"Лицензия.
Именем Межземного Союза
Мистеру Мышкину 2042 года рождения, место рождения г. Москва - 1 (Земля)
Позволено убить
Николева Андрея, 2070 года рождения, место рождения - Москва -2 (Луна)".
Стандартная процедура. Он законно воспользуется своим правом. Как миллионы людей. Почему же он нервничает? Словно с его лицензией что-то не так... Но я-то знаю, с ней все в порядке. Его очередь, все законно.
-Все верно, мистер Мышкин. Разрешите вас поздравить.
-Благодарю.
-Вы уже встречались со своим комиссаром?
-Нет еще.
-У вас есть возможность сделать это прямо сейчас. Мистер Безухов!
-Добрый день, мистер Мышкин.
-Здравствуйте.
-Мистер Скуратов, могу я забрать у вас лицензию мистера Мышкина?
-Разумеется.
-Вы готовы, мистер Мышкин?
-Да, комиссар.
"Да, комиссар"! Какая готовность! И что только эти ублюдки находят в этом? Мразь, выблядки! И какого хрена меня постоянно назначают в первый отдел? А впрочем, какая разница. В других отделах такая же круговерть, как здесь... Прочитал бы начальник мои мысли, тут же пропер с работы. А я не хочу полететь с работы. Мне нужна работа.
-Мистер Мышкин. Как вы знаете, вам предписан Андрей Николев, двенадцати лет, проживает с родителями по линии 2Ц. Место для реализации вашей потребности, - сквер у Октябрьского поля. Вы доедете туда с мальчиком на тролете. Да...
-Замечательно, комиссар.
Гнида дрожащая. С каким наслаждением врезал бы по этой гнилозубой роже! Почему такие все друг на друга похожи? Ртутные глазки за толстыми линзами очков, длинные белые пальцы, тонкие и подрагивающие. Недоноски поганые.
-Я поднимусь, заберу мальчика и с ним спущусь к вам. Вы ждите на остановке тролета.
-Замечательно, комиссар.
Мразь.
-Здравстуйте, мистер Глебов. Здравствуйте, мистер Николев. Я за Андреем.
-Да, разумеется. Он собран.
Мистер Глебов, мистер Николев... Пидары вонючие. Почему у детей, подлежащих лицензированию, родители - гомосеки? Хрен его знает.
-Андрей, пойдешь с этим дяденькой.
-Хорошо, папа.
-Будь умницей.
-Хорошо, папа.
Пустой тролет подплыл к остановке. Двери бесшумно раскрылись. Мальчик лет двенадцати, белокурый и жизнерадостный, взбежал по ступенькам. Следом вошел сутулый мужчина в толстых очках. Двери закрылись и тролет поплыл в сторону Октябрьского поля.
Работники Отдела Лицензий Сергей Годунов и Николай Костанжогло прибыли в сквер рано утром. Труп мальчика лежал под кустом сирени. Разрезанная чем-то острым заляпанная кровью одежда валялась неподалеку. Живот ребенка был косо вспорот, на шее - кривой глубокий надрез.
Упаковав труп в целлофан, Годунов и Костанжогло понесли его к грузолету.
Уже в крематории, глядя на сгорающий в печи труп, - плавились пластиковые волосы, пузырилась резиновая кожа, кое-где уже обнажился титановый каркас, - Костанжогло вдруг произнес:
-Неужели, раньше они делали это с настоящими детьми?
И тут же умолк под удивленным взглядом напарника.
ИДЕТ ПО ПАЛУБЕ МАТРОС
-Ребята, познакомьтесь.
Шесть мальчишеских лиц, разных до пестроты, обратились к замершему у дверей невысокому светловолосому подростку и вожатой в зеленой форме детского лагеря "Вифлеемская звездочка".
-Это Иван.
Мальчик хотел сделать шаг вперед, но не решился, краска залила его тонкую шею, лицо осталось бледным.
-Привет, Иван, - дружелюбно отозвался лежащий на высокой металлической кровати вихрастый паренек.
Другие мальчики нестройно протянули: "Приве-ет".
-Ну, знакомься, располагайся, - кивнула Ивану вожатая. - Вон твоя кровать и тумбочка.
Поправила сбившуюся на лоб светлую прядь, погрозила пальцем одному из мальчишек и скрылась за дверью.
Иван подошел к своей кровати, положил на нее сумку и стал доставать полотенце, зубную щетку, белье, плеер с наушниками, книжки, кеды. Шея его все еще оставалась красной.
-Иван, ты откуда?
Иван повернулся к спросившему, коренастому подростку со слегка оттопыренными ушами:
-Из Смоленской области. А ты?
-Я из НиНо, ну из Нижнего Новгорода. Меня Павел зовут.
Мальчики потеряли интерес к новичку и вернулись к прерванным делам: книжкам, шахматам, болтовне.
Иван разложил вещи в тумбочке и почувствовал себя неуютно: все ребята были чем-то заняты, играли, смеялись, а он сидел на кровати.
За окном колыхались зеленые ветви, пела какая-то пичужка.
Мальчики затеяли битву подушками: вопли, смех, летящие перья. Иван, завидуя, наблюдал, как они весело колошматят друг друга, но присоединиться к игре не решился. Устав от сражения, ребята, смеясь, разбрелись по кроватям, шумно дыша и переговариваясь.
На ветви за окном легла багряная тень. Вечер.
Электронные часы на стене высветили: 21. 00
-Отбо-оой! - зычный голос донесся из-за двери. И тут же в палате погас свет. Мальчики стали укладываться.
Иван снял шорты, укрылся пахнущим прачечной одеялом.
В комнате стало тихо. Тикали часы. Дышали ребята. В открытую форточку доносился треск цикад.
-Качай его!
Иван проснулся, осоловелый со сна. Кровать ходила ходуном. Вскрикнул, увидев темные фигуры, нависшие над ним.
-Вы чего?
-Куда? - кто-то со смехом вдавил его в постель. - Добро пожаловать в "Звездочку"!
Мальчики, гогоча, раскачивали кровать и выкрикивали.
-Идет по палубе матрос.
-А корабль-то тонет!
-И наш матрос уже в воде!
На лицо Ивану обрушилась подушка, кто-то надавил сверху. Мальчик задохнулся, задергался, но его крепко держали.
-И наш матрос уже в воде!
-Ребята, он не дышит!
Павел рыдал в гробовой тишине, сидя на своей кровати, всматриваясь в темноту, туда, где, вытянувшись во весь рост, лежал Иван.
-Что дела-аать?
-Нужно вожатую звать, - сказал кто-то из мальчиков.
Рыдания Павла стали громче.
-Сашка, - взмолился он. - Пойди, дотронься до него, может...
-Сам дотронься. Боюсь я.
Иван откинул подушку с лица, шумно задышал.
-Он живой, - крикнул ближайший мальчик.
-Живой!
-Живой.
Иван сел на кровати. Павел подскочил:
-Прости меня.
-Да нормально все, - Иван кашлянул и засмеялся. - Я притворился трупаком. Надо мной в другом лагере уже так прикалывались.
-Круто, чувак!
-Ну ты даешь, Ванька!
Ребята гудели, хлопали Ивана по плечам, а он блестел в темноте зубами, радуясь, что так быстро стал здесь своим.
-Прости меня.
-Да нормально.
Мальчики разбрелись по кроватям и быстро заснули. Иван заснул.
Павел долго ворочался, всхлипывал, шмыгал носом, но, наконец, сон сморил и его.
