Вместо «гнева народного» поставили «правосудие». Из провозглашаемого доном Тамэо «Я был убежден, что он в конце концов свергнет ничтожного монарха, проложит нам новые пути и откроет сверкающие перспективы» исчезла вся вторая половина: «Я был убежден, что он в конце концов свергнет ничтожного монарха».
Изменено было и другое знаменитое высказывание дона Тамэо: в фразе «дабы вонючие мужики» слово ВОНЮЧИЕ поменяли на ГРЯЗНЫЕ.
В таком виде ТБ Б издавался до конца восьмидесятых, пока не вышло первое собрание сочинений Стругацких в издательстве «Текст». И там бы оно вышло в таком же переделанном виде (произведения для собрания брались, в основном, по последним изданиям), если бы не настойчивость Алексея Керзина, «людена»- москвича, узнавшего об этом и заставившего возвратить любимые фразы уже при верстке тома.
«Миры братьев Стругацких» опять внесли свою лепту в текст ТББ. Из эпиграфа Хемингуэя повтор «Ни при каких обстоятельствах» выпал. В прологе изменено: в лесу было «тихо и томно» «Миры» — «тихо и темно». В ответе Киры («Я не могу думать о других») на Руматово «Счастлив тот, кто думает о других», вероятно, смысл не понравился издателю (разве подруга Руматы может так говорить?), поэтому она отвечает: «Я не могу не думать о других».
И пропуски, пропуски, пропуски… Так же, как в свое время любители ТББ, знающие текст почти наизусть (во всяком случае, «любимые кусочки»), негодовали, видя искажения в изданиях начала 80-х, и здесь современный читатель будет тщетно искать после «Мы знаток и боевых верблюдов» замечание Руматы на эту тему: «Хорошо, что в Арканаре почти нет верблюдов». Его там нет. В предложенном Будахом описании системы общества («Внизу крестьяне и ремесленники, над ними дворянство, затем духовенство и, наконец, король») исчезла средняя часть, получилось обрезано: «Внизу крестьяне и ремесленники, над ними король».
Впрочем, об этом издании не стоило бы говорить, если бы не его столь многотысячный тираж. Мы знаем, каково оно было, но молодое поколение будет впервые читать ТББ именно в этом издании. Тем более что ТБ Б уже изучают в школах.
ПЬЕСА И КИНОСЦЕНАРИЙ
Почитатели творчества какого-либо писателя обычно настороженно относятся к киноверсиям или театральным постановкам по любимому произведению, даже если киносценарий или пьесу писал тот же самый автор. Любой отступ от канона (сюжета и повествования произведения) раздражает широкую публику. Но по таким изменениям произведения можно понять не только насколько литература отличается от кино или театра, но и, отслеживая конкретные переделки в тексте, узнать, что для самого автора является в его произведении основным (уж это-то он переделывать или выбрасывать не будет), либо увидеть, как изменилось само мировоззрение автора и его отношение к своему детищу, если пьеса или киносценарий писались спустя некоторое существенное время после написания основы — прозаического произведения.
Здесь не будут отслеживаться различия между прозаическим произведением и его кино — или сценоверсиями, так как основные тексты опубликованы и сравнить их может каждый желающий.
Но различные варианты киносценария или пьесы, при наличии материала, будут рассмотрены.
Пьесу «Без оружия», опубликованную в «Мирах братьев Стругацких», Авторы считали неудачной. Настолько неудачной, что, формируя состав томов собрания сочинений «Сталкер», Б. Н. Стругацкий вычеркнул ее из перечня публикуемых пьес и киносценариев, чем подверг некоему сомнению свою же фразу о «наиболее полном собрании сочинений».
Любитель творчества Стругацких найдет в ней немало интересного, широкий читатель, как всегда, возмутится многочисленными изменениями в сюжете (брат Аба, духовное лицо, превратившийся в серого штурмовика и брата Киры; Будах, приобретший черты и биографию Кабани; сцены бесед доны Оканы и Киры и многое другое), но ведь ставили же эту пьесу в театрах, пусть хотя бы и в любительских! Даже тогда еще, когда пьеса по ТББ не была опубликована, находились почитатели ТББ, которые сами писали пьесу по повести. К примеру, в театре Олди — с песнями и стихами.
[(1) Кстати, о привычности имен собственных. Сейчас, когда, пожалуй, уже все знают, что под псевдонимом «Генри Лайон Олди» скрываются два харьковских писателя, «Олди» стало привычным наименованием, и я с трудом удержалась, чтобы не написать: «В театре Олдей». — С. Б.]
Пьеса же самих Авторов по ТБ Б существует в двух версиях:
«Без оружия», о которой шла речь выше, вторая — с подзаголовком «Человек с далекой звезды». Вторая версия может не сколько обескуражить читателя, когда он прочтет, что дело происходит на Гиганде (уж не «Парень из преисподней» ли?), что землянин случайно оказался на этой планете, потерпев аварию, и долго думал, что он — один-одинешенек, пока не узнал, что земляне уже долго и осторожно исследуют данную цивилизацию (уж не «Обитаемый остров» ли?)..
Впрочем, так как второй вариант опубликован был лишь единожды, да еще в приложении к Новокузнецкой газете «Пресс-курьер» в 1991 году, да еще в сокращении… Чем описывать многочисленные изменения при сравнении данного варианта с другой версией пьесы по ТББ либо с самим романом, лучше дать этот вариант текста полностью, а уж маститые литературоведы- критики поспорят, какой из вариантов лучше и где ярче выражена идея произведения…
Аркадий Стругацкий. Борис Стругацкий. БЕЗ ОРУЖИЯ (Человек с далекой звезды) Пьеса в 2-х действиях.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Румата (он же Максим).
Кира (она же Уно).
Будах.
Арата.
Рэба.
Муга, камердинер Руматы.
Кондор (он же Александр Васильевич).
Пилот.
Цупик
Штурмовики, монахи.
ПРОЛОГ
По авансцене перед закрытым занавесом под грохот барабана маршируют серые штурмовики — серые рубахи до колен, серые штаны, черные сапоги, на правом плече — топор, на правом предплечье — знак: белая повязка с черной треххвостой свастикой.
Последние два штурмовика волокут на веревке связанного избитого человека в партикулярном платье.
За занавесом на фоне шума толпы — крики:
— Братья! Вот они, защитники! Разве эти допустят? Да ни в жисть!
— А мой-то, мой-то… На правом фланге! Вчера еще его порол!
— Да, братья, это вам не смутное время! Прочность престола, спокойствие! Ура, серые роты!
— Ура, дон Рэба! Слава королю нашему!
— Книгочеев — на кол!
— Грамотеев — на фонарь!
— Ура, орел наш дон Рэба!
