А так раздался громкий хлопок, колесо, которое наезжало на меня, осело и задымилось. Я выехал на асфальт и, пока фура не остановилась окончательно, бросил то же самое и под заднее колесо.
Ай-яй-яй! Четыре громадных колеса! (Колеса были парные.) Где же он возьмет их на трассе?! Да и стоят они немерено… Бедные ребята. Придется им жить здесь, охраняя свои богатства до прихода помощи. Хорошо, если еще не ограбят. Судя по всему, что-то хорошее везут. Дорогое. Телевизоры или электронику…
Я так жестко обошелся с наглецами не только потому, что разозлился, а мне надо было вперед. Надо было не столько вперед, сколько убраться сзади. Там, в хвосте очереди, уже появилась знакомая «девятка». Откуда они так быстро взяли новую резину, можно было только догадываться. Вряд ли купили в магазине. Это наводило на мрачные размышления о серьезности их намерений. Надо было или избавляться от них, или выйти и спросить в лоб: в чем дело? Что, мол, надо?!
Последнее можно было сделать, только частично раскрывшись. Показав, что заметил нездоровый к себе интерес. Поэтому я решил, что по фигу, в чем там дело, а надо сделать, чтобы меня больше не доставали. Не высовываясь.
— Только никакой уголовщины, — сказал я себе. — Никакой гнусной уголовщины. Если ребята останутся без машины, они, судя по мгновенно добытой резине, быстренько найдут другую. Значит, надо, чтобы машина осталась без ребят.
У ближайшего магазина я убрал автобус с сектора обстрела, за здание, а сам сел за кустик и стал ждать.
Они, конечно, остановились. Попить-то надо с утра. А я взял трубочку и вдунул в открывшуюся на пару секунд дверь небольшой черный шарик. Он упал на коврик и остался лежать незаметно. Черное на черном. Минут через десять сработает.
Я снова двинулся в путь. Стараясь держаться от «девятки» на пределе видимости. Минут через пять «девятка» вдруг вильнула и встала на обочину. Я тоже остановился и достал видеокамеру. Она приближает лучше любого бинокля. Да и ради смеха отснять можно было следующую сценку.
Трое моих преследователей резвой трусцой бросились к ближайшим кустам. Здоровые ребята. Носы переломаны, уши всмятку. В данном случае это не облегчит их участь. Полдня придется маяться им по кустам, а потом все же обратиться в больницу. Где им еще и припишут самый что ни на есть настоящий алкогольный синдром. Они, конечно, поставят на уши больницу, а там как раз рядом случится наряд ОМОНа… и пока они расхлебают всю эту кашу, меня уже будет не найти. «След простудится».
Так говорил один мой знакомый ребенок, увлекающийся Фенимором Купером. То есть я уже пересеку несколько таких оживленных развязок, после которых…
Достанется ребятам от шефа. Я слыхал, шефы у них строгие.
Я пристегнул Тиму рацию и молча кивнул на кусты, где мучились мои бравые преследователи.
Через минуту я слышал, о чем они переговаривались с кем-то по сотовому телефону:
— У нас тут сплошной дристеж! Черт его знает почему! Но вести больше не можем. Фура его тут чуть в кювет не спихнула. А теперь фура кукует на приколе — четыре покрышки пробиты. Не говори мне, что это простой фраер. В фуре, кстати, товару штук на двести. Сейчас как-нибудь до больницы доберемся и оттуда позвоним, что да как. До связи.
Я нажал кнопочку, и Тим через пару минут был у меня.
И мы просто поехали дальше. У меня не было сотового телефона, и я позвонил с ближайшей почты:
— На пятьсот тридцать четвертом километре, у поселка Блинно-Лопухово, стоит канистра, а в ней бензина литров двести. Девяносто пятого. У хозяев понос. Мой процент тот же. Привет!
Вот теперь я точно знал, что новым знакомым будет не до меня.
— Вы проехали на желтый свет. — Мент смотрел на меня выжидательно. Он застоялся, будний день, движения почти никакого.
И хотя я проехал чисто на зеленый:
— Да? Извините, не заметил. Зачитался. Такая книжка интересная попалась.
— Надо повнимательней. Вот недавно на этом перекрестке «Волга» врезалась в «КамАЗ». Три трупа. Тоже, наверное, зачитался. А вы, книжка инте… ЧТО?! ЧТО ВЫ СКАЗАЛИ?!
Я посмотрел на него вполне невинно:
— По радио читали. С выражением.
Мент, молоденький мальчишка, еще без скуки погони за деньгами на лице, расхохотался. Потом посерьезнел:
— Тут именно таким «уазиком» тоже интересовались. Тоже с выражениями. Фирменную фуру без колес оставил…
— А при чем здесь я?! Вот мои документы, вот путевка… Все, что угодно.
— Ладно, езжайте. На эту фуру сегодня заявок десять поступило. Жалобы на хамство. Что не пропускал. Так что все справедливо. А что, вы всегда машину так оставляете. С включенным двигателем и распахнутой дверью?
— Ну, у КП ГАИ разве есть чего бояться?
— Любой прохожий подросток, любой придурок…
— Да нет, это не получится.
— Сигнализация? Секретка?
— А вы попробуйте откройте.
Сержант приоткрыл дверь. Тим высунул голову и предупреждающе рявкнул. Сержант отшатнулся от машины и прислонился к будке:
— Ты так заикой сделаешь. Ну и сигнализация!
— Это еще и прихватизация при случае. При случае чего.
Мы расстались почти друзьями. Я даже решился сделать ему небольшой подарок: Тим принес ему в зубах бутылку коньяку. От подарка в таком исполнении еще никто на моей памяти не отказывался. Тим поставил коньяк на стол ментовской будки и величественно вышел.
Мы последовали дальше. На следующем КП нам приветственно отдали честь, а еще на следующем сказали:
— Привет! Уже вечер. Не хочешь у нас остановиться? Здесь и кафе, и под охраной… Ставь вон там машину и отдыхай.
Я понял, что район, где меня за пятьсот километров обыскивали семь раз, наконец кончился.
И все-таки мы ехали всю ночь. И довольно быстро. К утру можно было не опасаться погони. Уже слепил глаза даже ближний свет встречных машин, уже слепила глаза даже шкала приборов, и я стал выбирать боковую дорожку — встать на ночлег в стороне от трассы. Тут на дороге появился громадный черный силуэт. Я посмотрел на Тима. Он равнодушно зевнул. Опасности не было. Он прекрасно видел в темноте и, главное, чувствовал опасность.
Я притормозил. Все было просто. По-нашему. «Запорожец» врезался в стоящий посреди дороги трактор. Врезался не сильно. Видимо, из-за дождя и плохой видимости водитель увидел трактор слишком поздно.
А трактор просто стоял посреди дороги. Без ограждений там всяких или освещения. Вокруг грустно бродил мужик — явно хозяин «Запорожца».
— Да, — говорил он с выражениями. — Вот сволочи! Хорошо, хоть двигатель сзади. До дому-то доберусь.
От него резко пахло самогоном. В этот момент Тим громко гавкнул и побежал к машине. Я знал этот гавк. И тоже рванул.
