До загнутой страницы было ещё полкнижки, у меня ужасно чесались руки перескочить их, но я сдерживался, получая мазохистское удовольствие от собственной силы воли. Минут пятнадцать получал. Потом понял, что свой суточный лимит текста – двенадцать страниц, – я уже почти выбрал, и если не открою загнутую сейчас, то вряд ли открою её вообще.
«Здравствуй, дневник.
Сегодня двадцать пятое декабря, конец сессии, вешайся на хвостах… Погода ужасная, состояние паршивое, на завтра нужно закончить два рисунка, в которых ещё коняка не валялась. А я сидела полночи в аське со Славкой. Параллельно ломился Женька с навязчивой идеей вирта и Сашка со своими вечными душевными страданиями… Как же они задрали! Хорошо хоть у Макса интернета сейчас нет, это было бы вообще убийство с отягчающими %) А Славка… с ним так весело. И настроение он всегда поднимает стопудово. Только сегодня он меня расстроил.
Заговорились о девчонках, не помню почему, к слову пришлось, и он к чему-то сказал, что идеальная девушка должна быть тихой и скромной, стеснительной, наивной и чуть ли не до свадьбы целомудренной! При этом возможно полное отсутствие мозгов при условии, что сиськи размера «футбольный мяч»… Не так я о нём думала, совсем не так. Он казался чем-то таким особенным, непохожим на других! Я думала, уж он-то точно выбирает девушку не по размеру вымени… А оказалось всё до жути банально, как всегда. Они все встречаются с девчонками, мечтающими о концерте «Скорпионс», а женятся на мечтающих о занавесках на кухню.
Вчера, когда он взял меня за руку, он посмотрел ТАК… что я засомневалась в своих силах оставить наши отношения просто дружескими. Но после того, что он сегодня написал – фигушки! Ни чем он не лучше других. Умнее, симпатичнее, обаятельнее, но всё равно не лучше! Всем им нужно одно и то же, и ему в том числе. Ненавижу мужчин.»
Вот так, да? Я не знал, смеяться мне или орать от злости. Как можно было ТАК воспринять вполне конкретный текст?! Во-первых, я этого не писал. Во-вторых, я совсем не это имел ввиду, в-третьих, я прикалывался и ржал всю переписку, со своих слов, с её ответов, рогато-чертячьих смайликов и психов! А она это восприняла всерьёз?! О боже, за что ты нас ими наказал? Воистину, мозгу ребро никогда не понять! А ребро без мозга могут спасти только сиськи размера «футбольный мяч»…
Я этого не говорил! То есть, я шутил!
Вот только она загнула эту страницу. И судя по расплывшимся в некоторых местах буквам, пролила над ней ведро слёз. Разочаровываться всегда обидно. Я пересилил свою буквофобию и прочитал несколько страниц с конца. Коротко их смысл можно было вложить в два слова – мир дерьмо. Особенно она ругала разговор с приехавшей издалека подружкой, с которой они раньше жили в одной комнате в общаге. Судя по тексту, подружка была ещё ничего в училище, но потом удачно вышла замуж, бросила учёбу и уехала заграницу тратить мужнины денежки и окончательно поднялась. Как описала Ксюха в своём дневнике – приехала в родное захолустье дышать угольной пылью эта фифа только затем, чтобы снисходительно поулыбаться бывшим подружкам, живущим в съёмных развалюхах на одну зарплату. Как я понял, подружка вывела Ксюху из себя ужасно, и как раз после её визита у моей любимой художницы начались приступы психодела, переходящие в суицидальные настроения. Читать стало решительно невозможно, я захлопнул дневник и полетел знакомиться с мажористой подружкой.
***
- Танечка? Куда ты собралась? - Говоривший был полненьким и лысеньким, но держался с таким достоинством, что невольно хотелось обращаться к нему на вы и уступать дорогу.
- Подружку проведать, милый, - девушка тоже была полненькая и невысокая, вместе они смотрелись удивительно гармонично. - Ты меня отпустишь?
