Но — убегаю. Ну да, каждому свое — про культуру, которой в нашем славном городишке нет, не будем. Не поймете. Жрите «Жигуль» и «Очаков» дальше. Наслаждайтесь!!! Шум праздника стихает, и я оказываюсь в тихом переулке. В душе играет «BOC» — инопланетно…Даа! Останавливаюсь на минуту, как и учил старый хитрый Гей ОШО, и слушаю…
Слушаю музыку настоящего, а это так трудно иногда.
……
С удивлением замечаю и тысячу сюжетов во мне, недавно жаловавшемся на отсутствие таковых. Я нашел что-то новое, что-то превзошел в себе. Сквозь тьму ты ищешь себя всегда. Мимо проходит расфуфыренная пьяная «красотка» и с презрением отворачивается от моего помятого оборванного вида. Вида человека возвращающегося с работы. Мне плевать на нее и на ее мнение, мне все равно. Я наслаждаюсь видением, и, тут на меня снисходит дикий экстаз. Я вдруг понимаю, что свободен! У меня будет три дня выходных!
Эта свобода от трехдневного ада ощущается мной четко и ясно. Свобода, как и отсутствие, боли, тоже ценится после ее отсутствия. Это один из законов жизни, чем больше испытание, тем большая радость приходит потом, когда все кончилось. Ты понимаешь, что она, эта радость всегда была с тобой, просто ты ее не замечал. Как и видение. И свободу. Нужны контрасты. Очень нужны. А вот идут другие люди, они мне улыбаются, улыбается продавщица в магазине, контролерша в трамвае, наверное, что-то изменилось.
Не мир, Я изменился. Добавил серьезности? Чуть-чуть. Добавил боли? Чуть-чуть! Добавил радости чуть-чуть. А если глубже в боль, то будет глубже и радость и счастье. Это путь, ведущий к Олимпу богов, достигшими его после океана страдания. Моя боль маленькая. К большей я не готов, но время это придет когда-нибудь, я знаю. Я чувствую и страдание Оли, которую травят в ее общаге. Только изучив боль, можешь потом сострадать. Да.
Я встречаю Олю, она очень печальна сегодня и совсем замерзла, ожидая меня на огромной неуютной площади на другом конце города. «Лася. Мне очень плохо», шепчет она, уткнувшись в мое плечо и, остекленевшим взглядом рассматривая потеки грязи на куртке. «Я хочу умереть». «Нет», кричу я. «Посмотри на мир, посмотри на меня, выбрось это. Ум хочет пострадать, а не ты. Все прекрасно и хорошо. Радуйся, хочешь, я отдам тебе свою радость»? Я раскрыл свое очищенное болью сердце, очищенное этим для счастья и отдал ей свою любовь. Мир раскрылся для нас, рассыпался миллионом радужных осколков и мы заплакали от наслаждения светом между нами. Потом пошли по городу и дождь, ветер, грязь мира не касались нас. Все это стало ерундой.
Люди не все время понимали наши безумные улыбки и горящие глаза, но плевать. Она тоже прошла через порог боли, я так рад за нее, это чудесно. Теперь я осознавал время замедленно, этому, как и осознаванию каждого момента, я научился в трехдневном аду. «Лася, мне так хорошо, а только что я хотела умереть, это странно», сказала вторая половинка моей души, идущая рядом. «Ты прошла», сказало мое Я. И прервало теперь ненужные слова своим поцелуем.
Шатаясь от наслаждения, мы присели на скамейку и начали пить дождь, спускающийся с неба. Потом замедлили его, остановили в воздухе и стали любоваться сверканием тысяч влажных крупинок влаги. Каждая из них была индивидуальна, каждая из них имела свою форму, но вот мы устали от формы и захотели убрать все. Закрыли глаза и начали ощущать свое объединение и такие разные колебания Экстаза в нас. «Я хочу выпить тебя до дна», шепчу я, целуя ее, свою душу рядом. Нас трясет, нам уже жарко и мы расстегиваем куртки, расстегиваем молнии застежек и жадно обнимаемся час или наверно два. Мыслей нет, в уме пустота, и мы пробуем и ее на вкус, она влажная и чуть сладкая, с чем еще ее сравнить? С меняющимся потоком света? Да. Пустота текучая, как и все наши ощущения и здесь уже нет слов. Экстаз нельзя описать-понять, он просто есть. Мы посылаем в мир свой свет, мы отдаем ему себя, нашу радость и знаем, что за это будет награда, ведь в мире все в гармонии…
Она исчезает в автобусе и вот я за мигающим монитором, готовый отдаться наслаждению творчеством. На экране автоматическая заставка. Улыбающийся Киано Ривз и надпись: «Вход в Матрицу». Что делать? Может в сеть? Раствориться во вселенной электронных сигналов? Да! Шипит и хрипит модем, первое соединение срывается, но вот загорается окошечко над бездной, синие буквы пульсируют: «соединение установлено».
Вхожу в чат, где надеюсь встретить свою старую знакомую. Лаки. Есть она тут сегодня? По экрану ползет отфильтрованный системой словесный поток. Мат запрещен и чаще в ругательствах мелькают слова типа «пошел ты» и так далее, (это я смягчил). Я сижу, растворяясь в ощущении сети и анонимного присутствия везде и нигде. Только здесь можно быть настоящим и не играть роль. Парадокс нашего мира. Только здесь без маски. Проходит полчаса созерцания.
Ощущение экстаза сейчас прошло. Нужна новая боль. Но потом, и вообще я отвлекся. Ищу Лаки. Пальцы стучат по клавиатуре слова приветствия, а ум растворяется, раскидываясь в домысленных воображением мирах.
«Ты сегодня тоже хочешь туда»? Мелькает фраза Лаки.
«Да, в тот мир, что мы создали. Где мы боги».
«Тогда выйди отсюда и зайди в другой чат, где нет никого, кто смог бы нам помешать творить вселенную».
//$#@ENTER.
Экран вспыхивает, внизу его ползет колонка загрузки страницы, а я начинаю искать в уме первые кирпичи-мысли, из которых мы создадим все. Что там будет сегодня? Дворец из волшебной сказки? Море и закат? Парусник из хрустального света на горизонте? Космос и звезды?
Чат прогрузился. Еле слышно играет фоновая заставка — лесной шум и отзвук океана. Гамма — флэш-чата — зеленовато-белая. Дебри джунглей. В нем никого нет, кроме роботов-программ. И Лаки.
«Они тут», набираю я на клавиатуре и посылаю ей сквозь искусственную вселенную сети во вселенную ее сердца. Может, мы сможем объединить наши вселенные? Я не так давно познакомился с Лаки, но она сразу привлекла мое внимание некоторой отличностью от остальных чатлан, каким-то особым слогом, или может, я чувствую это только в своем сердце. Ведь что слова? Это слова! Обещания Души важней! Ее я, конечно, не видел, есть ли она вообще, но почему так замирает мое сердце, когда я общаюсь с ней?
Наверное, это плохо, но с другой стороны — я не предаю АНГЕЛА. Ведь Лаки это абстрактный образ, незримый маг-волшебник, строящий вместе со мной космические миры с помощью воображения. Не разговариваю ли я сам с собой? Но я тут запутался, подумаю позже.
«Они молчат», долетает до меня ответ Лаки.
«А мы живые, мы живые».. Набрал Я и задумался, пытаясь понять, что хотел этим сказать.
