Вот, наконец, мы добрались и до обещанной «новой волны». Но читателю надо запастись терпением — ведь мы еще ни слова не сказали о том, что делалось в эти годы на НФ фронте у нас.
Я не буду касаться дореволюционной русской фантастики. (Большую работу по изучению этих малоисследованных страниц историй нашей литературы проделали писатель Юрий Михайлович Медведев и редактор отдела НФ журнала «Уральский следопыт» Виталий Иванович Бугров.) Перейдем сразу же к советской фантастике.
Здесь у нас все обстояло более или менее нормально. Фантастику писали и фантастику издавали. И, как правило, это была литература, а не поделки бэрроузовско-гернсбековского уровня (хотя и такие тоже попадались). Фантастику у нас писали авторы такого калибра, как М. Булгаков, В. Брюсов, А. Грин, Е. Замятин, Вс. Вяч. Иванов, В. Каверин, В. Катаев, А. Платонов, А. Н. Толстой, М. Шагинян, И. Эренбург… Были и авторы калибром поменьше. Например: А. Богданов «Красная звезда» (1918), «Инженер Мэни» (1918), В. Итин «Страна Гонгури» (1922), Я. Окунев «Грядущий мир» (1923), В. Никольский «Через тысячу лет» (1927), В. Орловский «Машина ужасов» (1925), Э. Зеликович «Следующий мир» (1930), Я. Ларри «Страна счастливых» (1931). Писали фантастику (и очень неплохую) и непрофессиональные писатели, такие, как К. Э. Циолковский или академик Обручев.
Специального журнала НФ у нас не было, но фантастику часто печатали журналы типа «Вокруг света» и «Всемирный следопыт». По уровню и по тематике эти вещи не уступали произведениям западных авторов и оформлялись ничуть не хуже. Например, в рассказе А. М. Волкова «Чужие» (1928) говорится о пришельцах из других галактик. В повести Зеликовича «Следующий мир» герои странствуют в четвертом измерении.
С развитием индустриализации и возрастанием угрозы войны, к концу 30-х годов все большее значение приобретает «технологическая» и военная фантастика. Вот некоторые примеры: Г. Б. Адамов «Победители недр» (1937) и «Тайна двух океанов» (1938), В. Н. Владко «Аргонавты Вселенной» (1939), Ю. А. Долгушин «Генератор чудес» (1939), А. П. Казанцев «Пылающий остров» (1940).
Ну и, конечно, 20-е — 30-е годы — это период творчества мэтра советской фантастики Александра Романовича Беляева, которого представлять читателю не надо.
Таким образом, можно смело утверждать, что в период с 1917 по 1940 гг. наша фантастика если и уступала западной, то только количественно, но ни в коем случае не качественно.
Не следует, конечно, рассматривать этот период развития нашей НФ как розовую идиллию. Тень сталинской диктатуры, парализовавшая всю нашу культуру, нависла также и над фантастикой. Травля, которой подвергался в печати Александр Беляев, общеизвестна. Постепенно сужался круг тем, которые можно было затрагивать, и фантастика, как и вообще вся наша литература, лишалась какой бы то ни было свободы маневра. Какая уж тут игра фантазии, когда приходится писать в постоянном страхе, с оглядкой на бдительных критиков, только и жаждущих обнаружить крамолу и разоблачить «врага народа»…
Советская фантастика в годы Великой Отечественной войны — это тема, требующая отдельного исследования. Здесь мы ограничимся констатацией факта, что и в это грозное время фантастику писали и издавали. Именно в военные годы появились в печати первые рассказы И. Ефремова.
А после войны? Конец 30-х, начало 50-х гг. — это «золотой век» американской НФ. А у нас? Увы, у нас спад. Хотя в это время уже пробуют силы и даже печатаются многие авторы, чей талант заговорит в полный голос чуть позже, но главным направлением считается так называемая «фантастика ближнего прицела». Самым убежденным сторонником этого направления был В. Немцов. То была совершенно бескрылая литература, посвященная описаниям технических новинок. Можно было, скажем, описывать новую конструкцию дирижабля, телевизора или радиофона, но упаси боже написать, допустим, о полете на Луну — это уже квалифицировалось как беспочвенное фантазирование. (В то время, когда уже велись работы по подготовке к запуску первого советского спутника!)
Такая трактовка фантастики убивала в корне саму идею фантастики и нанесла советской НФ ощутимый ущерб, но, к счастью, владычество «ближнего прицела» оказалось сравнительно недолгим.
Согласно А. Азимову «золотой век» американской фантастики можно датировать точно. Это период с 1938 по 1950 год. (С ним не согласен Норман Спинрад, который считает «золотым веком» 1966–1970 годы). Если порасспрашивать наших любителей НФ относительно датировки нашего «золотого века», то, видимо, большинство ответит так: 1957–1972 гг. И причины тому есть.
В 1956 году состоялся исторический XX съезд партии, после которого во многих областях нашей жизни стало легче дышать.
Запуск первого советского спутника и выход «Туманности Андромеды» Ивана Ефремова пробили брешь в унылых заграждениях «ближнего прицела» и вывели советскую НФ на принципиально новые рубежи. Это время породило целую плеяду авторов, впервые пришедших в фантастику и позволило полностью раскрыться авторам, которые до этого не могли пошевелиться, скованные по рукам и ногам догмами «ближнего прицела». Ограничимся перечислением фамилий: А. Абрамов и С. Абрамов, Г. Альтов, П. Аматуни, А. Балабуха, В. Бахнов, Д. Биленкин, Кир Булычев, И. Варшавский, Е. Войскунский, С. Гансовский, Н. Гомолко, Г. Гор, В. Григорьев, А. Громова, А. Горбовский, Е. Гуляковский, Г. Гуревич, A. Днепров, А. Дмитрук, М. Емцев, А. Жаренов, С. Жемайтис, В. Журавлева, А. Колпаков, В. Колупаев, О. Ларионова, И. Лукодьянов, В. Малов, Г. Мартынов, А. Мирер, В. Михайлов, В. Михановский, Ю. Медведев, Ю. Никитин, С. Павлов, Е. Парнов, Р. Подольный, А. Полещук, М. Пухов, И. Росоховатский, В. Савченко, Е. Савченко, B. Сапарин, С Снегов, А. Силецкий, А. и Б. Стругацкие, Ю. Тупицин, А. Шалимов, Г. Шах, В. Шефнер, А. Щербаков, В. Щербаков, В. Шитик, 3. Юрьев…
Наверняка я многих пропустил, но даже это неполное перечисление говорит о многом. Наши фантасты осваивали новые темы, создавалась, по выражению Б. Н. Стругацкого, принципиально новая литературная ситуация, советская фантастика выходила на мировой уровень и вполне могла конкурировать с западной. Наш «золотой век» качественно вполне сопоставим с американским «золотым веком».
Но если конец американского «золотого века» был вызван естественными процессами — смена поколений, исчерпанность старых тем и необходимость передышки перед штурмом новых рубежей, то конец нашего «золотого века» вызван другими причинами.
Собственно, причина одна, и имя ей — застой. Во времена победных реляций и грома фанфар музы молчат. Бюрократу не нужна фантастика, будоражащая воображение, не дающая уснуть мысли, раздвигающая рамки привычных догматов. И уж, тем более, не нужны ему неприятные пророчества, всякие там антиутопии и романы-предупреждения, бьющие тревогу по поводу, скажем, экологии или социальных деформаций.
