Тут раздался долгожданный звонок в дверь. Через полминуты к Рэду и Харнакину присоединился Данилин — лидер боевой пятерки. В отличие от старика, он прошел в подъезд никем не замеченный. Будучи почтальоном, разносчиком газеты "Из уст в уста", парень ходил в униформе, с фирменной сумкой. Почтальоны и работники коммунальных служб, дворники и швейцары, пожарные и железнодорожники — это "психологические невидимки". Прохожие видят в них лишь функцию, не замечая лиц. Данилин широко пользовался этим преимуществом униформы: в сочетании с неброской внешностью, она позволяла ему безопасно перемещаться по городу. Это было важно для нелегала, живущего в Урбограде под чужими документами.
Подпольщики приветствовали гостя. Харнакин особенно пытливо оглядел вошедшего, и остался доволен первым впечатлением.
Худощавый белокурый парень с бледным ромбовидным лицом производил впечатление человека из толпы. Синяя форма почтальона была ему чуть велика, джинсы смотрелись неряшливо — дыры на коленях, наспех заштопанные вкривь и вкось. Низкий скошенный лоб, прижатые к голове уши, настороженный взгляд исподлобья — придавали сходство с волком. Стальные глаза Данилина отражали волю и целеустремленность.
— Оставлю вас вдвоем — произнес Рэд — это ваш участок работы, мне о нем лучше не знать.
После этих слов, Рэд привстал с неприбранной кровати, уступая место Данилину, и вышел из книгохранилища, закрыв за собою дверь. В коридоре он все же расслышал первый вопрос старика к будущему лидеру бойцов:
— Ты пришел к этому… сам?
Это "сам" звучало совершенно по-особому. Рэд пожалел, что не может видеть сейчас мимики беседующих, их жестов и поз, выражения глаз, всех мельчайших признаков, которые дают возможность читать в сердцах и понимать без слов… Ответное "да" было сказано спокойно, бесстрастно, чуть утомленно. Пауза затянулась. Очевидно, старик остался доволен ответом и настроем молодого собеседника.
— Отлично… Тогда давай кратко и по деловому…
— Угу. — буркнул в ответ Данилин
…Рэд отошел от двери.
Отставной генерал ГРО остался наедине с будущим лидером боевой пятерки.
Их отличало многое: возраст, воспитание, образование, благосостояние, кругозор.
Их объединяла идея революции.
Но была и иная, психологическая схожесть. И тот и другой в детстве воспитывались в духе общепринятой морали: не убий, не укради. Оба они попали, с таким настроем, в горячие точки. Обоих государству пришлось переучивать. Вместо "не убий" им было сказано: "нужда государства выше всего". Неприятельских солдат вычеркнули из числа разумных существ — теперь это была "живая сила противника", которую следует поражать и уничтожать. Мишени в тире. Чем сильнее отождествляешь противника с мишенью, чем меньше видишь в нем себе подобного — тем более успешен в бою… Это в свое время понял каждый из них. А потом… Оба дожили до момента, когда политика государства стала отвратительной, революция необходимой. И оба сказали себе: "нужда революции выше всего". И контрреволюционные правители обратились для них обоих в мертвые мишени.
Отставник пристально взглянул в волчьи глаза собеседника, и жестко усмехнулся уголком рта.
— Начнем с главного. В городе назрело массовое недовольство. — Харнакин затянул паузу — Без этого вся наша возня была бы преступным идиотизмом. А горожане посчитали бы нас бандитами.
Данилин кивнул: это он и сам отлично понимал.
— Однако — продолжил старик — скрытая напряженность в Урбограде очень велика. Аналитики подполья просчитали это на компьютерах. Часть горожан готова нас поддержать. В последние полгода полицаи на улицах распоясались окончательно, от них пострадали тысячи прохожих. И если бы только это… Что ж. Ко всем пострадавшим, избитым, ограбленным — мы обратимся действием. Мы накажем их обидчиков. Каждый наш удар по врагу — послание потенциальным сторонникам. Надо расшевелить всех недовольных. Мы выберем такие мишени, что оправданность возмездия будет очевидна всем. Тогда нас поддержат. Сотни горожан помогут в мелочах, а несколько десятков вступят в ряды бойцов. В этом первая задача: набрать популярность, умножить численность.
Харнакин закашлялся. Его собеседник хмуро молчал, перебирая никелевые звенья часового браслета.
Старик принялся задавать вопросы.
— Кто в вашей пятерке пользуется авторитетом? Каков настрой бойцов?
— За практическую сторону отвечаю я. Но у нас есть и теоретик, он же специалист по электричеству и подрывному делу. У каждого в пятерке своя специализация… Боевой опыт есть только у меня, воевал в Южных горах. Я неплохой стрелок. У нас в группе разделение труда. По способностям. Ни обид, ни грызни за власть, если речь об этом. Климат братский. Товарищей знаю давно, готов ручаться за каждого. Настроение боевое, здоровье у всех в норме.
— А навыки?
— Навыки? — Данилин потер лоб и задумался. В ответах он старался не упускать деталей — Конечно, общие правила конспирации нам известны. Строго соблюдаются. Товарищи живут тихо. Я вот почтальон. Другие тоже работают на незаметных должностях. Все одеваются скромно, вид средне-привычный. Из среды ничем не выделяются, ни на работе ни по месту жительства.
— Вы хорошо знаете город?
— Разведали вдоль и поперек: проходные дворы, закоулки, ряды гаражей, подземные коллекторы, все места где можно ускользнуть… На это ушли последние месяцы. Стараемся поддерживать физическую форму. Изучали топографию. Тренируемся в стрельбе, хоть мало оружия. Имеется специалист по электротехнике и химии, он может собирать из деталей огнестрел, собирать… устройства.
Данилин умолк. Старик обдумывал сказанное. В глазах собеседника он прочел немой вопрос.
— Что-то спросить хотел? — осведомился Харнакин
— Да. — кивнул парень — Вы сказали, дело начнется с акций возмездия…
— Верно.
— Хм… Но ведь обычно все начинается с обеспечения. С добывания автомобиля, денег, оружия, боеприпасов и взрывчатки… Это очень рискованно, пятерых бойцов тут мало. — Данилин недоуменно приподнял широкие брови, и нервно постучал пальцем по столешнице — Машину можно еще угнать безнаказанно. А деньги уже просто так не возьмешь: в банках вооруженная охрана, сигнализация. Оружие обычно захватывают у противника. Значит, нам придется атаковать патрульных, ведь на штурм арсенала или оружейного магазина сил у нас нет. Сейчас у группы два автоматических пистолета, обрез и самодельный револьвер. Патронов мало. Взрывчатки нет, лаборатории нет.
— Теорию городской войны ты знаешь. — одобрительно кивнул парню старик — Но жизнь богаче схем. Есть ведь поправки на местные условия. Ты прав, автомобили вам придется брать самим, и часто их менять. Но остальное мы берем на себя. Деньги, поначалу, вот…
