На лестнице возился с ведром и тряпкой Аркашка. Одиннадцатилетний Аркашка Степанков был не кадет, а "букашка" - вот уже год как. Так называли мальчишек, которые хотели стать кадетами, но не были выбраны "витязями" по их праву выбора и добивались кадетства самостоятельно. Они учились - а точнее, их мучили - по отдельной программе, спали по пять-шесть часов в сутки, тащили все хозработы по корпусу, служили манекенами в тренировках кадетов и учебных боях, и ещё много чего на них сваливалось.
"Букашек" было около десятка, и в любой момент любой из них мог вернуться в ряды "граждан". Просто уйти, и всё. Даже оружие не оставлять - "гражданам" оружие было не просто разрешено, но прямо положено. Ни одной безоружной семьи в посёлке не было в принципе. Разве что совсем малыши ходили без оружия - точнее, кое-как передвигались, именно что мелкие мельче некуда.
Иногда Сашке становилось смешно. "Букашки" проходили через мучительные испытания, чтобы добиться права жить мучительною жизнью. Сумасшествие. Иначе не скажешь. Но это было. И "букашек" не убавлялось.
Три месяца назад Круг приказал повесить одного из кад... нет - Сашка не желал вспоминать его имя, и кадетом его называть не желал. Тот попытался сделать из двух "букашек" личных слуг - подай-принеси-постирай. Это стало известно почти сразу, и мгновенно спонтанно избитого в кровь самими же кадетами пятнадцатилетнего парня повесили на плацу перед строем его вчерашних друзей на следующий день. Рядом с одним из помощников завхоза Сергейчука, вздёрнутым за день до этого. Тот был виновен в том, что детям на завтрак в тот день не выдали обязательный стакан молока. Его выдавали всем, кому не исполнилось 14 лет, и это входило в прямую обязанность повешенного. Коровы - двадцать коров - стояли в помещении с "искусственным солнцем". Их молоко только туда и шло - детям. Ну и немного - телятам.
В тот день молока не выдали. И в полдень помощник завхоза уже висел. Ему дали рассказать, что к чему - но оправдания не были признаны значимыми Кругом...
...Аркашка при виде Сашки распрямился, встал "по стойке смирно". С тряпки капало. Вид мальчишки выражал полную, абсолютную преданность Идеалам. Может быть, если бы Аркашка не выглядел так смешно, как он выглядел - Сашка прошёл бы мимо. А тут вдруг вспомнилось про нагрудный карман, и Сашка полез в него и достал лимонный аэрофлотовский леденец:
- Держи, подсласти уборку, - сказал он, опуская конфету в нагрудный карман рубашки Степанкова. Тот заморгал - Сашка никогда к младшим не проявлял внимания. Это было настолько необычно, что Аркашка осмелился спросить:
- Это ведь... твоя?
- Зуб ноет, - поморщился Сашка, берясь за ручку двери. - Застудил... Лопай, только домой сначала.
- Ага, спасибо! - обалдело, но радостно крикнул ему уже в спину Аркашка. И зашлёпал тряпкой...
...Дарить - приятно. Раньше Сашка посмеялся бы над этим. Нет, он не был жадным никогда... но ведь иметь и получать - приятней, чем дарить, разве нет?
Нет, оказывается. Оказывается, когда даришь - тебя как будто становится немного больше. И даже если тебя не станет - ты всё-таки остаёшься. Вон, у "букашки" Тольки ручка с шестью разноцветными стержнями. Её подарил Тольке на Новый Год Тимка. Кадеты тогда посадили "букашек" за один с собой стол, подарки были для всех. Но это были просто подарки, как традиция, а ручку Тимка подарил Тольке сам, от себя и просто так. Низачем и нипочему. Тольке было очень трудно, он на взгляд Сашки не годился для роли "букашки" и тем более в кадеты, и спокойно мог бы уйти в посёлок, где у него были родители. Родные, между прочим, огромная редкость. И две сестры. Может, потому Тимка и подарил эту ручку? Потому что у самого Тимки не было никого, хотя он пытался спасти младшую сестру и не смог - она замёрзла во время перехода уже недалеко от спасения - и пришёл в посёлок почти невменяемый от горя и вины, чёрный и словно бы каменный?
А через месяц после того подарка его убили во время стычки с бандой. Он с верха развалин указывал пулемётчикам цели трессерами, и его подстрелили насмерть. На такие похороны - на сожжение - никого не пускают, кроме "витязей" и кадетов. А тут вдруг Толька пришёл и показал ручку, как пароль. И сказал: "Вот у меня... это он подарил..." И Воженкин его молча пропустил - Толька так и стоял в первом ряду, держа - нет, сжимая - ручку, словно оружие.
А с тех пор Сашке стало казаться, что Толька, похоже, всё-таки выкарабкается в кадеты...
...Казарма встретила Сашку привычным - оружейными запахами, тонкой струйкой хлорки, разговорами. Над центральным проходом через одну горели лампы. Кадетов сейчас тут было шестеро, остальные "в разгоне" - на работах, в патрулях, на занятиях, на каких-то заданиях... Ещё - на одной кровати спал мальчишка, тоже кадет, но приехавший с "поездом" из Нижнего Новгорода - точнее, проезжал его старший, "витязь", а парня подранили, и он остался тут долечиваться, чтобы на обратном пути присоединиться к своим опять. Митька Зайцев и Денис Кораблёв боксировали около двери запасного выхода - довольно лениво, правда. Борька Мигачёв что-то подрисовывал на своей картине - он под неё занял целую стену, просто взял и однажды, ещё год назад, нарисовал на штукатурке где-то добытыми красками солнце, лес и реку. Ругать его никто не стал, и он с тех пор частенько что-то добавлял к рисунку. То стога на лугу, то дом на берегу реки. Над ним даже не посмеивались - смотреть на рисунок было приятно, и иначе как "Картина" его никто и не называл. Тем более, что Борька на самом деле умел рисовать, как выяснилось. Он и для стенгазеты делал рисунки, и для поселковой стоштучной тиражки, и просто зарисовки в большой альбом. Васька Анохин и поляк Богуш играли в шашки. Тим Семибратов возился со своим автоматом, точнее - с планкой для прицелов.
Сашке тут нравилось. Вернее... ему тут было спокойно. Тут все были свои, и в казарме у него было место - левый ряд, третья от входа кровать. Самая обычная кровать, панцирная сетка, в ногах - стул и столик-тумбочка с лампой для занятий, в головах - стойка для оружия, шкафчик для одежды и всего прочего. Личное место кадета Шевчука.
Иногда, впрочем, Сашке казалось, что он спит и всё это видит во сне. А иногда наоборот - что он спал раньше и видел во сне, что в шестнадцатиэтажке на пятом этаже у него была своя комната. И компьютер. И стереоцентр. Иногда он вспоминал эту комнату очень подробно, а иногда - наоборот, не мог вспомнить простейших вещей. (Кажется, в мобильнике были какие-то фотографии, в основном из летнего лагеря, где он отдыхал в те дни... но мобильник лежал на складе, мобильники у всех кадетов отобрали "витязи", не объясняя, почему. Да и села давно батарея.)
