— Снова вижу цель. На этот раз визуально. Разрешите повторить атаку?
С командного пункта не сразу дошел до него неуверенный голос:
— Если видите, повторите.
Горелов увеличил обороты турбины и потянул ручку на себя. Снова истребитель полез вверх. Зеленый огонь, подрагивая, манил к себе. Кажется, он вот-вот импульсами забьется в прицеле, и тогда можно будет еще раз передать на Землю: «Закончил вторую атаку». Но прошли две минуты, три, а метки на экране не появлялись. «Что за чертовщина?» — подумал Алеша. Все так же дразня Горелова, цель не приближалась и не удалялась. «Подожди, я сейчас тебя все-таки возьму, — упрямо подумал Алексей. — Быть не может, чтобы не взял на таком сильном перехватчике». Он еще круче задрал нос истребителя и неприятно похолодел от того, что машину, всю, от стабилизатора до капота, охватила мелкая дрожь. Глянул на доску приборов — стрелка давно уже перешагнула предельную высоту. В ту же минуту прозвучал строгий окрик Земли:
— «Старт-143», немедленно снижайтесь!
А зеленый бортовой огонь неизвестного самолета все манил и манил. Казалось, набери еще с полтысячи метров, и тогда он никуда не уйдет.
— Разрешите еще пятьсот метров набор? — запросил Алеша.
— Запрещаю, — донеслось с командного пункта.
— Вас понял, — сообщил на Землю Горелов и, опустив нос самолета, стал снижаться.
Через несколько минут он по всем правилам сел. Подбежал техник самолета и лаконично спросил, будут ли замечания.
— Полный порядок, — бодро ответил Горелов.
— Вас тут посыльный искал, — сообщил техник. — Передал, как только зарулите — немедленно к командиру.
— К какому командиру? — уточнил Алеша. — К командиру эскадрильи?
— Нет. К майору Климову велено.
Пожав плечами и предчувствуя что-то недоброе, Горелов зашагал по летному полю к разрисованной в шахматную клетку деревянной двухэтажной будочке, где размещался СКП. Пока он дошел, последние самолеты вернулись с учебного задания и, оглушительно ревя турбинами, заруливали на стоянки. Электрическое Т и стартовые огни на взлетной полосе были выключены. Сразу на аэродром навалилась темень. Из приоткрытой двери выбивалась жиденькая полоска желтоватого света. Алексей распахнул дверь и скрылся в ее проеме. По узкой винтовой лестнице поднялся на второй этаж. В остекленной комнате, откуда был виден весь, до квадратного метра, аэродром, майор Климов, замполит Жохов и еще несколько офицеров собирались домой.
— Товарищ майор, — входя в комнату, отрапортовал Алексей, — лейтенант Горелов по вашему вызову явился.
Климов, сгоняя усталость, провел сверху вниз обеими ладонями по лицу. Тонкие его губы сжались.
— Доложите о выполнении перехвата.
— На высоте семнадцать тысяч восемьсот получил команду с КП, стал сближаться с «противником» и атаковал его в двадцать три сорок одну.
— А дальше?
— Дальше «противник» ушел маневром вниз, и я на время потерял его из виду. Потом увидел над собой левый его бортовой огонек и попросил у КП разрешение атаковать вторично.
— И атаковали?
— Нет, — смущенно признался Алеша.
— Почему же?
— «Противник» был впереди, выше меня. Я набрал максимальную скорость, поднял самолет еще выше и почувствовал тряску. В это время с КП приказали возвращаться.
— Как вы думаете, — кусая губы, поинтересовался майор Климов и покосился на замполита Жохова, который, отвернувшись, делал руками какие-то знаки присутствующим. — Почему же самолет одинакового с вашим типа сумел подняться выше, а вы нет?
— Я до сих пор ломаю над этим голову, — совсем не по-уставному развел Алексей руками. — Кажется, так близко до него оставалось, а у меня двигатель уже не тянул.
Едва он закончил нескладную свою речь, как все присутствующие оглушительно расхохотались.
— Ну и потешил! — вытирал слезы Жохов.
Потом, как по команде, замполит и командир полка с двух сторон приблизились к Горелову, обняли его, растерянного и недоумевающего, за плечи.
— Милый ты мой, — совсем уже по-домашнему заговорил Климов. — До этого самолета, который ты столь победоносно пытался атаковать, было, если верить нашей астрономии, по меньшей мере всего-навсего несколько миллионов километров, а система этого самолета, опять-таки в нашей астрономии, именуется Венерой. Вот за кем ты гонялся, дорогой мой!..
— Быть того не может! — воскликнул Алеша потрясенно.
Командир полка ободряюще похлопал его по спине:
— Ладно, ладно, иди отдыхать, космонавт. Задание выполнил хорошо. И за дерзость хвалю. А мастерство, оно сразу не приходит ни к кому.
* * *
В дружной семье летчиков, жадных до всяких подначек и острот, за Алешей после этого ночного происшествия прочно укрепилось прозвище «Космонавт». В эскадрильской стенной газете появился разрисованный красками шарж. Ночное небо, осыпанное большими и малыми звездами, внизу летит космический корабль «Восток-1» с выглядывающим в иллюминатор Юрием Гагариным, немного выше его — «Восток-2» с застывшим в удивлении Германом Титовым, а еще выше, устремляясь к Венере, несется на своем реактивном истребителе Горелов с лихим выкриком: «Догони-ка попробуй». Подпись под шаржем гласила: «По небу полуночи ангел летел» и далее стояло обидное многоточие.
Горелов рассматривал рисунок, хмурился:
— Очень банально. Я бы и то изобразил себя лучше.
— А мы не знали, что ты так самокритику любишь, — засмеялся проходивший мимо секретарь комсомольской организации, белобрысый летчик Лева Горышин, — так что считай, что стенгазета за тобой. Это я от имени комсомольского бюро.
Шли дни, такие быстрые, что едва поспеваешь срывать листки календаря. Горелов прочно усвоил напряженный ритм, каким жила его вторая эскадрилья.
А потом пришло время, и майор Климов зачитал новый приказ о несении боевых дежурств на аэродроме. Попала в него и фамилия Горелова.
Боевые дежурства! Чистое и веселое небо часто видим мы над своей головой. Под ним живут, работают и отдыхают миллионы. Ночью над мирными крышами наших домов плывут звезды, и, засыпая, мы редко думаем о том, что в эти самые часы на многих приграничных аэродромах люди в высотных костюмах и гермошлемах сидят в тесных кабинах боевых машин или в дежурном домике — если боевая готовность понижена. По первой же красной ракете могут подняться они с аэродрома. И плохо приходится воздушным пиратам — тем, что с потушенными бортовыми огнями шатаются иногда искать дороги к нашим большим, нарядно сверкающим в ночной темноте городам.
Для молодого военного летчика особо торжественна минута, когда командир, оглашая список офицеров, допущенных к боевым дежурствам, назовет и его фамилию.
