– Вы следили за мной!
– Мне была нужна страховка на случай, если ты не станешь соблюдать нашу договоренность. Ты, справедливо или нет, являешься преступницей. И, как ты хорошо знаешь, получила простое трехмесячное задержание по справедливости, если бы не продолжила свои преступления. И если я помещу тебя в Свободу, скажем, на год, это решит две моих проблемы. Никто не скажет, что я оказал тебе покровительство, ну и не будет больше сплетен о тебе и Вине.
– Я не могу оставаться здесь в течение года, – прошептала я.
– Как насчет шести месяцев? Выборы к тому времени полностью закончатся.
– Я не могу. – Я старалась не заплакать перед Чарльзом Делакруа. – Я просто не могу.
– В обмен я могу тебе пообещать, что никто не будет трогать твою младшую сестру, если тебя это беспокоит.
– Вы мне угрожаете?
– Не угрожаю, торгуюсь. Мы здесь торгуемся, Аня. Не забывай, что у меня есть законные основания для твоего возвращения в «Свободу». Хранение шоколада. Потребление кофеина. Нарушение комендантского часа.
Я почувствовала себя загнанным животным.
Я и есть загнанное животное.
Я хотела поговорить с мистером Киплингом, хотя на подсознательном уровне я знала, что он не сможет меня защитить. Я неудачница, да, но также я была невероятно глупа.
– Выборы будут на второй неделе ноября. Почему бы не освободить меня на Рождество? Это продлится ровно три месяца.
Чарльз Делакруа подумал над моим предложением.
– Давай, скажем, через четыре месяца. Конец января звучит подходяще. Неприлично, если ты будешь отсутствовать месяц после выборов.
Я кивнула. Чарльз Делакруа протянул руку через прутья и я пожала ее. Я почувствовала невероятную боль в запястье и вздрогнула.
Чарльз Делакруа поднялся.
– Я сожалею об этом. Я удостоверюсь, чтобы тебя не посылали сюда снова. Я только хотел поговорить без наблюдения.
– Спасибо, – тихо сказала я. Но знала, что он лжет. Отправить меня в подвал было очень подходящим видом запугивания.
Он собирался уходить, но повернулся и склонил колени так, что мы оказались лицом друг к другу.
– Аня, – прошептал он, – почему бы тебе не облегчить нам обоим жизнь и не исчезнуть в течение года? Посетить своих родственников в России? Я знаю, что у вас есть друзья в Японии. У такой девушки, как ты, вероятно, есть друзья во многих королевствах мира.
– Нью-Йорк мой дом, и я хотела закончить среднюю школу, – неубедительно ответила я.
– Твой адвокат не должен был позволять тебе вернуться в Троицу.
– Мистер Киплинг не хотел этого. Все, что произошло, я выбрала сама. Мне нужно было быть бдительнее.
– Но не автобусную аварию. Это была просто неудача. Для нас обоих.
– Особенно для убитой девушки.
– Да, тут ты права, Аня. Особенно ради нее. Ее звали Элизабет. – Чарльз Делакруа протянул руку через прутья и прикоснулся к моей щеке. – Этим местом управляют ужасно. Есть лазейки. Если тебе посчастливилось проскочить однажды в первую или вторую неделю, это не значит, что у тебя получится снова.
– Вы пытаетесь запугать меня.
– Напротив, Аня. Я пытаюсь помочь тебе.
До меня стало доходить, о чем он говорит.
– Смогу ли я когда-нибудь вернуться домой?
Он встал, забирая термос с собой.
– У тебя есть друг, который собирается стать окружным прокурором в Нью-Йорке. Друг, который считает, что законы о запрете невероятно неправильны и не принесли ничего кроме разрушения. Друг, который помнит, что ты спасла жизнь его сыну. Друг, который сможет помочь тебе лучше, как только предвыборная кампания закончится.
– Мы не друзья, мистер Делакруа.
Чарльз Делакруа пожал плечами.
– В данный момент, возможно, нет. Но когда ты проживешь так же долго, как и я, то привыкнешь к тому, что враг в прошлом году может стать другом в новом. Доброй ночи, Аня Баланчина. Всего хорошего.
Спустя около пятнадцати минут после ухода Чарльза Делакруа пришел охранник затем, чтобы отвести меня в комнату для приема. Даже при том, что было три часа утра, миссис Кобравик и доктор Хенсен уже поджидали меня.
– Мне жаль, что вижу тебя снова, Аня, – сказала миссис Кобравик. – Но не могу сказать, что удивлена.
Миссис Кобравик посмотрела в планшет на мое досье.
– Милая, милая, милая. Несколько нарушений условно-досрочного освобождения. Вы были очень занятой девушкой. Употребление кофеина, нарушение комендантского часа и хранение шоколада.
Я ничего не сказала.
– Вы когда-нибудь научитесь ходить по прямой и узкой дорожке?
Тем не менее, я ничего не ответила. Я так устала. Я думала о том, что могу рухнуть.
– Так, мы можем начать. Аня, пожалуйста, снимите одежду для дезактивации, – приказала миссис Кобравик. Она повернулась к доктору Хенсен и сказала:
– Боюсь, ее нельзя спасти. Она так покрыта грязью.
Я наклонилась, чтобы снять юбку. Сделав это, я почувствовала в груди странную боль и упала на пол, ударившись головой о плитку. Мои мышцы живота бились в диких конвульсиях, меня трясло. Доктор Хенсен подбежала ко мне.
– Ее сердце колотится, а кожа синеет. Необходимо срочно доставить ее в клинику.
Следующая вещь, которую я помню, так это то, что я лежала на каталке, которая отправлялась с острова Свободы в медицинский центр. Я никогда не была здесь раньше и удивилась, что здесь выглядело почище и современнее по сравнению с остальной частью. Доктор разрезал мою форму и они поместили датчики на мою обнаженную грудь. Я даже не успела почувствовать себя неловко. А потом, второй раз менее чем за двадцать четыре часа, я упала в обморок.
***
Проснувшись на следующее утро, я попыталась встать, но мои запястья были прикованы наручниками к подлокотникам кровати.
В комнату вошел доктор.
– Доброе утро, Аня. Что вы чувствуете?
Я сосредоточилась на вопросе.
– Боль. Опустошение. Но в целом, не так уж мне и плохо.
– Хорошо, хорошо. Прошлой ночью у вас случился сердечный приступ.
– Как инфаркт?
– Почти, но не настолько опасный. С самим вашим сердцем ничего плохого. У вас была аллергическая реакция. Может быть, вы что-то съели, кто-то вам что-то подсунул, хотя, к счастью, этого было недостаточно, чтобы убить вас. Мы не узнаем этого наверняка, пока не появятся отчеты о токсикологической экспертизе. Причиной может быть самое простое напряжение. Я предполагаю, что вы в последнее время находились в условиях некоторого стресса. – Я кивнула.
– Но в случае, если все серьезно, вам необходимо остаться здесь на несколько дней для наблюдения.
