ли я личность и нейрохимию. Это законный вопрос, но виноват не я — виноваты ученые, у которых недели не проходит без сообщения о новых свидетельствах, что личность — действительно просто другое название для биохимии, хотя и вписанное в чрезвычайно сложный контекст (пример того — склонность Ханнука Иджера к насилию, коренящаяся в уровне моноаминной оксидазы)[63]. Если вы не принадлежите к пасхальным виталистам, верящим, что личность есть порождение неделимой божественной искры, то не избежите механистического взгляда на природу человека.
Вся сага о рифтерах держится на идее — введенной в «Морских звездах» и расширенной в «Водовороте» и «Бетагемоте», — что ложные воспоминания о насилии могут вызывать в индивидууме изменения на уровне нейронов такие же реальные, как и подлинные воспоминания. Когда создавались «Морские звезды», это было весьма умозрительным предположением, но последние исследования дали опытные свидетельства такого эффекта[64]'[65].
Подробности воспитания социопатов взяты, главным образом, из работ Роберта Хаэра[66] и других[67]. Размышления в «Бетагемоте» об адаптивной ценности социо- патии в условиях корпоративного управления тоже не совсем беспочвенны[68]'[69]. (И, как должно быть ясно из этих ссылок, ни Кен Лабин, ни Ахилл Дежарден не являются социопатами в классическом понимании, так как для последних характерно не только отсутствие совести.)
Из «Водоворота» явствует, что идея Трипа Вины возникла из свидетельств о генах определенных паразитов, способных менять поведение хозяина. До выхода этой книги механизм такого влияния оставался неизвестным, хотя были подозрения, что это происходит прямо на уровне нейротрансмиттеров. Я подпер устройство Трипа Вины этой гипотезой и теперь с облегчением читаю сообщения, что риск оправдался: по меньшей мере, один такой паразитический кукловод вмешивается в работу продуцирующих серотоиин нейронов хозяина'.
Ненависть Элис Джовелланос к этическим импульсам происходит от недавних работ, утверждающих, что моральные рассуждения вовсе не рассудочны: они зарождаются, главным образом, в эмоциональных центрах мозга и дают в результате безосновательную и недоказуемую веру, что тот или иной образ действий «правилен» или «неправилен»[70]. В сопутствующей статье есть очень милое изложение так называемого «парадокса стрелочника», а заодно и надежное оправдание необходимости спихнуть человека под поезд[71]. Аргументы Джовелланос, возможно, несколько упрощают вопрос — что ни говори, префронтальная кора, похоже, все-таки играет некоторую роль в принятии моральных решений[72] — но с другой стороны, Элис была фанатичкой своего рода. За что и поплатилась.
Кстати, о моральном выборе: страстное желание Лени Кларк отомстить в «Водовороте» — не говоря уже о такой же, но тайной страсти Кена Лабина в дальнейшем — не просто замыленный драматический троп. У нас, кажется, имеется встроенная схема, требующая наказывать тех, кто причинил нам зло, даже если — что противоречит интуитивному пониманию, — даже если акт мести вредит больше нам самим, чем тем, кто нарушил наши границы[73]. Мне хочется думать, что мир в конце романа получил еще один шанс потому, что, как заметил Лабин, Спартак, уничтожив совесть Дежардена, в то же время отключил реакцию мстительности. Ахилл был монстром. Ахилл был сексуальным садистом. Но в одном модифицированном уголке души он оказался более цивилизованным, чем вы или я когда-нибудь будем.
И, наконец, самое настораживающее реальное эхо, пришедшее из моего воображаемого ада, я нашел в «Вилладж Войс»[74], где предлагались «таблетки от раскаяния» — лекарство, разработанное для лечения посттравматического синдрома, должно успокаивать палачей наравне с жертвами. Подобные нейрохимические настройки коротят саму схему вины, давая возможность спокойно спать тем, кто скосил толпу непокорных гражданских лиц, протестующих против непопулярной политики властей. Да, я назвал свой вариант «Отпущением грехов» — но, люди, это же была ирония!..