Она докрасила глаза, спрятала кисточку и улыбнулась подошедшему мужчине. Он обнял её, чмокнул в макушку:
- Конечно, езжай. Только не допоздна, твоя мама готовит праздничный ужин. Деньги на такси есть?
- Я трамваем доеду, здесь совсем недалеко, – махнула рукой она. Муж поморщился, пожал плечами:
- Как хочешь, Танечка.
Они попрощались, я ускорил время, полетел к Ксюхе, во всю готовившейся к встрече с подружкой.
Когда Танечка вошла, последовали долгие взаимные визги, обнимания и целования, потом они прошли на кухню, я невольно рассмеялся, глядя как заблестели Танины глаза при виде горы ещё дымящихся пирожков — не зря Ксюха полдня готовила. Они заболтались о жизни, о том кто где, как и с кем… Ничего необычного я в их разговоре не видел, никакого напряжения, подружки трепались как старые добрые знакомые, возможно, не успевшие стать друзьями, но вполне приятные друг другу.
От девчоночьей заливистой болтовни у меня начало сводить челюсть, я немного ускорил время, чтобы их голоса слились в сплошной щебет, сел на подоконнике, готовясь наблюдать. Ничего не происходило. Танечка уминала пирожки, Ксюха хрустела принесённым подружкой тортом, чашки с чаем наполнялись уже в чёрте какой раз… Тихо, мирно. Сидят болтают две подружки, дурачатся, хохочут, Таня что-то хитро крикнула Ксюхе, засмеялась, с неожиданным проворством ныряя под стол от летящей в лоб ложки, Ксюха тут же бросила вторую, шутливо погрозила кулаком. Мне стало интересно. Я прокрутил назад, запустил с нормальной скоростью, прислушался.
- Что там Джо? - Таня отхлебнула из кружки, сверкая кругленькими голубыми глазками. - Не стала с ним встречаться?
- Не-а, - Ксюха махнула рукой. - Зануда он, хоть и рокер.
- А что так? Он же вроде так за тобой увивался, да и ты вроде не против была? Я уже представляла тебя в кожаном свадебном платье с бахромой и заклёпками! - Девушка скорчила пакостную рожицу и очертила в воздухе контуры фигуры-амфоры, потом сложила из пальцев «козу», потрясла над головой, давя лыбу. - И свадебный марш на бас-гитаре!
Ксюха прыснула и швырнула в неё ложечкой, Таня согнулась под столом, запищала:
- За правду погибаю! Свободу слову! - Выглянула из-под стола, тут же получила второй ложечкой, пикнула и опять спряталась. Ксюха потрясла кулаком:
- Я те дам свободу! Такому слову свободу только дай!
- И что? - Танечка осторожно выглянула из-под столешницы, убедилась, что весь боезапас Ксюха уже извела и снова села, вопросительно уставившись на хозяйку дома.
- А то! - Ксюшка фыркнула. - Накаркаешь ещё, боже упаси!
- Ну чего ты так «накаркаешь»? Ты что, замуж не хочешь?
- А что там хорошего? - Запальчиво спросила Ксю.
Таня на миг закрыла глаза, а когда открыла, в них появилось что-то новое, что-то до такой степени родное, что я вдруг почувствовал, что мне очень нравится эта девушка, настолько, что я готов на серьёзные жертвы ради её счастья. Не отдавая себе отчёта о том, что делаю, я подошёл поближе, стал у её плеча, по мне разлилось такое блаженное тепло… Я попытался представить, сколько времени уже порхаю ангелом… Около недели, наверное, я не ем и не сплю, поэтому судить о времени сложно. И за всё это время я привык к тому, что мне не бывает тепло. А теперь было! Танечка говорила с улыбкой что-то о том, как хорошо встречать у двери любимого, просыпаться от его голоса… Слова проплывали мимо меня, я не искал в них смысла, я грелся в свете её Любви.
