Сюя взглянул на Сёго.
— Только не говори мне, что мы весь этот путь ради этой панорамы проделали.
Сёго рассмеялся.
— Эй, а что за спешка? — Затем он обратился к Норико: — Дай-ка мне твой револьвер. Мне нужно там кое-что проверить.
Норико отдала Сёго свой смит-вессон. Сёго вскрыл барабан и проверил его. Сюя подумал, что Норико перезарядила его после того единственного выстрела в Кадзуо.
Сёго не вернул Норико револьвер, а вместо этого крепко сжал его в ладони. Затем он глубоко вздохнул и сказал:
— Помните, я все время вам говорил, что могу использовать вас просто как группу? И что, может быть, намерен в самом конце вас убить?
Сюя недоуменно поднял брови. «Да, ты это говорил, — подумал он, — но?..»
— Да, но?..
— В общем, — сказал Сёго, — вы оба проиграли.
И он навел на них смит-вессон.
Осталось 3 ученика
На лице Сюи появилось странное выражение, как будто он одновременно усмехнулся и был предельно озадачен. Норико, судя по всему, испытывала то же самое.
— Что это значит? — спросил Сюя. — Сейчас не лучшее время для шуток.
— А я серьезно, — отозвался Сёго и взвел курок.
Усмешка мигом слетела с лица Сюи, и он почувствовал, как оцепенела Норико.
— Можете еще немного насладиться зрелищем, — продолжил Сёго. — Я же сказал — больше вы его никогда не увидите. — Его заросшее щетиной лицо разошлось в легкой ухмылке. Такой зловещей ухмылки Сюя еще никогда у него не видел.
Каркнула ворона в темнеющем вечернем небе.
Наконец Сюя заговорил. Его чувства никак не могли принять ситуацию, и он сумел лишь жалобно прохрипеть:
— Что? О чем ты говоришь?
— Ну ты и тупица, — откликнулся Сёго, пожимая плечами. — Я намерен убить вас обоих. И стать победителем. Второй раз подряд.
Губы Сюи задрожали. «Нет, — подумал он, — этого не может быть».
— Брось… — с запинкой выговорил он. — Значит… значит, все это время ты просто играл? Но ведь ты… ты о нас заботился. Ты столько раз нам помог.
— Это вы мне помогали, — спокойно ответил Сёго. — Вряд ли без вашей помощи я смог бы убить Кадзуо.
— Значит… значит, та история про Кэйко тоже была ложью? — Губы Сюи отчаянно дрожали. Чем больше он пытался овладеть своим голосом, тем громче говорил.
— Угу, — кратко ответил Сёго. — Я действительно участвовал в прошлогодней Программе в префектуре Хиого, и это правда, что там была девочка по имени Кэйко Онуки. Но между нами ничего не было. Девушка на фотографии — моя подружка, но ее зовут Кёка Симадзаки, и это совершенно другой человек. Она по-прежнему живет в Кобе. И она сумасшедшая… В общем, так или иначе, она попросила меня сохранить это фото. Но, должен вам сказать, подстилка она была славная…
Сюя опять глубоко вздохнул. Легкий ветерок раннего лета обдувал ему кожу, но теперь этот ветерок почему-то казался холодным.
— А как насчет того манка?.. — осторожно спросил он затем. У Сёго нашелся еще один краткий ответ.
— Я случайно нашел его в универмаге. И прикинул, что он может оказаться полезным. Так в конце концов и получилось.
Постепенно темнело.
— Вы проиграли в тот момент, — продолжил Сёго, — когда мне доверились.
Но Сюя по-прежнему не мог в это поверить. «Этого не может быть, — думал он. — Этого просто… не может быть. — Но тут ему в голову пришла другая мысль: — Это… это должно быть…»
Однако Сюю опередила Норико.
— Послушай, Сёго… это какая-то проверка, чтобы убедиться, что ты можешь нам доверять? Это потому что Кэйко не смогла тебе довериться?
Сёго пожал плечами.
— Просто невероятно, — сказал он, — как вы до сих пор в эту сказочку верите.
Это были его последние слова. Сёго поднял револьвер и медленно нажал на спусковой крючок.
Прогремели два выстрела. На остров опустился вечер.
Остался 1 ученик — ИГРА ОКОНЧЕНА — согласно докладу штаба систем слежения Программы третьего класса «Б» младшей средней школы города Сироивы
Сёго Кавада (ученик номер 5) вальяжно развалился на мягком диване каюты. Корабль слегка покачивался на волнах.
Для маленького сторожевого судна помещение было весьма просторным, правда, потолок был низковат. В центре каюты стоял низкий столик, а по обе стороны от него располагались два мягких дивана. Сёго сидел на дальнем от двери.
Поскольку каюта находилась под палубой, там не было иллюминаторов, и Сёго ничего не мог видеть снаружи, но сейчас уже должно было быть за 8.30 вечера. Желтый свет ламп в потолке играл на странной пепельнице. Впрочем, сигарет у Сёго больше не осталось.
Как только после окончания игры все запретные зоны были открыты, Сёго, как и требовалось, пробрался к школе. Трупы Ёсио Акамацу и Маюми Тэндо у школы, а также Ёситоки Кунинобу и Фумиё Фудзиёси внутри нее так и оставались нетронутыми.
Серебристый ошейник с Сёго наконец сняли, и, после съемки для выпуска новостей, солдаты препроводили его в гавань. Там стояли на причале два корабля. Один для победителя… а другой — транспортное судно, предназначенное для возвращения солдат, обратно на базу. Большинство солдат село именно на этот корабль. Только те трое, что находились в классной комнате, когда Сакамоти выдавал инструкции, присоединились к Сакамоти и Сёго на борту корабля для победителя. И завтра бригада наемных уборщиков должна была позаботиться об оставшихся на острове трупах учеников. Динамики и компьютеры в здании школы также предстояло демонтировать в ближайшие дни. Разумеется, программа и информация об игре уже были удалены из компьютера.
И теперь Сёго ждал здесь. Они находились к югу от Окисимы. Сторожевой корабль возвращался прямиком в бухту Такамацу, но транспортное судно с солдатами, судя по всему, должно было изменить курс и направиться на запад к военной базе.
Дверная ручка со щелчком повернулась. Солдат, стоявший на страже у двери, заглянул внутрь, затем отступил в сторону. Появился Кинпацу Сакамоти. Он нес с собой поднос с двумя чашками.
— Что, Сёго, заждался? — спросил Сакамоти, входя в каюту. Номура закрыл дверь.
Ковыляя на своих коротких ногах, Сакамоти подошел к столу и поставил туда поднос.
— Вот чай, — сказал он. — Пей сколько хочешь. — Затем Сакамоти достал из левого нагрудного кармана плоский конверт с письмом и бросил его на край стола. Наконец сел и зачесал за уши свои длинные волосы.
Сёго безразлично взглянул на конверт, затем воззрился на Сакамоти.
— Что тебе нужно? — осведомился он. — Мне бы хотелось, чтобы ты наконец оставил меня в покое. Я устал.
