Геннадий Марченко - Перезагрузка или Back in the Ussr (трилогия)

До киностудии добрался без приключений, где наконец-то вживую увидел ее директора. Первое впечатление, создавшееся во время телефонного разговора, не сильно поменялось. Геннадий Пантелеевич оказался приятным в общении человеком, живо заинтересовавшимся моим проектом. Я вручил ему рукопись, после чего мы прогулялись по павильонам, раскланиваясь по пути с какими-то деятелями киноискусства, а вечером я уже садился на обратный рейс в Москву.

Ожидая, пока Збандут прочитает сценарий, между делом зашел в секретариат Союза писателей, поинтересовался насчет жилищно-строительного кооператива. Оказалось, что на данный момент писатели не строятся, но имеется вариант в ЖСК «Советский писатель», в доме у метро «Аэропорт». Там сейчас вдова писателя Николая Томана пытается продать 3-комнатную кооперативную квартиру. Однако потенциальных покупателей отпугивает цена – что-то порядка 13 тысяч рублей. Хотя квартира солидная: общая площадь 120 кв. м., 3-метровой высоты потолки, раздельный санузел, просторная кухня. Одна из комнат переоборудована под рабочий кабинет. Если есть желание – вот телефон вдовы писателя Елизаветы Григорьевны.

Телефон я взял, и по пути домой прикидывал, сколько у нас имеется наличности, если все снять со сберкнижки. Получалось тысяч 10, не больше. А если бы не вовремя подоспевший гонорар за «Алмазную колесницу», то было бы и того меньше.

Хм, не написать ли мне срочно пару-тройку песен для Инги? Скажем, оптом продать дешевле, по паре тысяч рублей. Хотя давай-ка я сначала загляну к хозяйке, может, квартира только на словах хороша, а на самом деле без слез не взглянешь. Вот прямо сейчас остановлюсь у первого телефона-автомата и наберу номер этой вдовы.

Через час я уже парковался у высокого дома из светло-розового кирпича, с зелеными балконами, издали похожим на плывущий океанский лайнер.

На входе меня встретил консьерж – усатый пенсионер, с очками в роговой оправе на мясистом носу, уткнувшийся в «Советский спорт». Я показал свой членский билет, что немного расположило ко мне консьержа, а узнав, что я к Томан, подсказал, на каком этаже выходить, и снова уткнулся в футбольную аналитику.

Елизавета Григорьевна оказалась сухощавой, высокой старухой, с горделивой осанкой, и открыла мне сразу, словно специально ждала под дверью.

– Здравствуйте, вы, я так догадываюсь, Сергей Андреевич? Проходите, разувайтесь у порога, вот тапочки. У нас качественный паркет, не хотелось бы обнаружить на нем царапины иди иного рода повреждения.

Тапочки, судя по размеру и ветхости, вероятно, принадлежали когда-то ее покойному супругу. Квартира и впрямь оказалась просторной, не обманула моих ожиданий. Правда, ремонт тут если и делали, то уже давненько. Да и вообще жилье вторичное, грех столько за него просить. На это я вкупе и намекнул, когда вдова завела свою шарманку про 13 тысяч.

– Видите ли, Сергей Андреевич, это не просто квартира, в этих стенах жил и творил великий русский писатель Николай Владимирович Томан.

Казалось, хозяйка жилплощади сейчас лопнет от гордости за усопшего мужа, имя которого я услышал впервые только сегодня.

– Здесь витает его дух, и лишь одно это тянет как минимум на пять тысяч рублей сверх стоимости квартиры. Да что там, память Николая Владимировича бесценна! Если бы не нужда…

– А вы что, голодаете?

– Я вдова известного писателя, и имею право питаться, не ограничивая себя в выборе продуктов. А когда я уже второй месяц обхожусь без сырокопченой колбасы и копченой осетрины – у меня начинается ипохондрия.

Отчего-то мне захотелось дать этой самодовольной старушке хорошего пинка, но вместо этого я выдавил из себя улыбку.

– Хорошо, Елизавета Григорьевна, я вас понял. Мне нужно посоветоваться с супругой, и уже завтра, вполне вероятно, я дам свой ответ.

Валя, выслушав рассказ о моей встрече, тяжело вздохнула. Для нее до сих пор 13 тысяч были очень большими деньгами, хотя за последний год она уже держала в руках солидные суммы. И в то же время такая квартира в Москве оставалась для нее несбыточной мечтой. Впрочем, теперь уже не такой уж и несбыточной.

– Давай-ка еще раз съездим, сама посмотрю, что там за чудо-квартира, – предложила Валентина.

На следующий день я первым делом навел в Союзе писателей справки об этом самом Николае Томане. Выяснилось, что он писал по большей части фантастику и приключенческие повести. Причем в самом что ни на есть кондовом варианте. Например, повесть «Чудесный гибрид» рассказывала о селекции зерновых, а «Мимикрин доктора Ильичева» – об изобретении препарата невидимости, с помощью которого советский диверсант уничтожает новейшее германское оружие. А вообще, как отметил в приватном со мной разговоре один из заместителей секретаря правления Союза писателей, послевоенное творчество Томана было во многом вторично, заимствуя идеи у других советских и зарубежных фантастов.

После этого, ближе к обеду, я привез жену в писательский ЖСК. Валя под бдительным присмотром хозяйки бродила по комнатам, заглядывая в ванную, туалет, изучала состояние коммуникаций.

– Ну что, трубы вроде бы не гнилые, а в целом ремонт не помешал бы, – констатировала дотошная супруга. – И сантехнику я бы поменяла. Хотя квартира сама по себе неплохая.

– Может быть, – предложил я хозяйке, – сторгуемся на 12 тысячах?

– Побойтесь Бога!

– Елизавета Григорьевна, 13 – цифра плохая, счастья не будет. Давайте остановимся на 12500, и по рукам.

Торговались мы минут десять. Не ожидал, что во мне скрыт талант к подобного рода прениям. Валя только молча переводила взгляд с меня на упорную старушку, не рискуя вставить свои пять копеек и тем самым испортить мой стройный план по уламыванию вдовы. И все же скидки пусть и пятьсот рублей, но я таки добился.

Писательская вдова вздохнула, будто Марии Стюарт на эшафоте перед тем, как лишиться головы, и чуть слышно промямлила:

– Хорошо, пусть будет 12500. Хотя это грабеж.

В тот же день мы съездили к нотариусу, где оформили акт купли-продажи с внесением залога в сумме трех тысяч рублей. Оставшуюся часть я должен был отдать старушке, когда она найдет себе жилье и покинет теперь уже мою – вернее нашу с Валей – жилплощадь.

Пока ехали от нотариуса домой, в глазах любимой читался плохо скрываемый восторг.

– Сережа, это не сказка, не розыгрыш? Это теперь правда наша квартира?!!

– Можешь себя ущипнуть. Или лучше давай я…

– Ой, больно, синяк же останется!

– Зато теперь ты поняла, что не спишь. Кстати, прежде чем въехать, нужно будет сделать небольшой ремонт. Ты как на это смотришь?