— Эй! — крикнул Куликов. — Кто там?
Из-за ближайшего вагона появился Афиноген со своей бандой. «Да это же испорченный конец!» — сообразил Парс. — Его я еще не видел. Сейчас он их отделает. А Петренко, бедный, — усмехнулся Парс, — барахтается там, в яме. Так он и не понял, кто его удерживал. Но почему, почему фильм до сих пор не изменен? — Парс с удивлением оглядел находящихся в комнате. — Неужели Фелс решил не пускать в ход свой сверхновый сканнер? Неужели его проняло увиденное, и он не станет портить ленту?» Нет, сканнер был у Фелса в руках. И сам он походил на спящего, как и следует, когда сканнер включен. Остальные продолжали с интересом наблюдать за происходящим на экране. Очевидно, они полагали, что Фелс уже вошел в главного героя.
— Отдай кассеты, шушера! — просипел говорун.
Через секунду, раскинув руки, он уже летел с грохотом в смотровую яму. Куликов помчался вслед за убегающим Аркадием. Фелс зашевелился и обернулся к Парсу. Вид у него был смущенный.
— Что-то, кажется, со сканнером случилось, — сказал он. — Блок воздействия как будто не работает.
«А я-то олух, думал, что у него какие-то чувства пробудились! — обругал себя Парс. — Что он не до конца увяз в своем менбиа!
Слова Фелса послужили сигналом. В руках сидящих появились сканнеры, у каждого особая модель. «Теперь уж они устроят соревнование! — неприязненно подумал Парс. — Эти родного отца готовы продать, лишь бы развлечься».
И тут услышал такое, что даже вскочил со своего места и сделал несколько шагов в сторону экрана. Это был голос Петренко.
— Петруха! Ты что там шумишь?
«Я же ему рот зажал! — пронеслось в голове у Парса. — Я точно помню: он только мычал и пробовал кусаться!»
— Петренко! Сиди в яме и не высовывайся! Треснуло и обрушилось стекло в салоне трамвая.
— Петруха, держись! — кричал Петренко.
Ошеломленным взглядом Парс обвел сидящих в видеозале. Те были поражены не менее, чем он. Но их изумило другое. Они возбужденно размахивали сканнерами и громко переговаривались. Парс понял: все сканнеры отчего-то не срабатывали, ни один не мог войти во взаимодействие с лентой. Фильм был недоступен, проникнуть в него никому не удавалось.
По темному салону трамвая на Куликова шел молчун. У освещенного стола крепыш с дубинкой готов был наброситься на Петренко. Куликов размахнулся и бросил цилиндр.
Долго потом Парс не мог понять, что же произошло. Почему на ленте оказался первоначальный, неизмененный вариант? Почему не срабатывали сканнеры? Парс предвидел, что скачок во времени — таинственная, неисследованная область науки и загадки появятся непременно, но столкнуться с такой путаницей не ожидал. Да и был ли он, скачок во времени? Может, использовав преобразование Куликова, Парс открыл всего лишь новый способ проникновения в фильм? Что же произошло? Неужели он в фильме, а не в действительности спас Куликова?
А тот со счастливой гордой улыбкой подходил к конторке.
— Ну ты даешь! — восхищенно сказал Петренко. И вдруг закричал:
— Петруха! Осторожнее! Куликов обернулся.
Трясущийся от ярости говорун был совсем рядом. Куликов растерянно поднял кулаки, но сделать уже ничего не мог. Говорун легко отмахнулся от удара и с силой опустил ржавую трубу прямо ему на голову.
Геннадий Ануфриев
Домохозяин
Когда я покупал в магазине «робота домашнего хозяйственного» (РДХ «Витязь», модель 365), ласково именуемого в обиходе Витей, я еще не знал, какие неприятности мне это принесет. Моя ошибка заключалась в том, что я не прислушался к словам продавца:
— Только имейте в виду: он не понимает тропов.
В ответ на мой недоуменный взгляд продавец пояснил:
— То есть переноса смысла с одного понятия на другое. Короче говоря, он все понимает буквально.
— Буквально? — обрадовался я. — Так это же здорово! Значит, не будет никаких хлопот.
В тот момент я совершенно упустил из виду, что эти самые тропы обожает моя жена. Ее речь прямо пересыпана разными словечками и выражениями второй половины XX века. Хобби у нее такое. В ее оправдание надо сказать, что она историк по профессии. Но обо всем по порядку. Итак, я привел Витю домой. — На мой звонок дверь открыла жена.
— Явился не запылился, — ворчливо сказала она. И тут ее взгляд упал на стоявшего позади робота. — А это что за фрукт?
Я открыл было рот, чтобы пояснить, что это «робот домашний хозяйственный», модель 365 и т. д., как вдруг он шаркнул вперед и четко представился:
— Я не фрукт, а робот РДХ «Витязь», модель 365. Можно просто Витя.
Могу поклясться, что при этом он скромно потупил свои глазные линзы.
— Он может делать более сотни операций по домашнему хозяйству, — поспешно сказал я. — Варить обед, мыть посуду, стирать, гладить, подметать полы.
— Ясно, — прервала меня жена. — Не фонтанируй. И она посторонилась, пропуская нас в дом.
Утром я проснулся от легкого жужжания, доносившегося из соседней комнаты. Взглянув на сладко посапывавшую жену, осторожно встал, сунул ноги в шлепанцы и вышел. Витя деловито пылесосил ковер.
— Доброе утро, — вежливо поздоровался он.
— Привет, — буркнул я. — Не рано ли ты взялся за работу?
— Долго спать — здоровым не стать, — изрек робот. — Уже семь часов.
Вздохнув, я отправился в ванную. Когда, приняв душ и побрившись, я вернулся в комнату, Витя уже закончил уборку. Распахнув дверцы в животе, он вытряхнул пыль в мусоросборник и повернулся ко мне.
— Что бы вы хотели съесть на завтрак?
— Ну, хотя бы гренки. И кофе покрепче, если можно.
— А ваша супруга? Я пожал плечами.
— Тогда приготовлю что-нибудь на свое усмотрение. Он скрылся на кухне.
Когда жена вышла из спальни, я сразу увидел, что она опять встала с левой ноги. Не ладится у нее эта работа о мумиях древнеегипетских фараонов. Едва кивнув мне, она исчезла в ванной, и громкий плеск воды напомнил мне о наводнениях в низовьях Нила.
Полный мрачных предчувствий, я отправился завтракать. Правда, румяные и мастерски поджаренные, аппетитно пахнущие гренки несколько улучшили мое настроение. Для жены робот приготовил диковинное блюдо — в чашке подрагивало нечто напоминающее желе с живыми глазами…
— Сколько раз просила не класть носки на сушилку для волос! Тебя касается, рыцарь нахального образа!
Это жена.
— Извини, дорогая, — быстро сказал я. — Посмотри, Витя приготовил для тебя что-то особенное.
Покосившись на мои гренки, она взяла ложку и, зачерпнув из чашки желе, поднесла ко рту.
