лучше вообще не попадать в сон такой глубины, Медведев выключил свет.
И лишь открыв утром глаза буквально за пару минут до звонка будильника, сообразил: сработало! Если что и снилось, то настолько аморфное, в меру приятное и незапоминающееся, что он ничуть не устал в попытках найти ответы на волнующие его вопросы, а наконец-то вволю расслабился и просто отдохнул.
Облачный переезд прошел не без эксцессов, но для Барни ничего страшного в этом не было. Один раз он сообразил, как быстро откатить все назад без потери данных, чем заслужил молчаливое одобрение Олега Петровича. В другой — поддержал приунывших Никиту и Рушана, пока те гадали, пересобирать ли им ядро во второй раз или повезет обойтись без этого сомнительного развлечения. Ну и в качестве как-бы-извинений за неудачную шутку принес Жене чашечку ароматного кофе, когда она уже с ног валилась, пытаясь проконтролировать свой участок переноса. Наградой стал ее восторженный взгляд и горячая благодарность. Пришлось сослаться на форс-мажор и срочно бежать за свою машину, пока девушка не засекла, как порозовели от ее слов щеки Медведева.
Домой он возвращался в половине десятого. Начальство объявило коллективу общую благодарность и намекнуло, что в следующий вторник подкрепит ее накрытым столом с напитками. А пока — всем отдыхать и завтра окончательно проверять, не вылезут ли новые косяки, связанные с переездом.
До дома оставалось дойти всего ничего, когда от старой липы отделилась чья-то темная тень и хрипло произнесла:
— Здорово, Барни. Тут один человечек тебе привет передает.
В голове у Бориса все резко смешалось. Почему-то вспомнилось, как еще два года назад Ляпушин уговаривал его носить с собой хотя бы карманный нож, а он наотрез отказывался. А сейчас как хочешь, так и выкручивайся с голыми руками. В то, что у незнакомца добрые намерения, верилось с трудом. И кстати, откуда он знает его прозвище?
— И кто же этот человек? — Медведев нашел в себе силы развернуться и посмотреть в глаза тому, кто представлял сейчас для него непосредственную угрозу.
— Одна в высшей степени уважаемая леди. Ты знаешь ее под именем Мэг.
Барни опешил. Мэг, конечно, обещала, что его найдут некие единомышленники, но вот так быстро и наяву?
— Стоп! — воскликнул он, пока незнакомец не подошел еще ближе, на расстояние удара. — Если ты действительно от нее, то знаешь, где она сейчас находится.
— Тут ты мне польстил, — ухмыльнулся парень и все-таки бесстрашно сделал шаг вперед. — Номер больницы она мне никогда не называла, впрочем, как и свое настоящее имя. Так что могу ответить только общими словами: она где-то в этом городе, лежит в коме в медицинском заведении после автомобильной катастрофы. Я удовлетворил твое любопытство?
Барни мгновенно успокоился. Такие подробности мог рассказать только тот, кто, как и он, встречался с Мэг во сне. А значит, она действительно выполнила обещание.
— Как тебя зовут?
— Называй меня Медоед, — улыбнулся новый знакомый. — Обожаю эту славную зверушку! К тому же она любит мед, как и медведи. Так что у нас с тобой много общего. И да, ты сегодня изрядно задержался, а мне завтра, между прочим, на работу к девяти. Поэтому буду краток: лови мою визитку. После полудня спишемся-созвонимся, там и договоримся о новой встрече. Прости, что так коротко, но мне еще до дома добираться больше часа, а я хочу успеть сегодня во сне кое с кем поболтать. Тоже, кстати, снотворцем вроде тебя.
— Снотворцем? — услышал новый термин Медведев.
Медоед остановился и внимательно посмотрел на Бориса.
— А ты и впрямь нулевичок, Мэг была права. Ладно, минут пятнадцать у меня еще есть, не благодари. Девяносто пять процентов людей — это сновидцы. Думаю, тут объяснять ничего не надо. Четыре процента — сноходцы, кто, в отличие от прочих, соображает, что находится во сне, и может в пределах сил и собственного разумения ограниченно влиять на то, что их там окружает. На крайняк хотя бы способны проснуться, когда того пожелают. И только один процент, но по факту меньше, относится к снотворцам. Это те, кто сочиняет сны, причем и для себя, и для тех, кого пожелают в них видеть.
— А я снотворец?
— Нет, папа Карло! — заржал Медоед. — Ты хоть так откровенно цену себе не набивай. А то наши типа не в курсе, что на фестивале несколько сот человек удивлялись, каким ветром их вместо рок-площадки на эльфятник занесло. Все, я побежал, визитку не потеряй. До завтра!
С этими словами Медоед, он же, если верить визитке, Антон Измайлович Зарбицкий, владелец фирмы с незамысловатым названием «Зарб-строй», махнул на прощание рукой и был таков.
Домой Барни шел на негнущихся ногах. Медоед сказал, несколько сот человек. То есть он втянул в тот свой сон с поющей эльфийские напевы барышней не пять и не десять случайных зрителей, а несколько сотен! Как он вообще после этого встал-то?! Есть большая вероятность, что, если бы не своевременная помощь Славика и Анюты, от такого перенапряжения он реально мог загреметь в больницу. Не зря они тогда несколько минут бились, пытаясь привести его в чувство.
Подожди-ка, но он ведь не рассказывал Мэг про фестиваль, да и прозвища своего не сообщал. Получается, об этом Медоед и его компания узнали совершенно самостоятельно. Но откуда?! Неужели он настолько взбудоражил сны — как их там называют? Сноходцев и снотворцев? Короче, соседей по фестивалю, обладающих сходным даром и знаниями, что позволило им понять, с чем они столкнулись. Похоже, дело именно в этом…
Взволнованный внезапно открывшимся перед ним масштабом собственного дара, Борис всерьез опасался, что не заснет и после полуночи. Однако напряженный рабочий день дал о себе знать, и… Медведев вновь очутился на своем любимом пляже.
Нет-нет, так дело не пойдет! Надо срочно выбираться наверх, чтоб остаток сил на всякую ерунду не растратить. Где эта лестница, когда она так нужна? Ему же завтра общаться с Медоедом, а кто его знает, что это за человек? Как надо себя с ним вести?
Но тут ветерок лениво кинул мусор под ноги Барни. Стоп, здесь же чисто вокруг! А значит…
Борис наклонился и подобрал ошметок, оказавшийся очередным бумажным обрывком. Что там на сей раз пишут?
«Собирают ли с терновника виноград, или…»
Медведев несколько раз и так и сяк повертел обрывок, пытаясь сообразить, о чем это вообще. Предложение не закончено. Нет, хватит на сегодня головоломок, срочно отдыхать!
Спрятав расправленный кусок бумаги в карман к предыдущему обрывку, который, оказывается, все это время так там и лежал, Барни вновь принялся озираться
