Джек Вэнс - Умирающая Земля

Он наткнулся на мешочек с драгоценными камнями и высыпал их на ладонь, точно струйку стоцветного огня.

— Вы гляньте! Сокровище принцев!

— Или колдунов! — заметил третий.

Все трое, охваченные внезапной нерешительностью, ослабили хватку. Но до своего меча Т’сейс дотянуться по-прежнему не могла.

— Кто ты, ночная дева, — не без почтения осведомился один, — если осмеливаешься в одиночку ходить по Модавне, да еще и с такими камнями? Ты ведьма?

У Т’сейс не хватило ни ума, ни опыта что-нибудь выдумать.

— Я не ведьма! Отпустите меня, вонючие животные!

— Не ведьма? Тогда кто же ты такая? Откуда будешь?

— Я Т’сейс с Эмбелиона! — воскликнула она гневно. — Меня сотворил Пандельюм, и я ищу на Земле любовь и красоту. А теперь уберите руки, я пойду своей дорогой!

— Ого! — фыркнул первый бродяга. — Любовь и красоту она ищет! Что ж, отчасти ты нашла искомое, девушка: красотой мы, конечно, отнюдь не блещем — Тегмен весь в шрамах, а у Ласарда недостает зубов и уха, — зато мы знаем толк в любви — верно, ребята? Будет тебе любовь, сколько захочешь! Эй, ребята!

И, не обращая внимания на полные ужаса крики Т’сейс, бродяги потащили ее через пустошь к каменной лачуге.

Они вошли, один развел огонь, а двое других тем временем отобрали у Т’сейс меч и швырнули его в угол. После заперли дверь на большой железный ключ и отпустили пленницу. Она бросилась к своему оружию, но удар повалил ее на грязный пол.

— Может, это тебя немного успокоит, дьяволица! — охнул Тегмен. — Не понимаешь своего счастья! — Они вновь принялись дразнить ее. — Может, мы и не красавцы, но любовью тебя обеспечим досыта.

Т’сейс съежилась в уголке.

— Я не знаю, что такое любовь, — выдохнула она. — Но вашей любви мне в любом случае не нужно!

— Что мы слышим? — захохотали они. — Ты до сих пор невинна?

И они принялись во всех подробностях расписывать ошеломленной Т’сейс свои гнусные представления о любви.

Разъяренная Т’сейс выскочила из своего угла и с кулаками накинулась на обидчиков. В конце концов ее швырнули обратно в угол, избитую до полусмерти.

Мужчины притащили пузатый бочонок хмельного меда, чтобы подкрепиться перед утехами, после принялись тянуть жребий, кто первый насладится пленницей. Был объявлен исход, но завязалась перебранка: двое проигравших утверждали, что победитель смошенничал. Слово за слово, и на глазах у изумленной Т’сейс они сцепились, точно буйволы во время гона, осыпая друг друга бранью и ударами. Т’сейс подобралась к своему мечу, и тот, едва почувствовав прикосновение хозяйки, взмыл в воздух точно птица. И сам бросился в бой, таща Т’сейс за собой. Разбойники хрипло закричали, сверкнула сталь — туда-сюда, быстрее молнии, — и все трое замертво распростерлись на земляном полу. Т’сейс отыскала ключ, отперла дверь и опрометью кинулась в ночь.

Она промчалась по темной и ветреной пустоши, перемахнула через дорогу, угодила в канаву, выбралась на холодный грязный берег и упала на колени… Так вот какова Земля! Она вспомнила Эмбелион с его гадкими цветами и бабочками. Какую ненависть они у нее вызывали! Эмбелион потерян навеки, она отреклась от него. Т’сейс разрыдалась. Шелест вереска привел девушку в себя. В ужасе она вскинула голову, прислушалась. Зловещий звук послышался снова — вроде бы чьи-то крадущиеся шаги. Она, в страхе оглянувшись, краешком глаза заметила черную фигуру, крадущуюся вдоль канавы. В свете светлячков разглядела преследователя — это был деодан, забредший сюда из леса, безволосое человекоподобное существо с угольно-черной кожей и красивым лицом, которое портили два длинных блестящих и острых клыка, белевших в краешках губ и придававших ему демонический вид. Он был облачен в кожаные доспехи, его продолговатые глаза-щелочки вперили голодный взгляд в Т’сейс. С торжествующим криком он набросился на жертву. Т’сейс отшатнулась, упала, заставила себя подняться. Скуля, несчастная бросилась бежать через пустошь, не замечая колючего дрока и цепкого терновника. Деодан со зловещим уханьем скакал за ней.

Сквозь колючие кусты и через ручей, по темному полю бежали девушка с огромными глазами, устремленными в никуда, и ее преследователь, издающий тоскливые стоны. Неясный огонек впереди — неужели хижина? Т’сейс, всхлипывая, на подгибающихся ногах бросилась к спасительной цели. К счастью, дверь милосердно подалась, и девушка ввалилась в дом, заложив вход брусом. Деодан всем телом налег на препятствие. Но дверь была крепкая, оконца маленькие и зарешеченные — Т’сейс ничто больше не грозило. Она упала на колени, судорожно хватая ртом воздух, и впала в забытье.

Хозяин дома с интересом наблюдал происходящее, расположившись в глубоком кресле у очага. Высокий, широкоплечий, странно медлительный, он решил прийти на помощь непрошеной гостье. Увы, стар он или молод, сказать было нельзя, ибо лицо и голову скрывал черный колпак. Сквозь прорези виднелись лишь спокойные голубые глаза.

Человек подошел к Т’сейс, распростершейся на красном кирпичном полу. Он поднял безжизненное тело и отнес на покрытую мягким покрывалом скамью у огня. Затем снял с нее сандалии, трепещущий меч, до нитки промокший плащ. Принес целебную мазь и наложил ее на синяки и ссадины, покрывавшие тело девушки. Он укутал ее мягким фланелевым одеялом, подложил под голову подушку и, удостоверившись, что она удобно устроена, снова уселся перед огнем.

Деодан упрямо бродил вокруг дома, заглядывал в зарешеченные окошки. Теперь он принялся стучать в дверь.

— Кто там? — обернувшись, спросил человек в черном колпаке.

— Я желаю ту, что вошла сюда. Меня влечет ее плоть, — послышался негромкий голос деодана.

— Убирайся, пока я не испепелил тебя, — было ему ответом. — И не возвращайся больше!

Деодан убрался восвояси, ибо магия страшила его. А человек занялся девушкой, без сознания лежавшей на скамье.

Т’сейс почувствовала, как в рот полилась терпкая теплая жидкость, и открыла глаза. Рядом стоял на коленях высокий мужчина в черном колпаке, скрывавшем лицо. Одной рукой он поддерживал ее голову и плечи, другой подносил ко рту серебряную ложечку с ароматным варевом. Т’сейс отшатнулась в испуге.

— Тише, — шепнул мужчина. — Тебе ничто не грозит.

Девушка слегка успокоилась и немного пришла в себя. Красное солнце заглядывало в окна, в хижине было тепло. Она рассматривала стены, обшитые золотистым деревом, и потолок, затейливо раскрашенный красной, синей и коричневой краской. Мужчина принес бульон, достал из шкафчика хлеб и поставил перед ней. Т’сейс немного поколебалась, потом все же принялась за еду.